Клинок Богини, гость и раб - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 28

– Я немного видел таких женщин.

Когда все обернулись, Берад понял, что сказал мысль вслух. Чертыхнулся про себя, продлевая неловкий момент.

– Главное, – наконец нашелся Ронелих, – Итель не ошибается в пророчествах. Надо думать, как убедить короля.

Шиаду подташнивало от длительного чародейства в этот вечер. Вкупе с трехдневным воздержанием от еды и сна колдовство привело к непосильной усталости, и теперь Шиада округлила спину, облокотившись на скамью. Плечи расслабились, девушку клонило в сон.

Повязка с пахучей мятной мазью приятно охлаждала запястье. Давно стемнело, Шиада сидела на грубо сработанной скамейке во внутреннем дворе под орешником. Хрупкий серп угасающей луны блеснул в темном небе. Серп Старухи Нанданы, не иначе. А ведь до ее безлунного срока еще несколько дней… Девушка закрыла веки и ощутила, как по щеке пробежала слеза. Будто громадный валун скатился с плеч вместе с этой слезой.

Внезапно спина девицы пошла легким покалыванием – чувство, знакомое всякому, кто вырос среди диких зверей. Шиада, воспитанная среди змей, поняла – за ней наблюдают.

– Приветствую тебя еще раз, лорд, – сказала она, глядя в никуда, опуская на лицо покрывало.

Берад еще не привык, что дочь друга знает то, чего обычный человек знать не должен. Вздрогнув, он глубоко вдохнул.

– От общения со мной демоны не утащат тебя в ад, – выговорила она наконец, втайне злая на себя, что что‑то ему объясняет и зачем‑то оправдывается. – Ты принял решение?

– Да. – Берад обошел скамейку и без приглашения сел рядом. Шиада не двинулась. – Я поступлю, как ты советуешь.

– Как посоветовал мой отец, лорд Берад, говори прямо. Ты поступишь, как посоветовал тебе твой друг. И ты бы многое отдал, чтобы не знать, что отца наущала я.

Берад начал что‑то возражать.

– Хорошо, – отмахнулась девушка. – Я устала, пора отдохнуть. Завтра я сообщу храмовнице и буду собираться на Священный остров.

– Да ты с ума сошла! Ты не хочешь, чтобы мы, мужи, ехали в свои замки из‑за опасности, а ты, ребенок, глупое дитя, собралась ехать одна за тридевять земель?! Разве мало того, что случилось с твоей кузиной? Не терпится повторить ее судьбу?

– Не кричи на меня, лорд, – тихо велела жрица. – Я не твоя дочь и не твоя жена. И даже будь хоть сто раз той или другой, я бы никогда не принадлежала тебе.

– Че… чего?! – Какого лешего девчонка заговорила об этом?

– Потому что женщины Сирин с рождения и до смерти принадлежат только Праматери.

– Мне плевать, кто там чему принадлежит, ты никуда не поедешь завтра!

– Это не тебе решать. – До сих пор жрица ни разу не обернулась к герцогу.

– А ты думаешь, Рейслоу тебе это позволит?

– И не ему, – устало проговорила Шиада. – Я ведь сказала уже, женщины из священной династии не принадлежат мужчинам, тем более жрицы. Да и потом, будем честны, в моем мире и в моей вере жрицы Сирин признаются дочерьми самой Богини и только Ее одной. Ни одному по‑настоящему добродетельному и достойному мужчине на земле не придет в голову назваться отцом ребенка Богини. Эх, ты совсем меня не слушаешь, лорд. Благослови тебя Мать. Ну или Ее Сын, если ты молишься Ему.

Шиада встала. Берад поймал девичью руку и, не рассчитав силы, сжал, потянув обратно вниз.

– Что ты себе позволяешь? – спросила девушка, и мужчина услышал, что ее голос начал немного срываться.

– Пообещай, что не поедешь никуда завтра.

Жрица покачала головой:

– Я устала от вашего праздного мира. Вы воюете, женитесь, интригуете, влюбляетесь в непозволительных людей и влюбляете в себя других непозволительных, вы хитрите и злоумышляете. Меня готовили к иному. Да, я служу Праматери в первую очередь в лице Шиады, Богине Войны и Матери Сумерек, и я научена вести сражения. Но эти сражения другого рода. Даже те из друидов, кому удалось дослужиться до старших в храме, управляют великими войнами издалека по велению Госпожи Вселенной, а не лезут в пекло сами. Наверное, это подло – воевать, обагряя кровью чужие руки, но у Праматери должны быть те, кто будет это делать. Я, лорд герцог, из их числа, и мое место в храме Шиады, – с пылом закончила жрица. А потом добавила гораздо тише: – И, в конце концов, я просто хочу домой.

– Но ты уже дома, – недоуменно заметил Берад. – Твой дом – это дом твоего отца.

– С какой стати? – теперь удивилась Шиада.

– А затем это будет дом твоего мужа.

– Моим домом был Ангорат и будет Ангорат, и никакой другой мне не нужен. К тому же я дала слово храмовнице привезти камень ее кровной дочери и Второй среди жриц.

– Камень, ради которого ты отдала запястье?

– Почему отдала? Оно при мне и будет работать так же исправно, как раньше, – выговорила дева.

– Но шрамы останутся…

– Это, конечно, трагедия, – без тени усмешки или печали сказала жрица.

Берад отчего-то побелел. «Слишком уж легко для девицы пятнадцати лет она прогоняет всякую тень эмоции и делается бесстрастной, как ни один христианский праведник в часы проповеди. Что монах – редко какой владыка обладает этим умением в такой мере».

Шиада ясно слышала мысли собеседника, но не отвечала. Долго висела густая тишина поздней летней ночи, прежде чем герцог Лигар спросил:

– У вашей храмни…

– Храмовницы, – подсказала Шиада.

– Храмовницы есть еще дочери? Только девочки ведь могут у вас наследовать? – Шиада слышала, каким усилием над собственным миропониманием дались Бераду сказанные слова.

– Конечно, только девочки. Мальчики – это орудия Богини, их Она использует как расходный материал для плодородия или битв. Но таинства и мудрость самой жизни, управления, порядка и множество других – это вверено нам. Женщинам не дотянуться до вас, когда в ваших и наших руках меч, но нам и не нужен клинок, чтобы быть той силой, до которой никогда не дотянетесь вы.

Берад содрогнулся. Крупицы истинного зрения, дарованные и ему, подсказали, что, окажись лет через двадцать они с Шиадой по разные стороны ратного поля, мало вероятности, что выиграет он. Нет-нет, что за бредовые мысли, никак от лукавого. Берад перекрестился.

– Не делай этого при мне, ладно?

– Крест отгоняет все дурное и пагубное.

– Сегодня умерла моя сестра, и я слишком слаба, чтобы спорить или терпеть неугодное Праматери. Только Змей и котел имеют ценность. Особенно сейчас, когда храмовница утратила преемницу.

Лигар почувствовал, что Шиада опять собралась уходить, и ухватился за ту нить разговора, которую мог длить.

– Теперь ты, как ближайшая родственница, должна стать наследницей, верно?

– Верно, что дитя должно быть священной крови Сирин. Ни право отцовства, ни право наследства или благосостояния – ничто не дает по-настоящему власти, кроме крови Сирин. Право владычествовать во все времена исходило от древних. И чем гуще эта кровь, тем могущественнее наша сила и больше права. Сегодня есть двое тех, кто приходится мне троюродными сестрами, – их бабка была младшей сестрой моей. Есть те, кто приходится храмовнице или нам с Ринной родней еще более дальней, в них кровь Сирин уже многократно разбавлена, а древние были правы, говоря, что к тем, в ком священную кровь разбавляют, и таланты, и зрение, и силы приходят неполными и увечными. Среди ответвлений династии есть одна молодая женщина, в которой кроме Сирин и Тайи почти не намешано ничего иного. Из всех нас, дочерей Праматери, у нее в этом смысле прав больше, чем у всех остальных, но ее никогда не готовили быть Верховной жрицей. Сегодня ей уже двадцать девять, и ей будет слишком трудно постичь высшие таинства. Самой прямой наследницей могла бы стать дочь моего кузена Гленна, старшего сына храмовницы и младшего – Верховного друида Таланара Тайи. Но, – Берад, не разглядев под женским покрывалом, услышал, как Шиада улыбнулась, – у Гленна нет дочерей. Хотя, возможно, одну Праматерь и пошлет ему. Есть, конечно, и я, у меня подходящий возраст, и я прямая внучка одной из храмовниц. Но – увы, мой отец христианин. И потом, мне слишком люб храм Шиады, чтобы отступаться от него. Даже ради обязанности хранить Дуб Жизни и источник вечности.