Вещь - читать онлайн книгу. Автор: Анна Драницына cтр.№ 64

«Никаких денег не захочешь, когда у девочки с головой не в порядке, – услышала я, как няня говорит кому-то в трубку. – Представляешь, вчера выкинула из окна мобильный телефон хозяйки. Весь в бриллиантах. Можешь представить себе, сколько стоит! Так вот, Леночка, телефон разбился об асфальт вдребезги. И как только он рассыпался, девочка прямо на глазах посветлела, спокойная стала как ангел. Вот уж не позавидуешь родителям».

И тут в меня словно бес вселился. Я вошла в спальню и стала со злостью рвать ее ниточки. А Решка, моя любимая, лежит и грустно так на меня смотрит. Думаю, она уже знала, что это наша с ней последняя встреча. Она ко мне ручки протянула и говорит: «Мамочка, сними, пожалуйста, очки». Я ее с размаху по рукам ударила и стала орать: «Как ты смеешь трогать без спросу мои вещи! Ты еще ни копейки в жизни не заработала, а уже испортила вещей на десятки тысяч долларов! Зачем ты выбросила мой мобильник, отвечай немедленно!» Я хотела подойти к ней ближе, чтобы как следует отшлепать и выбить из нее всю дурь. Но мой каблук запуталась в паутине из ниток, я споткнулась, и очки слетели на пол. И тут Решка посмотрела на меня своими глазами морских глубин. Она смотрела на меня, не отрываясь, и я на мгновение застыла перед ней, как загипнотизированный кролик. Словно кино, которое перематывают на скорости, передо мной вихрем пролетели события последних лет. Но в процессе перемотки я видела все события не цельным эпизодом, а лишь короткими фрагментами. Я увидела мою подругу Тоню, вместе с которой мы обожали ходить по магазинам. Она стояла за витриной и через стекло внимательно наблюдала за мной. Черные очки сползли на переносицу, и открылись мутные, навыкате, как у рыбы, глаза. И в этих глазах было неподдельное торжество. Потом я увидела продавца Илью, обаятельного парня, которого, как мне казалось, я хорошо знала. Стоя за прилавком и сияя голливудской улыбкой, он упаковывал для меня какие-то шмотки. А потом отвернулся, и я увидела, как мигом изменилось его лицо: стало желтым и сухим, а глаза покрылись той же мутной пленкой, что и глаза Тони. И дальше передо мной прошла целая вереница знакомых и незнакомых людей, которые были похожи на аккуратно высушенные и набитые чучела животных. Ноги подкосились, и я почувствовала во всем теле необъяснимую пустоту, как будто мне только что в горло засунули шланг от пылесоса и откачали из организма весь кислород. Я была лишь оболочкой, пустым домом, внутрь которого готовились в ближайшее время заселиться ОНИ. Но Решка им помешала, в последний момент захлопнула дверь, и твари, визжа от злости, отступили назад. Рыдая в ногах у дочери, я чувствовала, как внутрь меня, капля за каплей, начинает возвращаться моя сущность. Мне вдруг стало так стыдно за все, что я натворила, так стыдно, Несси. Обнимая дочь, я клялась, что все теперь будет хорошо. Мне казалось, что я очнулась после тяжелого сна, который обычно бывает при сильной температуре. Я вдруг вспомнила, что хотела уехать, и пообещала Решке, что мы завтра же сбежим из этого дома. Ворочаясь ночью в постели без сна, я давала себе клятвы окончательно завязать с шопингом и поскорее найти работу – не важно какую, пусть даже официанткой. Я встала с постели и, рыдая, собрала в мусорный пакет все вещи, которые купила, и выбросила в мусорный контейнер около дома. Вернувшись, я захотела поцеловать Решку, но едва взялась за ручку двери, как тотчас отдернула руку. Дверная ручка была раскалена. Чтобы взяться за нее снова, мне пришлось натянуть на ладонь рукав кофты. Решка уже спала, и я не стала ее будить. Боже мой, если бы я обладала хоть сотой долей того дара, что был у нее, то увидела бы, что комната кишмя кишит эйдосами.

Заснула я около полуночи под звуки работающего под окном мусоровоза. Однако вскоре меня разбудил какой-то шум. Плохо соображая спросонья, я подумала, что это Николай пришел домой и хлопает дверцей холодильника в поисках еды. Когда я открыла глаза, то, действительно, обнаружила рядом с собой холодильник, но все это происходило почему-то на улице. Дверца у холодильника была сломана и хлопала на ветру. Поднявшись с земли, я оглянулась и поняла, что нахожусь на огромной мусорной свалке. Передо мной возвышалась, словно египетская пирамида, гора старых, поломанных, порванных и грязных вещей – битые телевизоры, покореженные холодильники и микроволновки, рваные сапоги, вспоротые диваны и матрасы. Неподалеку, напоминая череп с пустыми глазницами, валялся кузов когда-то роскошного «Мерседеса». Казалось, что на этой помойке есть все вещи, которые мог только придумать и сотворить человек. Как завороженная я смотрела на горы бесполезного хлама и думала о том, что здесь, наверное, покоится и мой сегодняшний мусор стоимостью в сто тысяч рублей, и о том, что отныне мы все – часть гигантской помойки. Неожиданно подножие горы зашевелилось, и, раскидывая вокруг себя полиэтиленовые пакеты и пластиковые бутылки, из кучи вылез бомж и с изумлением уставился на меня. Он был в какой то драной дубленке, с палкой в руках, и половина его лица была закрыта массивными очками в роговой оправе с огромными линзами. Секунд пять, вглядываясь в меня, он раздумывал, что ему следует сделать. Я попятилась, но тут он неожиданно подпрыгнул ко мне, схватил за руку и закричал: «Бежим, если до полуночи не успеешь за черту, они тебя сожрут!» Помогая палкой, он полез наверх, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним. «Скорее, скорее, дамочка!» – торопил меня бомж, и я с ужасом обнаружила, что мусор подо мной начинает шевелиться. Свалка будто бы медленно просыпалась, вздыхала и потягивалась, прежде чем окончательно встать на ноги. Мои ноги застревали в коробках и путались в пластиковых мешках. И чем выше я поднималась, тем больше этой гадости цеплялось к моим ногам. В конце концов обрывки полиэтиленовых пакетов плотно обмотали мое тело. Они были отвратительными, липкими и вонючими. Один пакет прилип к голове, сполз на шею и теперь медленно стягивал мое горло. Я начала кашлять и задыхаться, но вовремя подоспевший мой спаситель разрезал полиэтилен ржавым ножом.

«Слушай, – тяжело дыша, сказал он мне, – если мы сейчас не преодолеем вершину, то будет поздно. Давай, милая, шевели ногами. Но только не оборачивайся назад, ни в коем случае. Что бы ты ни увидела и ни услышала, не поворачивай голову». Из последних сил я ползла за ним наверх, и когда до верхушки оставалось всего полметра, меня окликнул знакомый женский голос: «Алиса, зачем же ты поломала, выбросила на помойку такие хорошие вещи? Посмотри, что ты наделала, нехорошая девочка! Придется тебя наказать». Это был голос моей мамы, и я, несмотря на предупреждение бомжа, оглянулась. Внизу действительно стояла женщина, очень похожая на маму, в ее любимом сером платье. Она стояла перед игрушечной коляской, из которой доносился детский плач. Потом она достала из коляски целлулоидную куклу и стала отламывать ей по очереди ручки и ножки. Мой новый друг со всей силы огрел меня палкой.

«Дура, я же сказал тебе – не смотри! Быстрее!»

Мы опять стали как одержимые карабкаться вверх по мусорной горе. А кукла все кричала и кричала настоящим детским голосом, и я никогда в жизни не забуду этот крик, он до конца жизни будет отдаваться эхом в моих ушах. Он был так мне знаком, этот детский голосок…

И знаешь, Неша, я ослушалась бомжа и оглянулась еще раз. И тогда поняла, что это была вовсе не моя мама, а какое-то полуразложившееся женское тело, завернутое в полиэтилен. Пока это существо ломало куклу, вокруг нее постепенно собиралась целая армия похожих существ. Они были похожи на изуродованные мумии – кривые, безногие, безрукие, с приплющенными головами. Они шли ко мне, но я не могла бежать, мне во что бы то ни стало надо было прекратить детский плач.