Клинок Богини, гость и раб - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 98

Юдейр таращился на таншу в таком недоумении, будто вообще только две минуты как проснулся и совсем не понимал, что происходит. Бану продолжила:

– В этом вся тайна: противника заманивают выгодой и удерживают вредом. Запомни, утомляется даже тот, кто исполнен сил, заставить голодать можно и сытого, а сдвинуть – прочно засевшего. Всегда ясно представляй, когда стоит биться, когда – отступать; когда брать числом, а когда – хитростью; всегда соблюдай осторожность – до тех пор, пока соблюдать ее не надоест противнику.

В голове Юдейра мелькнула яркая, как искра, мысль: «И ведь правда, она порой до тошноты терпелива».

– И самое главное, если хочешь побеждать в битвах, никогда не позволяй государю руководить тобой. Тем более нашему, – скривилась танша. – Будем честны, государи Яса, раман и раману, плевали на то, что делается в стране. Предоставленные сами себе, таны грызутся, а династия и в ус не дует. Но речь не о том.

– Подождите, госпожа! – Юдейр замахал руками. – Простите, – тут же извинился за дерзость. – За… зачем вы выговариваете мне такие… это?

Бану, несмотря на предшествующее радушие в голосе, проговорила неожиданно холодно:

– Потому что у меня большие планы, в том числе и на тебя. Постарайся не задираться и не забывать, что ты знаешь обо мне больше, чем другие. Если хоть один поступок или одно просочившееся слово всколыхнет во мне даже тень сомнения на твой счет, мне не придется гадать, чью голову сечь. Ты верно сказал, Юдейр, я всегда знаю, что должна делать.

Юдейр не дрогнул, продолжая прямо смотреть госпоже в лицо.

– Если однажды по какой-нибудь неведомой мне причине такое случится, тану, я сам подам вам меч и даже не помолюсь перед смертью, – заверил юноша.

– Почему? – внезапно спросила Бансабира, почувствовав насыщение и отодвигая от себя блюдо с мясом ближе к Юдейру.

– Что – почему? – заморгал оруженосец, вцепившись правой кистью в левое плечо. Инстинкт самосохранения безошибочно учуял подвох.

– Почему ты так предан? Я знаю, почему за мной идут Гобрий с Гистаспом и почему за отцом идут Видарна с Отаном и толпа других, – все они, как ни крути, алчут славы и золота для себя лично или для семей. Но почему за мной следуешь ты, Юдейр? – Смотрела строго, даже надменно. Слова хлестали жестче, чем кнут Шавны Трехрукой. – Оруженосец. Рядовой. Безродный.

Пальцы на предплечье юноши сжались сильнее. Он вмиг оробел, голос охрип:

– Вы сами знаете, тану. – Юдейр встал, виновато опустив бирюзовые глаза.

Бансабира, гордая и прямая, отвернулась, опять поднесла к губам бокал с водой.

– Любишь меня? – спросила не глядя и сделала глоток.

– Люблю, – ответил еще глуше.

«Я тоже любила когда-то, – подумала женщина, посмотрев на воду в сосуде. – Лет сто назад».

Глотнула, громыхнула бокалом о столешницу и, поднявшись, вцепилась в оруженосца взглядом:

– Бросай это. Любовь превращает человека в размазню. Да благословит тебя Кровавая Мать, – и ушла.

Ушла, не позволив последовать за ней – Юдейр почувствовал.

«Неправда, – подумал мужчина, уставившись на закрывшуюся дверь. – Неправда! Любовь делает невероятно сильным! Любовь делает сильным!!!»

Крупные кулаки напряглись до белизны суставов. Юдейр качнулся, сотрясаясь всем телом, и почувствовал свинцовый ком в горле. Все бы отдал, чтобы поблизости не было стражников, а за стеной не почивала возлюбленная госпожа, – выл бы, что тот волкодав, которому не давало спать веселье солдат.

Бансабира переступила порог выбранной спальни – через комнату от приемной залы небольшой довольно старой, ветхой цитадели из камня и дерева. В глубине комнаты стоял человек, укутанный в черное, – только полоска для глаз видна. Бансабира закрыла дверь, не оборачиваясь, остановилась и замерла. Незнакомец медленно поднял руку и потянул повязку, скрывающую лицо, вниз до подбородка. Бану прищурилась:

– У тебя есть двадцать секунд, чтобы доказать мне, что ты от Рамира, – спокойно произнесла женщина, твердо положив руку на рукоять меча.

Мужчина скинул капюшон плаща и заправил за ухо волосы, оголяя мочку с серьгой. Видимо, на ней было выгравировано «Рамир», но с такого расстояния и в полумраке Бансабира точно сказать не могла. Танша качнула головой:

– Ничего не доказывает – ты вполне мог добыть серьгу, убив Рамира. – «Прокалывать себе уши, конечно, мерзко, но в жизни приходится делать и куда более решительные вещи».

– Рамир один из лучших воинов…

– Но не лучший. Десять секунд.

– Свой первый шрам, вон тот, над бровью, вы получили до клейма.

– Уже что-то. – Бансабира размеренно и немного величественно прошла в глубь комнаты, не позволяя посланцу расположиться. – Говори.

– «За мной следят днем и ночью после вашего сражения. Чтобы все вышло, как вы хотите, я прошу не меньше восьми недель, – отчеканил странник, вытянувшись по струне. – В благодарность за терпение я вручу вам редкий подарок».

Бансабира кивнула, не задумываясь, что имел в виду шпион в последней фразе сообщения, – когда явится, сам расскажет. Или подарок вручит.

– Надеюсь, не надо напоминать, что в твоих интересах не знать, о чем речь? – уточнила Бану.

– Я не ношу клейма, в отличие от вас, мне не понять, что и как связывает вас с Рамиром. Но ему я предан, и он велел не задавать вопросов.

– В таком случае вот ответ: «Я даю тебе два месяца, Рамир. Ты найдешь меня по цвету, что носишь на левой руке. Да благословит тебя Кровавая Мать Сумерек». Запомнил?

Посыльный повторил слово в слово.

– Тогда свободен. Пусть и тебя благословит Госпожа Войны. – «В конце концов, это самое нужное сегодня благословение».

Бансабира расположилась ко сну, стараясь побыстрее заснуть и отдохнуть: утром перво-наперво нужно устроить обход раненых. Удивительно, но в сегодняшнем сражении пурпурное воинство не потеряло ни одного бойца. А вот пострадавших, в том числе со смертельными ранами, – добротное двузначное число. И кто знает, все ли они доживут до утра?

Из числа раненых от кровопотерь и болевого шока за ночь скончалось шесть человек. Остальные раненые сильно задерживали Бану, но выбора не было – пришлось загоститься в захваченном городе на неделю. Ох, и непозволительная роскошь, корила себя Бансабира, промедление.

Тем не менее людям давно пора отдохнуть и залатать дыры в рядах. А заодно – пограбить. Так лихо и много, как только удастся.

Темнобровый тан Ююл сжал в левой руке кубок с вином, замер, швырнул его в стену.

– Да когда уже сдохнет эта кровожадная баба?! – прогремел мужчина, заставив приближенных вздрогнуть. Заметив, как в страхе вжал голову в плечи самый младший из его сыновей, любимец от водной жены Миин, тан постарался умерить пыл: – Кто бы знал, что от такой маленькой танши будут такие большие проблемы?