Тайные операции военной разведки - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Болтунов cтр.№ 78

Зато в гору пошел земляк-маньковец Вася Литвиненко, тупой и ленивый, он никогда не отличался успехами в учебе. А тут вдруг за весьма посредственные ответы Вася стал получать хорошие оценки.

Все выяснилось, когда техникум перевели из Миллерова в город Каменск-Шахтинский. Новые педагоги стали оценивать знания своих учащихся реально, и вновь Григорий вышел в лучшие. Более того, возмущенный преподаватель истории Иван Тихонович Кружилин на одном из комсомольских собраний заявил, что ему настоятельно рекомендовали не выставлять Долину оценки «очень хорошо», так как Гриша ведет «подкулаческие разговоры» и запугивает однокурсников ведьмами.

Сегодняшним сверстникам Григория Долина подобная история может показаться не более чем курьезным и смешным случаем. Однако все это было. И, признаться, не так уж давно, по существу, на памяти одного поколения.

Возможно, произошедшему и не стоило бы уделять такое внимание, если бы не одно обстоятельство — Вася Литвиненко и подобные ему не однажды еще будут встречаться на жизненном пути Долина. Встречи с такими людьми, как известно, не сулят ничего хорошего. Но судьба хранила Григория Ивановича.

Однако вернемся в Каменск-Шахтинский, в педагогический техникум, где продолжал учиться Григорий. Здесь тоже было несладко, но на втором курсе за отличную учебу он получил персональную повышенную стипендию в 70 рублей. А еще произошло событие, которое он помнит в подробностях и сегодня, через семьдесят с лишним лет: отменили продуктовые карточки и появился так называемый коммерческий хлеб.

«Никогда не забуду, — говорит Григорий Иванович, — в общежитии техникума в ту ночь никто не спал. Ждали утра, когда можно было пойти в магазин, без карточек купить хлеб и наесться дoсыта».

Проблемы, трудности, скромность студенческого бытия дополнялись проблемами страны. После убийства Кирова 1 декабря 1934 года началась интенсивная «охота на ведьм». Из числа учащихся техникума отчислили несколько ребят-казаков в связи с тем, что арестовали их родителей. Преподаватели-коммунисты проходили чистку. На эти открытые партийные собрания приглашали и учащихся.

Отрадой для Григория было лето. Он уезжал в родное Маньково, к сестрам. Почти не отдыхал, работал в совхозе учетчиком тракторной бригады или бригады комбайнеров. Это давало возможность питаться, да и заработать хоть какие-то деньги на пиджачишко, рубашку, ботинки.

Зимой 1935 года, на третьем курсе, произошло незабываемое событие — Григорий Долин избран сначала на конференцию пролетарского студенчества в Ростове-на-Дону, а потом и на всесоюзную конференцию в Москве. Их было пятеро студентов с Донского края.

Почетным делегатом конференции стал писатель Михаил Александрович Шолохов. Когда все собрались к отъезду, Шолохов глянул на делегатов богатейшего хлебного края и ахнул: одежка поношенная, старая, обувь — дырявая. А денег у студенческого профсоюза, разумеется, нет.

Михаил Александрович сам приодел делегатов-студентов. Пусть и не богато, но во все новое, чистое. Так Гриша познакомился с великим писателем и вместе с ним впервые приехал в Москву.

Потом, через много лет, Долин напишет в одной из своих статей: «Шолоховская «Поднятая целина» — это про нас, про нашу сторонку, однако ситуация в моем родном районе в иных случаях была намного драматичнее, чем описано в книге».

Летом 1936 года Григорий окончил педагогический техникум и получил направление на работу в неполную среднюю школу села Курнаково-Липовка Тарасовского района Ростовской области. Через год его перевели в казачий хутор Чеботовку, что в том же районе.

Хутор поразил молодого учителя. Большое селение, протянувшееся с севера на юг, добротные, крепкие дома, хозяйственные постройки. Обширные усадьбы утопали в садах и дубравах. Казаки в свое время занимали землю, кто как хотел, строились, ставили дома тоже по желанию. Вот и вышло, что на хуторе была ясно обозначена только главная улица, остальные усадьбы — вразброс.

Но хуторской люд обескуражил Григория — многие молчаливые, настороженные. Это потом он разобрался, почему в больших крепких домах преобладал лишь стар да млад, а мужчин среднего возраста почти не было. Раскулачивание и расказачивание прошло жестокой рукой по богатому некогда хутору.

Здесь Долин преподавал русский язык и литературу. Учителей не хватало, и потому ему дали сразу 6-е — 7-е классы, а вскоре и 8-й.

«Учитель из меня был «зеленый», — вспоминая о том времени, скажет Григорий Иванович, — но я старался. Много читал, заочно обучался на факультете русского языка и литературы Ростовского пединститута».

В начале 1939-го Долин окончил учительский институт, а на летней сессии сдал все экзамены за полный курс пединститута. В конце года его призвали в Красную армию. Службу начал в городе Острогожске Воронежской области красноармейцем в 149-м отдельном батальоне связи стрелковой дивизии Орловского военного округа.

Во второй половине 1939 года сельских учителей (до этого они имели отсрочку) впервые призвали в армию. Большинство из них направили в военные училища. Красноармеец Долин тоже был откомандирован на учебу в Брянское военно-политическое училище.

Григорий Долин (слева) — студент техникума

По окончании училища в январе 1941 года младший политрук Григорий Долин в числе большой группы выпускников направлен для дальнейшего прохождения службы в Особый Прибалтийский военный округ, где получил назначение в 24-й латышский стрелковый корпус.

Что это был за корпус? Прежнюю латышскую армию преобразовали в корпус. Командирами частей и подразделений оставили латышей, но их первыми заместителями назначили русских. И так от командира корпуса до командиров взводов.

В корпусе издавалась газета. Она выходила на двух языках — латышском и русском. Соответственно работали две редакции. Вот в такую русскоязычную редакцию на должность литературного сотрудника и попал служить младший политрук Долин.

До войны оставалось пять месяцев. На базе Особого Прибалтийского округа создавалась 27-я армия. Формировал ее полковник Хлебников, бывший начальник артиллерии Чапаевской дивизии. Первым командующим армией стал генерал-майор Берзарин, будущий первый военный комендант поверженного Берлина. В эту армию вошел и латышский корпус, а газета стала армейской. Называлась она «Красный воин», однако недолго. В первые дни войны в армию приехал печально известный Лев Мехлис. Ему не понравилось название армейской газеты. И он тут же придумал новое — «Врага — на штык!».

В составе газеты 27-й армии Григорий Долин вступил в войну. Большинство латышских офицеров были враждебно настроены к советским командирам. По выходе на старую границу командование приняло решение: латыши, желающие остаться в Красной армии, могут продолжать службу, остальным — сдать оружие, и по домам. Однако большинство латышских офицеров ушли с оружием…