Ты — любовь - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Уэдсли cтр.№ 28

Он протянул Хайсу золотой портсигар в форме листа. Это была очень красивая вещь старинной работы из необычайно тонкого золота.

— Кстати, Хайс, — спросил он, поднося спичку к папиросе Хайса, — не знаете ли вы неких Кердью?

Пенси рассеянно прислушивалась к разговору, и Борис заметил, что она тоже внимательно смотрит на Хайса. Борис глядел на него с нескрываемым интересом. Ресницы Хайса дрогнули почти незаметно, но этого было вполне достаточно, чтобы удовлетворить Бориса. Потом Ричард сказал:

— Кердью? Да, мне знакома эта фамилия. А почему вы спрашиваете о них?

— Я пригласил к себе Кердью в качестве секретаря. Он служил в пятнадцатом полку и был награжден орденом за спасение моего лучшего друга. Он получил тогда высший орден за боевые заслуги, но заплатил за это дорогой ценой: он был совершенно искалечен снарядом, а бедняга Билль, которого он спас тогда, умер некоторое время спустя. Как бы то ни было, это был геройский поступок со стороны Кердью! Я на днях случайно встретился с ним. Он очень опустился, и у него очень стесненное материальное положение, так что я очень обрадовался, когда смог предоставить ему хоть какую-нибудь работу. Он такой славный, хороший малый! Не правда ли, у него очень хорошенькая жена?

— Очень, — подтвердил Хайс; к нему снова вернулось прежнее самообладание, — очень интересная женщина. Вы с ней тоже хорошо знакомы?

— До той встречи с Кердью я даже не знал, что он женат. У него прелестный мальчуган, — ответил Борис.

— Вот как! — вежливо, но равнодушно сказал Хайс. Он надеялся, что тема о Кердью будет этим исчерпана. Он не совсем понимал Дивина; хотя его собственная интуиция не была русского происхождения, а потому не такая проницательная, однако, до сих пор она вполне удовлетворяла его. И теперь, больше чем когда бы то ни было, он был уверен, что Дивин влюблен в Пенси. Следующее замечание Бориса ничуть не ослабило этого впечатления. Он весело сказал:

— Кстати, говоря о Кердью, мне показалось, что я видел вас с миссис Кердью на Сент-Джемс-сквере сегодня после полудня?

— Конечно, вам показалось, — деланно лениво протянул Хайс, — я ведь с ней даже незнаком. — Теперь он ясно видел, что Дивин повел против него наступление, и это очень рассердило его. Однако он подавил возмущение и спокойно продолжал разговаривать с Дивиным. Он даже улыбнулся ему, Борис тоже улыбнулся в ответ и любезно согласился:

— Конечно, если вы с ней незнакомы. Но знаете, сходства бывают иногда поразительные, не правда ли?

Он пригласил Пенси танцевать, и как только его рука обвила ее, вся сухость и безразличие исчезли из его глаз, и они стали мягкими и ласковыми.

«Я бы с удовольствием свернул ему шею, — подумал Хайс свирепо. — Он что-то знает, что-то подозревает и в любой момент пустит все свои средства в ход, чтобы убрать меня со своего пути. Со своего пути! Но ведь Пенси, кажется, моя невеста!»

Положение было весьма трагикомическое, и, хотя оно несколько раздражало его, Хайс рассмеялся: он любит Селию, Пенси любит его, Дивин любит Пенси. Получалась какая-то безнадежная путаница.

Когда он предложил Пенси поехать домой, Борис тотчас же пригласил их на танцы в дом своего приятеля. Пенси очень горячо откликнулась на это предложение, и Хайс вынужден был согласиться.

Борис отвез их туда в своем большом автомобиле и по дороге предложил Пенси управлять машиной. Он зажег электричество, так что свет падал прямо на золотистую головку Пенси, склоненную к рулевому колесу. Борис сел рядом с ней и принялся ее учить:

— Вот — так, — говорил он совершенно спокойным голосом, накрыв своими большими руками ее руки, — а теперь сюда… правильно.

Хайс, молча, наблюдал за ними со своего места в глубине купе.

Как только они вошли в бальный зал, Хайс увидел Анну Линдсей. Он обратился к Пенси:

— Если вы ничего не имеете против, дорогая, позвольте мне уйти. Я смертельно устал. — Он попрощался и ушел, оставив ее с Анной и Борисом.

Наконец-то он очутился один на улице в прохладной темноте ночи, один со своими думами, со своим страданием; с воспоминаниями о Селии, которые озаряли его омраченную грустными думами душу светлой радостью.

Он перебрал в уме события сегодняшнего дня.

Твайн и его проклятое подозрение… эта Кердью с нелепым требованием еще более нелепой суммы за молчание… Дивин знает этих Кердью… Очень странно… Дивин — это другая загадка, и очень сложная к тому же… А что, если… о, если бы Пенси полюбила его!..

«Почему она должна полюбить его, чего это мне взбрело на ум? — охваченный яростным отчаянием, подумал он. — Чего я себе ломаю голову над такими вещами? Это очень низкая мысль, кстати. Единственное, о чем я должен думать сейчас, это — что мне делать с Кердью?»

Он поднялся к себе, открыл дверь своим ключом и вошел в кабинет. Навстречу ему из большего кресла поднялась Селия. Она бросилась в его объятия и, подняв к нему нежное, как цветок, лицо, прошептала:

— Я все время ждала тебя, я так хотела, чтобы ты пришел, о, мой милый, я люблю тебя, люблю безумно! Поцелуй меня!

Хайс наклонился и поцеловал ее; потом поднял ее на руки и, опустившись вместе с ней на диван, стал осыпать ее поцелуями. Селия обвила одной рукой его шею; ее губы жаждали поцелуев; свободной рукой она нашла его руку и прижала ее к своему сердцу.

— Оно бьется только для тебя… ты самый лучший на свете, я живу только для того, чтобы любить тебя… Ричард, любимый, скажи, что и ты любишь меня!

— Я ведь тебе так часто повторял это, — шепнул Хайс, целуя ее волосы.

— Да, но я так люблю слышать это, — о, милый, скажи еще раз!..

Прижавшись к ее губам, он без конца шептал ей слова любви. Прикосновение этих нежных губ развеяло все его мрачные мысли, сломило в нем всякую силу сопротивления — в его душе осталась только одна безумная радость от сознания, что Селия любит его.

В неясном полумраке она выглядела совсем ребенком. Закрыв глаза, она прижалась щекой к его плечу. Хайс чувствовал, что ее сердце трепещет под его рукой.

В этот момент он почувствовал — как чувствует всегда каждый мужчина, — что Селия любит его страстно, со всей нежностью и верой молодости и что чувство это — ее первая настоящая любовь; он понял также, какое это редкое счастье — уметь так любить, а для него — получить такую любовь. И он принял ее, не задумываясь, принял этот драгоценный самоотверженный дар юности… и что же он может дать ей взамен? Отчаяние, горе…

Он наклонился к ней и сказал:

— Пора спать, дорогая. Пойдем, я отнесу тебя наверх.

— Ах нет, не надо еще! — взмолилась Селия, — я ждала тебя так долго, с тех пор, как сестра Харнер ушла домой.

— Ах, скверная девочка! — сказал Хайс.

— Ужасно! — рассмеялась она, — но мне нравится быть такой.

Хайс тоже рассмеялся. Что он мог сделать другое, держа Селию в своих объятиях, когда ее рука гладила его волосы? Хотя он испытывал странное чувство благоговения перед невинностью Селии, в глубине души он удивлялся, каким образом такая нетронутость могла существовать в наши дни. Он мысленно спрашивал себя, случалось ли кому-нибудь быть в таком положении, как он сейчас? Очень мягко и осторожно он попробовал обсудить с ней кое-какие вопросы.