Зима Джульетты - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 49

– Так как, Вероника Антоновна, а? – жалостливо повторила она свой вопрос. – Не нужна я вам больше?

– Ну что ты, Надюша… – усмехнулась Вероника Антоновна, в упор глядя на Юлю. – Какая невестка, ты что?.. Станет она мои пеленки перетряхивать, как же. Оно ей надо? У нее же любовь с моим сыном, разве ты не услышала?

И снова Юля не нашлась, что ответить. Растерялась.

Нет, а в самом деле?.. Стала бы она, как выразилась Вероника Антоновна, пеленки перетряхивать? Помнится, за Елизаветой Максимовной перетряхивала, и ничего, не умерла от брезгливости. Наоборот, было тогда чувство, похожее на самоутверждение – мол, долг отдает… И Елизавете Максимовне, и Сашке…

Да, стала бы. Ничего страшного в этом для Юли не было. Но не будешь ведь убеждать в этом Веронику Антоновну, тем более после такого приема? И после сарказма. Тут отдышаться бы хоть немного, паузу взять.

– Надюша, дружок, отвези меня в комнату, я очень устала, – произнесла Вероника Антоновна, складывая сухие руки на коленях. – Пусть тут без меня жизнь кипит и любовь кипит.

– Да, конечно! Сейчас! – подскочила Надюша услужливо.

Проезжая в коляске мимо Юли, Вероника Антоновна плеснула-таки напоследок отчуждением. И в гостиной осталась энергия отчуждения, тяжелая и горделивая, как старинная мебель красного дерева.

Адам обнял Юлю за плечи, молча притянул к себе. Да и не надо было ему ничего говорить, она и без того все понимала. Так же молча уткнулась ему в плечо, вздохнула тихо – ничего, все нормально… Поживем пока в отчуждении, ничего…

Так и жили ближайшую неделю, словно два подснежника в окружении холодных снегов. С нежностью и трепетом ночей, с бесконечными разговорами взахлеб. Юля узнала, что отец у Адама был человеком незаурядным и цельным, его очень уважали на кафедре. К сожалению, рано ушел из жизни, Адам еще в университете учился. И, что особенно поразило Юлю, всю жизнь был однолюбом, до конца своих дней был предан жене, Веронике Антоновне. И женился на ней, кстати, вопреки воле родителей, потому что юная Вероника была «не их круга девица», обыкновенная санитарка-простушка, даже без покушений на высшее образование. Правда, потом Вероника потянулась за мужем и все-таки получила диплом… Действительно, чего ради любви не сделаешь!

А еще она узнала, что Адам работает финансовым директором в крупной компании. Что может не ответить на ее звонок, потому как совещание проводит. Но обязательно потом перезвонит, не забудет это сделать ни при каких обстоятельствах. У них даже профессиональные темы оказались общими, и Адам предложил ей место в своей компании, чтобы и днем была возможность увидеться.

Но Юля пока сомневалась – стоит ли. Как-то слишком быстро закручивалась в клубок эта новая жизнь, не давала передохнуть и опомниться. Жизнь с ее торопливыми сборами по утрам на работу, с ужинами в кафе и поздним возвращением домой. А дома – стена отчуждения от Вероники Антоновны, хоть головой об эту стену бейся. Адам заходил к матери в комнату, но она и сына гнала с неприязнью – иди, мол, не теряй на меня время, жену свою ублажай. Да еще и зима в одну из ночей нагрянула неожиданно – выпала снежным покрывалом на желтые, не успевшие облететь листья, и они трепыхались под ним, обескураженные и слепые. И утренняя метель в лицо, как напоминание для Юли – вот она я, зима Джульетты. Я скоро вернусь, я все равно от тебя никуда не денусь…

Вечером – ужин в кафе, со свечами. А за окном – опять снежное кружение. Сквозь пламя свечи плывет невеселая улыбка Адама:

– Юль, не грусти. Все у нас будет хорошо. Все образуется, вот увидишь.

– Послушай, Адам… А может, мы ко мне?..

– Нет. Это не обсуждается, прости. Я не могу маму убить, она воспримет это как предательство. Я уже говорил тебе – не смогу.

– А может, мы поторопились с моим переселением? Может, надо было как-то не сразу?..

– Она привыкнет, Юль.

– Но ты же видишь, как мое присутствие ее раздражает.

– Ее раздражало бы любое присутствие. Это просто банальная ревность, не бери в голову. Понимаешь, мама уже не умеет понуждать себя к рассудительности. Со старостью этот ресурс истончается, ничего не поделаешь. Ты просто не обращай внимания, не давай реакции, и раздражение со временем иссякнет.

– Нет, я так не думаю. Тут проблема в другом, Адам. Вовсе не в том, что истончился запас рассудительности. Этого добра у твоей мамы еще ого-го сколько!

– А в чем тогда проблема?

– Да в тебе проблема, Адам. Ты сам невольно искусил ее тем, что долго жил рядом. И она, кстати, это прекрасно понимает.

– То есть?.. Ты все-таки настаиваешь на том, чтобы мы ушли жить к тебе?

– Нет, нет!.. Я просто пытаюсь найти хоть какой-то компромисс. Если мы уйдем, я знаю, тебе будет очень плохо. А я не хочу, чтобы тебе было плохо. И мне очень хочется помочь твоей маме выйти из состояния ревности, преодолеть искушение.

– Все-таки я не понимаю, о каком искушении ты говоришь!

– А ты и не можешь понять, по той простой причине, что ты мужчина. Но я постараюсь тебе объяснить. Вот представь себя на месте своей мамы! Да, ты был молод, ты влюбился, потом женился и весь ушел в свое чувство… И она тебя отдала другой женщине, от сердца оторвала. Сумела, справилась, как и должно суметь нормальной матери. А ты вскоре развелся и вернулся обратно к ней! И снова стал отдавать свою любовь без остатка, как раньше. Это и немудрено – человек всегда отдает свою любовь и заботу тому, кто живет рядом. И она, если можно так сказать, обратно привыкла. И с годами все больше и больше привыкала… То есть невольно вошла в искушение, тобой подаренное. Она ж не виновата, что ты никого больше полюбить не мог… А теперь – что? Теперь тебя надо снова делить, снова отрывать от сердца? Нет, Адам… Это испытание не из легких, когда по второму кругу, когда, как ты говоришь, силы и ресурсы уже не те. Она сейчас как скала непробиваемая. Ей трудно, очень трудно. И я боюсь, что мы не сможем через эти трудности перешагнуть. Я не знаю, что делать, Адам, не знаю.

Он молчал, слушал внимательно. Юля давно закончила свой грустный монолог, а он все молчал. Потом протянул через стол руку, накрыл Юлину ладонь своей ладонью. Она была теплой, подрагивала слегка. Любимая ладонь, уже родная, привычная. Юля улыбнулась, глянула сквозь отчаяние.

«Прости меня, – сказали ее глаза. – Что я делаю, глупая, что делаю? Тебе и без того плохо…»

«Я люблю тебя… – ответили его глаза. – Очень люблю. Мне не плохо, мне очень хорошо рядом с тобой».

– Я постараюсь, Адам… – сказала Юля уже вслух и повторила громче: – Я постараюсь! Я сама должна что-то придумать, что-то решить, я знаю. Я женщина, от меня многое зависит. И у меня есть цель – я очень хочу быть с тобой.

– И слава богу, что наши цели совпадают! – уже веселее ответил Адам, целуя ее пальцы. – Кстати, я же тебе еще не сказал… Мне надо уехать на три дня по делам фирмы. Как ты? Справишься? Не сбежишь, надеюсь? Не сбегай, ладно?