Клинок Богини, гость и раб - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 49

Лицо Лигара резко переменилось. Шрам над бровью вновь показался Шиаде резче. Суровое лицо потемнело.

– Что… ты делаешь?! – гневно отпихнула мужские руки, стянувшие с нее одеяло, резко выпрямилась в кровати и села, подтянув ноги.

Лигар выругался и, поддев руку в изгиб согнутых колен, потянул ее на себя. Шиада сползла и, опять отбившись, села. Замахнулась для пощечины, но Берад перехватил руку, жестко стиснув запястье. Дернул на себя.

– Сколько?! – прорычал почти по-звериному.

– Что? – не поняла девица.

– Скольких отцов своих нерожденных детей ты навыбирала? – Мужчина пересел на кровать и надвинулся на Шиаду.

– Тебя не касается, – подняла жрица голову.

Лигар опешил.

– Меня, – чеканил каждое слово, – это касается в первую очередь! Я твой будущий муж!

– Тогда отпусти меня, будущий муж! Узнаешь, когда придет время!

– Я узнаю сейчас!

Девушка сжала ноги.

– Попробуй коснуться меня, Берад, и сколь бы благодарна ни была за прошлые заслуги, клянусь, я убью тебя, едва уснешь!

– Я не собираюсь брать тебя, если боишься этого. – Мужчина удерживал две девичьи руки одной своей. Другой придавил ее плечо, а коленом пригвоздил ноги к матрацу.

– Не смей! – выпалила девушка.

«Значит, боится того, что обнаружу», – нахмурился Лигар еще больше. Стиснул зубы:

– Шиада…

Лицо жрицы исказилось гримасой презрения:

– Ни од-но-го.

Заявление охладило пыл герцога. Он отстранился, не сводя глаз с собеседницы.

– Никого?

– А что, если бы тебе не светило стать первым, ты бы раздумал жениться? – слишком поздно заметила лазейку. Эти христиане как один помешаны на девственности жен.

– Ни за что, – отрезал герцог. – Я не для того ждал два года. Но как вышло, – отпустил руки Шиады, – что ты невинна? Обычаи Ангората … ходят слухи, будто вы…

– Я не участвовала. – Шиада ответила, как умела, холодно.

– Неужели ни разу?..

– Да ты помешанный! – Жрица оттолкнула мужчину – он все еще сидел слишком близко – и задрала подол сорочки до самых бедер. – Проверь, если не веришь, ну!

Увидев великолепные ноги молочной белизны, Лигар оцепенел. Закатил глаза, проморгался и с резким выдохом пересел на стул.

– Прикройся, – приказал он.

Шиада не шевельнулась. Тогда Лигар сам оправил ткань и прикрыл жрицу одеялом.

– Ах да. – Шиада не моргала и смотрела на герцога так же презрительно. – Ваше чертово учение ведь гласит, что стоит мужчине увидеть обнаженное женское тело, он почему-то сразу должен впасть в неистовство, так?

Берад не ответил, разглядывая невесту. Надо же, какая тонкая, думал Берад, куда мельче, чем когда стоит в платье или этой ужасной жреческой одежде.

Шиада молча лежала, перебирая факты. Ангорат отверг, и поделом. Нельзя было перечить храмовнице, родственница она тебе или нет. В один миг ярости и гнева из Второй среди жриц Шиада превратилась в изгоя. Жрица без божества. Наследница без кресла. Дочь герцога, которую, согласно законам этого дикого племени, оставили в живых для другой семьи и чужого мужчины. И тот старше на двадцать два года. Но, в конце концов, Берад один из немногих, кроме Ронелиха и Растага, кто не обижал и не оскорблял ее. До сегодняшнего дня. Шиада мысленно посмеялась над собственным скудоумием. Зато, видимо, Нирох, Тройд, Кэй и целая орда мужчин на свадьбе кузена только и делали, что принижали Шиаду. И Агравейн, разумеется, в их числе.

Агравейн… Праматерь, зачем она вообще о нем вспомнила? Зачем она, Шиада, вообще с ним встретилась?

«Он не Агравейн», – настойчиво скрежетало сердце.

«Но Агравейн никогда не вернется за тобой», – отрезал разум.

«Мне следовало ждать его на острове. Ибо кто больше ждет, тот больше получает, это знают все».

– Я привыкла принадлежать только Ей, – произнесла Шиада, отвергнув очередную порцию бульона. – Служить и повиноваться – тоже только Ей. Праматерь все, что у меня есть, все, что мне надо, и все, что у меня будет.

– Ну, я бы так не сказал: мать, братья и отец, наверняка друзья по играм из детства и из твоей общины – думаю, у тебя, как у всех, хватало людей. Да и в моем замке ты найдешь множество женщин, готовых составить тебе компанию.

– Нет, Берад, – перебила, глядя в лицо. – Богиня – для меня все. Меня отдали Ей, едва во мне проклюнулись первые ростки сознания. Первые пять лет обучающиеся жрицы держат обет молчания, и за эти годы отучаешься говорить много. Да и некогда потом говорить, жрицы не ваши дамы, что сплетничают без умолку в комнате для прядения или за ткацким станком. Конечно, мы общались со жрицами и друидами, и я по-своему до сих пор люблю многих из них. Но когда Нелла назвала меня Второй среди жриц, я вознеслась и слишком отдалилась от тех, с кем можно было разговаривать на простые темы. Так прошло еще два года. Неизменно со мной в этом безмолвии была только Праматерь, Берад. И если ты попробуешь отнять у меня Мать, я отниму у тебя сына, запомни это.

Лигар нахмурился, отставив тарелку с ложкой:

– Что ты такое говоришь?

– Что есть. Если ты запретишь мне исполнять ритуалы, обычаи, празднества, почитающие Всеединую Госпожу Вселенной, если заставишь ходить в церковь, я сделаю так, что Кэй отвергнет Христа. Поэтому, коль не согласен, лучше убей.

– Убивать я тебя не стану, но поклоняться всяким идолам в своем замке не позволю.

– За каждое отнятое у меня право поклонения идолу, как ты изволишь выражаться, я принесу в жертву этому идолу часть твоего замка. И не грози мне, Берад, расправами или заключением. В вашем обществе мужчины отчего-то распоряжаются женщинами как хозяева, но над Второй среди жриц нет иных владык, кроме Первой из нас и Той-Что-Дает-Жизнь. Если ты примешь меня с моей верой, в этом – и только в этом, Берад, – случае я выйду за тебя.

– А если нет?

– А что мешает мне свести счеты с жизнью?

– Твоя вера это дозволяет?! – Лигар повысил голос.

– Нет. Умереть по собственной прихоти – значит вскоре родиться заново и проходить тот же путь, что проходил прежде. Но сейчас я уже выучила урок послушания владычице, о который споткнулась. Поэтому больше не совершу этого промаха, а все последующее мне и сейчас-то неизвестно. Так что разница между этой жизнью и следующей будет невелика.

«Господи, что за ересь?!» – пронеслось в голове перекрестившегося мужчины.

– Мне все равно, что ты об этом думаешь, Берад, просто не мешай мне, и я выйду за тебя. А иначе мой грех самоубийства будет на твоей совести. Неужели твоя христианская мораль тебе это позволит?

Решение далось непросто, но Лигар размышлял недолго: