Вещь - читать онлайн книгу. Автор: Анна Драницына cтр.№ 39

– Все это время вы с Маратом продолжали охоту за чужими вещами. И ваша любовная связь, соответственно, тоже продолжалась?

– Да, мы практически без остановки охотились за вещами, но наши взаимоотношения, наоборот, ухудшились.

– Почему?

– По сути, Марат мне больше был не нужен. Отныне контактировать с миром вещей я хотела в одиночку. Это было опасно, но необходимо. Марат выполнил свою функцию, и я уже знала, что теперь меня ждет свой собственный путь. Бедняга Марат до сих пор отказывается в это верить. Но, увы, как он ни цеплялся за меня своими паучьими лапками – нам было больше не по пути.

– Хорошо. Давай опять по порядку. С чего у вас с Маратом начался разлад? Ты можешь вспомнить? Очень важно сейчас это понять.

– Уфф… У нас было множество ссор. Некоторые весьма кровопролитные. Как-то раз мы зашли в огромный магазин игрушек, чтобы купить подарок на день рождения его сыну. Этот день был тем редким праздником, когда жена Марата разрешала дарить ребенку какой-нибудь не очень большой и не сильно дорогой подарок, который он сможет взять с собой, а не оставить навсегда в Могильнике (так Марат называл коттедж, где хранились игрушки). Поэтому при выборе подарка Марат был особенно щепетилен и зануден, как никогда. Он ковырялся во всех колесиках и механизмах машинок, допрашивал продавцов с таким пристрастием о том, какого цвета фары обычно предпочитают мальчики десяти лет, что те готовы были зарыться от стыда за свою неосведомленность в стопку упаковочных пакетов. Одну продавщицу он таки довел до истерики, упрекнув, что она «протирает жопой стул» и «жирная гусыня, дура набитая, работает в детском магазине и понятия не имеет, что такое игрушки для детей». Продавщица не вынесла оскорбления и позвала заведующую. Через некоторое время та подобрала то, что нужно. Во время этой перепалки я как ни в чем не бывало бродила по залу и любовалась красивыми куклами, выставленными длинными рядами на стеллажах. И вдруг одна из них позвала меня. Это была кукла из детских грез: в длинном голубом платье, вышитом перламутровыми бисеринками, с прекрасными волосами, в прозрачных туфельках на тоненьком каблучке. На пальце у нее было колечко, а в руке крошечная сумочка из крокодиловой кожи. В детстве мы с мамой жили очень бедно, и даже в лучших своих мечтах я и представить себе не могла такого великолепия. Позже, когда мы из глухой деревни переехали в поселок «городского типа», я дружила с одной девочкой из нашего подъезда. Сама по себе она была ужасная зануда и жадина, но мы общались с ней потому, что у нее была похожая кукла. Папа-военный привез ей ее из ГДР. Как мы, девчонки, ей завидовали! Я помню свои мечты о том, что она случайно забудет куклу на скамейке и тогда я смогу вдоволь с ней наиграться. Но она всегда носила это сокровище с собой, и мы могли только охать, глядя на то, как она причесывает ее, любуясь на тонкое кукольное личико в белокурых кудряшках. Я не ощущала привычного покалывания в ногтях, как это всегда со мной бывало перед белонгированием, но, тем не менее, пока Марат планомерно доводил своими претензиями обслуживающий персонал до инфаркта, быстро засунула куклу в большой полиэтиленовый пакет и пошла к кассе. Вскоре ко мне присоединился Марат. Мы благополучно оплатили огромную игрушечную машину, которая занимала весь проем между кассами, и пошли было на улицу, как вдруг заорала сигнализация. Нас любезно попросили вернуться и еще раз снять с автомобиля штрих-код, на который, как подумали охранники, отреагировала система охраны. Когда же мерзкий писк раздался опять, мне пришлось разыграть целую комедию, громко ругаясь и упрекая Марата в том, что своему сыну он машину оплатил, а про куклу для моей дочери совершенно забыл. Похлопав глазами, он, наконец, допер, в чем дело, и кинулся мне на выручку. Для того чтобы избежать общения с ментами, мы заплатили бешеные деньги за эту теперь уже бесполезную игрушку и под подозрительно-презрительными взглядами и ухмылками продавцов двинулись к машине.

«Агнесса – ты полная идиотка, несчастная психопатка, – с ходу начал он орать на меня в машине, зная, как я ненавижу это имя. – Я раз в году могу себе позволить порадовать любимого сына, и именно в этот день ты решаешь засадить нас за решетку, стерва ты проклятая. Ты ведь специально это подстроила, да? На хрена тебе сдалась эта чертова кукла, я не вижу в ней ни грамма энергии. Ты решила мне отомстить за то, что я до сих пор люблю свою семью? За то, что я не женюсь на тебе? Неужели ты до сих пор не поняла по своему опыту, что ты не из тех, на ком женятся! Ты думаешь, Корецкий просто так от тебя сбежал? Да у тебя на лбу написано – ни в коем случае не связывайте с больной идиоткой свою жизнь!»

Это было уже слишком. Такое количество плевков за один раз не укладывалось ни в какой носовой платок.

«Какое самомнение! Я лучше застрелюсь, чем выйду за тебя замуж. Жалкий прохиндей, который ворует последние гроши у старух, ты – вонючий маньяк…»

Но он меня не слушал, просто открыл дверь и выпихнул из машины, как ненужный хлам. Вслед за мной вылетела кукла. Марат сдал назад, затем круто вывернул руль и проехал одним колесом по голове куклы. Я сидела на мокром люке и гладила куклу по шелковому платью, перебирая грязные бусинки на голубом подоле. Мимо пролетали блестящие хромовые машины, водители крутили пальцем у виска. Чудесная фарфоровая мордочка превратилась в грязное месиво, и мне казалось, что моя голова тоже раздавлена всмятку под тяжестью мыслей, которые все накатывали и накатывали. Он вытолкнул меня так же грубо и жестоко, как когда-то я Корецкого. Все, так или иначе, возвращалось на круги своя. Глупо, но я так и не поняла, любила ли я Марата хоть немного или же он был всего лишь моим отражением в грязной луже на проезжей части. Единственное, что я четко ощущала, – это нарастающее как снежный ком желание избавиться от своей вещевой болезни, забыть ее как страшный сон. Мне хотелось, чтобы я проснулась дома, передернула плечами и сбросила с себя остатки ночного кошмара в виде Марата, ворованного барахла в бабушкином комоде, меня самой, сидящей на грязном бордюре у вонючей дороги. Но проснуться не удавалось, поэтому, подхватив под мышку то, что осталось от моей принцессы, я стала ловить такси.

На следующее утро после нашей ссоры в магазине я впервые за всю жизнь проспала важную деловую встречу. Но я ничего не могла поделать, мне не хотелось вставать, двигаться, есть и даже моргать. Я лежала и гипнотизировала потолок, который то приближался, нависая над самыми бровями, то улетал ввысь, превращаясь в соборный купол. Телефон разрывался на части, и я, думая, что это Марат, только поглубже зарылась в подушки, стараясь не реагировать на трель звонка. Я чувствовала, как звук заполоняет все пространство, заползает ко мне под одеяло и норовит попасть через уши в мой воспаленный мозг. Продолжая лежать, я проклинала Марата, который даже умереть спокойно не даст и будет до последнего вздоха терроризировать меня. Однако сил, чтобы взять трубку и прекратить это безобразие, у меня не было. Помимо жуткой слабости начался лихорадочный озноб. У меня была высокая температура, и всю следующую ночь я металась в бреду. Наверное, мне не надо было в таком состоянии вставать и выбираться из дома, но он меня заставил. Телефон все звонил и звонил, разрывая барабанные перепонки. В конце концов я выскочила из постели.