Анна в кроваво-алом - читать онлайн книгу. Автор: Блейк Мастерс cтр.№ 24

– Знаешь, ты ей правда нравишься.

– Ага, ну, тебе она нравится больше, – говорю. – Так что случилось?

Он старается поверить, что Кармель меня не интересует и что я ему достаточно друг, чтобы уважать его чувства к ней. Как ни странно, и то и другое правда.

Наконец он вздыхает:

– Мы приготовили им шикарный ложный след, в точности как ты сказал. Это было нечто! Мы реально убедили их, что если они подвесят у себя над кроватями мешочки с серой, то она не сумеет напасть на них, пока они дрыхнут.

– Господи. Не переборщите с реализмом. Нам надо, чтобы они были все время заняты.

– Не переживай. Морвран делает классное шоу. Он вызвал синее пламя, прикинулся погруженным в транс, вот это вот всё. Сказал им, что будет работать над изгоняющим заклятьем, но для его завершения нужен свет следующего полнолуния. Как думаешь, хватит времени?

В норме я ответил бы «да». В конце концов, дело не в определении местонахождения Анны. Я точно знаю, где она.

– Не уверен, – отвечаю. – Я ездил туда вчера ночью, и она пинала меня как мячик по всей комнате.

– И что ты собираешься делать?

– Я разговаривал с другом моего отца. Он сказал, нам надо выяснить, что придает ей всю эту дополнительную силу. Кого-нибудь из колдунов знаешь?

Он прищуривается на меня:

– А твоя мама разве не колдунья?

– Я про черных.

Он некоторое время ерзает, затем пожимает плечами:

– Ну я, наверное. Я не очень-то, но барьеры ставить умею, стихии заставлять на себя работать и все такое. Морвран-то да, но он уже почти не практикует.

Он сворачивает налево и тормозит возле антикварной лавки. В окно виден поседевший черный пес, он прижался носом к стеклу, а хвостом лупит по полу.

Мы входим и обнаруживаем Морврана за конторкой. Он наклеивает ценник на новое кольцо, изящное винтажное украшение с большим черным камнем.

– Знаете что-нибудь про заклинания и экзорцизм? – спрашиваю.

– А то, – отвечает он, не поднимая глаз от работы. Черный пес закончил приветствовать Томаса и тяжело привалился к его бедру отдохнуть. – Когда я купил эту лавку, привидений тут обреталось как грязи. Вещи попадают сюда вместе с хозяевами, если ты понимаешь, о чем я.

Я оглядываю магазин. Разумеется. В антикварных лавках почти всегда вертится дух-другой. Мой взгляд падает на длинное овальное зеркало, установленное на заднюю часть дубового комода. Сколько лиц гляделось в него? Сколько мертвых отражений ждут внутри и перешептываются в темноте?

– Можете достать мне кое-что? – спрашиваю.

– Например?

– Мне нужны куриные лапы, круг освященных камней, изгоняющая пентаграмма и какая-нибудь гадательная приспособа.

Он бросает на меня презрительный взгляд:

– Гадательная приспособа? Конкретнее некуда.

– Я пока не знаю подробностей. Сумеете добыть или нет?

Морвран пожимает плечами:

– Могу сгонять Томаса к Верхнему с мешком, вытащить тринадцать камней из озера. Освященней не бывает. Куриные лапы у меня найдутся, а гадательная приблуда – ну, держу пари, тебе нужно какое-нибудь зеркало или, еще лучше, гадальная чаша.

– Гадальная чаша видит будущее, – вставляет Томас. – Какой ему с нее толк?

– Гадальная чаша видит то, что нужно тебе, – поправляет его Морвран. – Что до изгоняющей пентаграммы, думаю, это перебор. Запалишь какое-нибудь защитное благовоние или травки. Этого с лихвой хватит.

– Вы же понимаете, с чем мы тут имеем дело, правда? – спрашиваю. – Она не просто призрак. Это ураган. Я лучше перестрахуюсь.

– Послушай, парень. То, о чем ты говоришь, не более чем банальный спиритический сеанс. Вызвать призрак и связать его в круге камней. Воспользоваться гадальной чашей, чтобы получить ответы на вопросы. Я прав?

Киваю. В его устах это звучит так просто. Но для того, кто заклинаниями не занимается и провел последнюю ночь в роли футбольного мяча, это практически невозможно.

– У меня в Лондоне есть друг, он сейчас занимается конкретикой. На днях я получу заклинание. В зависимости от него, мне могут понадобиться еще кое-какие товары.

Морвран пожимает плечами:

– Все равно связующее заклятье лучше всего работает на убывающей луне. Это дает тебе полторы недели. Куча времени. – Он прищуривается, глядя на меня, и становится до смешного похож на своего внука. – Что, одолевает она тебя?

– Это ненадолго.

Публичная библиотека впечатления не производит, хотя, полагаю, меня испортило то, что я рос среди собраний пыльных томов, принадлежавших отцу и его друзьям. Здесь, однако, имеется весьма неплохая подборка по местной истории, а именно это и имеет значение. Поскольку мне надо найти Кармель и утрясти всю эту бодягу с заданием по биологии, сажаю Томаса за компьютер искать по базе любые записи об Анне и ее убийстве.

Обнаруживаю Кармель у стола за стеллажами.

– Что тут делает Томас? – спрашивает она, когда я сажусь.

– Газету изучает, – пожимаю плечами я. – Так что там за задание-то?

Она нарочито улыбается:

– Таксономическая классификация.

– Гадость. И скучная притом.

– Нам надо составить таблицу от типа до вида. Даны крабы-отшельники и осьминоги. – Она хмурится. – Как будет осьминог в женском роде? Осьминогиня?

– Думаю, осьминога, – говорю я, разворачивая к себе открытый учебник.

Вполне можем начинать, хотя это последнее, чем бы мне хотелось заниматься. Я хочу копаться в новостях вместе с Томасом, выискивая нашу убитую девочку. Со своего места я вижу, как он сидит за компьютером и, подавшись к экрану, лихорадочно щелкает мышкой. Затем царапает что-то на клочке бумаги и встает.

– Кас, – слышу я голос Кармель и по тону понимаю, что она говорит уже некоторое время. Напяливаю лучшую из обаятельных улыбок:

– М-м?

– Я спросила, кого ты хочешь делать: краба-отшельника или осьминога?

– Осьминога, – говорю. – Они хороши с капелькой оливкового масла и лимоном. Слегка обжаренные.

Кармель делает лицо:

– Мерзость.

– Ничего подобного. В Греции мы с папой их все время ели.

– Ты был в Греции?

– Ага, – рассеянно отвечаю я, перелистывая параграф про беспозвоночных. – Мы жили там несколько месяцев, когда мне было года четыре. Мало что помню.

– Твой папа много путешествует? По работе, наверное?

– Ага. По крайней мере, путешествовал.

– А больше не ездит?

– Мой папа умер. – Ненавижу говорить это людям. Никогда не знаешь, как поведет себя голос при этих словах. И ненавижу их потрясенные лица, когда они не знают, что сказать в ответ. Я не смотрю на Кармель. Просто продолжаю читать про разные семейства. Она извиняется и спрашивает, как это случилось. Говорю ей, что его убили, и она ахает.