Охотники. Мегалиты Империи - читать онлайн книгу. Автор: Ник Перумов cтр.№ 17

– Плохо было бы, сударь Вен. Бежать мы бы, конечно, не побежали – мы, половинчики, с великанами справляться умеем. Накопали бы выверновых ям побольше да поглубже, кол в каждую потолще да поострее – вот и поглядели б ещё, кто кого!

– Хм, а кстати, верно, – задумался Вениамин. – Крылья у него хоть и были, да вот как-то с полётами у нашего красного гостя было не очень. Может, и вправду… нет, нет, не стоит селение пугать раньше времени. Ладно, пойду – а ты смотри, следи, забирайся на самый верх башни, как увидишь хоть что-то необычное, сразу мне дашь знать!

– Мяу! – решительно сказал кот, давая понять, что будет именно тем, кто доставит предупреждение.

– Р-ргаф! – не менее решительно выразился волкодав, дружески толкая Делию носом.

– Ты со мной смотреть будешь, молодец, – умилилась невысокличка.

– Р-ргаф! – согласился пёс.

– Вот и договорились. По местам, друзья мои, по местам!

* * *

Рунная мельница позволяла концентрировать и модулировать поток магической энергии от скрещения лей-линий. Конечно, поместить чудовищный топор в самый фокус Вениамин не смог, но этого и не требовалось. Вполне будет достаточно гиперболических зеркал и кристаллов-резонаторов.

Колоссальное оружие застыло, уродливая морда на обухе мерзко скалилась на чародея.

И вот этих вот тварей вампиры хотят притащить в наш мир? Для этого они затребовали у Алисанды заклятья высших уровней, а она охотно предоставила им их? В обмен на козлоногого, который ускользнул, скорее всего, освобождённый вампиршей Беатой – кстати, а почему она не испугалась это проделать? Судя по их с ле Вефревелем виду, козлоногий задал им жару. Я бы на её месте к нему и на два полёта стрелы не приблизился; что мне в нём? Заклятья получены, чего ж ещё? Конечно, можно понадеяться, что козлоногая тварь атаковала бы нас, но этого не случилось – тоже, кстати, почему? Она просто исчезла, и всё.

Нет, нет, сосредоточься, Вениамин. Не думай ни про козлоного, ни о Пророчествах Разрушения. Всё в свой черёд.

Сдвинуты круги рунной мельницы, выстроены паттерны символов. Тройки и шестёрки, «отзвуки изначального Слова, сотворившего мир», как утверждали некоторые неортодоксальные источники, цепочки, круги, спирали – сила лей-линий потекла в расставленные вдоль стен гиперболические зеркала. Вениамин следил, чтобы напряжённость поля повышалась медленно, постепенно, играл потоками, концентрируя их на конце топорища.

Кто-то добыл руду. Кто-то выплавил из неё железо, кто-то обратил заготовки в красную сталь, кто-то выковал лезвие, кто-то выгравировал на нем бесчисленные руны. Каждый мастер должен был оставить след – это не простой нож, сработанный деревенским кователем.

Кто они? Где это было сделано? Какие чары вложены в это жуткое оружие?

Лицо мага заострилось, глаза словно провалились, щёки сделались впалыми, он точно постарел лет на тридцать.

Мало вгонять поток силы в изделие демонов. Вениамин пробивался сейчас сквозь плотные слои небывалых, незнакомых чар. Глубже, глубже, ещё глубже – где же материал, непосредственное то, на что накладывались заклятья, на чём рисовались руны и символы?

С деревом всегда проще работать, чем с металлом. Дерево всегда помнит дни, когда оно росло и зеленело, тянулось ввысь, дарило приют птицам на ветвях и мелким зверюшкам у себя под корнями. Оно помнит и тех, кто пришёл прервать его жизнь, а оно не могло ни сопротивляться, ни бежать.

Металл куда проще. Он не был живым. Память свою мог оставить огонь, да и то смутную и не всегда. Поэтому Вениамин начал с топорища, медленно, осторожно лавируя меж извивами рун, каждая из которых пульсировала чужой и злобной силой.

Символы эти он пока не пытался расшифровывать. Хватало того, что их записывал должным образом настроенный кристалл; им черёд придёт позже.

Часть заклятий становилась понятна почти сразу, интуитивно. Отражение, отталкивание, закрепление, стягивание. Относительно просто. Очевидно, принципы работы с силой у демонов схожи с нашими, а то даже и просто одинаковы.

Это можно было понять. Труднее оказалось другое – как это вообще сделано? Ясно, что это должно крепить, а это отталкивать, но какие законы лежат в основе этих рун?

Постой, остановил себя маг. Это детали и частности. Глубже, пробивайся глубже!

Он пробивался.

И, конечно, дальше становилось труднее. Маг со всевозрастающим трудом проталкивал острие силы меж тугих извивов чужих заклинаний. Здесь, в глубине, он уже почти ничего не мог разобрать. Однако, где же само топорище? Пусть не из дерева, пусть из камня или металла, должно же оно быть!

Его незримая проба одолела последнюю преграду и…

Пустота. Пустота, в которой пульсирует, бьётся, мечется зачарованная, пленённая сила. Ей некуда деться, она не может растратить себя и пребывает так бесконечно долго.

Направляемый рукой мага поток лей-энергии столкнулся с заключённым под многими слоями чар; Вениамина швырнуло на пол, в глазах вспыхнуло слепящее солнце.

Кряхтя, он поднялся. Голова кружилась, но, хвала всем силам земным и небесным, более никакого ущерба. Алый топор остался таким же, как был, и морда демона на обухе скалилась в лицо магу также презрительно и нагло.

– Врёшь, не возьмёшь, – ухмыльнулся ему в ответ Вениамин. – Думаешь, ты со мной справился? Да ничего подобного. Вот увидишь!

* * *

Маг работал как одержимый. Вторая попытка оказалась более успешной; он пробился к основанию топора, к тому, что выглядело как «красная сталь», и нашёл там такую же пустоту. Демоны не пользовались ни сталью, ни деревом, ни камнем. Оружием им служила чистая магия – но почему? Зачем такие сложности, когда можно и в самом деле просто выковать такой вот топор да покрасить, если уж так хочется, в алый цвет?

Маг чувствовал, что это важно, очень важно. Что, если демоны в принципе не способны ни к какому ремеслу? Однако не способны они и ни к какой «настоящей магии», только к странному и примитивному её извращению, когда мириады сложнейших чар служат лишь тому, чтобы смастерить нечто, имеющее в глазах стороннего наблюдателя вид того самого «красного топора»?

Проба Вениамина медленно и осторожно двигалась к обуху, к той самой ухмыляющейся морде рогатого демона. «Посмотрим, – подумал чародей, – будешь ли ты улыбаться и дальше?»

Тонкое остриё из туго свёрнутой, до толщины человеческого волоса, силы вошло в глаз усмехающейся физиономии – что-то рванулось из застывшей маски – в сознание Вениамина словно ударил камень из катапульты, такая вспыхнула боль.

Его опрокинуло вновь, но на сей раз он увидел, как физиономия с обуха отделяется от топора, взмывает над ним, облекаясь плотью. Красный демон был здесь, перед ним, в его лаборатории, и за чудовищем раскрывались глубины алого портала, поглотившего половину башни чародея.

Вениамин словно падал в багровую бездну, проносясь над бездонными провалами в Ничто; его сознание сопротивлялось, оно понимало, что являющееся есть лишь иллюзия, манифестация того, что не в силах постичь человеческий разум при переходе на иной план бытия.