Учитель Дымов - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кузнецов cтр.№ 32

– Да Валерка не рассказывает ничего, – говорит она. – Не пишет, не звонит. Я только знала, что жену Ира зовут, а что она твоя дочка, не говоря уже про квартиру…

Женя машет рукой, Игорь смеется, Ира молча выходит из кухни.

– А как Гриша? – спрашивает Женя.

Она надеется, что голос ее не выдает. Сразу хотела спросить, первым же делом, ничего ведь о нем не слышала с того самого дня, как они расстались в Куйбышеве.

– Гришка? – переспрашивает Игорь. – Ну, нормально так. Инженер на заводе в Казани, даже, наверное, главный инженер. Женился, конечно… попозже меня, но все равно – давно. Двое детей, а у меня, кстати, только одна, тут он меня обскакал, паршивец. Девчонка и пацан у него… или два пацана? Не помню.

Игорь задумывается, и, словно воспользовавшись паузой, Валерка тоже выскальзывает из кухни.

– А, не, два пацана, точно! – восклицает Игорь. – Евгений и Игорь. Я думаю, в нашу с тобой честь.

Игорь смеется, Женя пытается улыбнуться в ответ, не получается. Да, в самом деле, в их честь. Значит, где-то в Казани живет мальчик Женя, Евгений Григорьевич, живая память о давней любви его отца.

Это мог быть мой сын, думает она.

– А вот внуков у Гришки нет, – продолжает Игорь. – Тут я его сделал, первый дедом стал, здорово, правда?

Женя механически кивает и тут же смотрит изумленно:

– И давно?

– Ну, как давно? – Игорь пожимает плечами. – Две недели уже. Только не говори, что тебе Валерка не написал. Ты ведь внучатого племянника посмотреть приехала?

Запах, понимает Женя. Это не запах молодости и счастья, это просто младенческий запах. Как во многих счастливых молодых семьях.

Она поворачивается к двери: на пороге стоит Валерка, Ира прижимается к его плечу, а в руках у него сверток, и оттуда раздается тоненький писк, жалобный и беззащитный, и Женя сразу вспоминает – двор горбольницы, теплая и шершавая Володина ладонь в ее руке, Оля в окне второго этажа, сверток у нее на руках – и такой же слабый, трогательный младенческий голос из глубины свертка.

Женя переводит взгляд на Иру. Та стоит, прижавшись к Валеркиному плечу, уставшая и сонная…

– Ну, тетушка, возьмите племянника! – говорит Игорь, и Ира почему-то смеется. Валера протягивает сверток Жене, а та медлит и только спрашивает:

– Как вы его назвали?

– Андрей, – отвечает Валера, но в ушах у Жени все раздается Ирин смех, неуловимо знакомый, молодой Оленькин смех.

Женя берет младенца из рук Валеры и краем глаза видит, как Ира обхватывает мужа руками и снова смеется.

В такой же позе они стоят на единственной сохранившейся у Андрея родительской фотографии, только мама в свадебном платье, а папа – в неловко сидящем костюме. Андрей найдет ее, разбирая вещи после смерти матери, и оставит себе. Он очень любит этот черно-белый снимок, любительский, чуть недодержанный, где вокруг новобрачных все словно залито прозрачным молочно-белым светом, светом молодости, любви и счастья… Он будет часто рассматривать старое фото, но все это – спустя много лет, а сейчас Женя прижимает к себе маленькое тельце и беззвучно повторяет: все уже случилось, все снова случилось само.

Теперь у меня опять есть ребенок.

Она глядит в красное сморщенное личико, слушает Ирин смех, думает: из Иры такая же мать, как из Оли. Такая же, если не хуже.

И на этот раз не ошибается: через два с половиной года Ира уйдет к знаменитому футболисту, оставив Андрея мужу. В самом деле, кому нужна молодая жена с ребенком? Ира еще не раз выйдет замуж и не раз разведется, но детей у нее больше не будет, Андрей останется единственным.

– Хорошее имя, – говорит Женя и повторяет: – Андрей… или Андрейка?.. Андрюша?..

Не обращая на нее внимания, Валера целует Иру, и только Игорь смотрит на Женю, неожиданно трезво и грустно.

* * *

Сначала Валера не узнал голос – возможно, потому, что Андрейка за спиной заливался на руках у Иры нервическим смехом, грозящим вот-вот перейди в повизгивающие рыдания. Простите, кто говорит? – спросил Валера, вжимая в ухо красный динамик телефонной трубки. Мембрана вздрогнула в ответ, сквозь аккуратные дырочки обдав знакомым хохотом.

– Дядя Леня?

– Какой я тебе дядя! – довольно засмеялся Буровский. – Я еще в Грекополе тебе говорил: зови меня просто Леонид…

– Как спартанского царя, – закончил Валера.

Он улыбнулся. Из трубки словно повеяло утренним бризом, захотелось даже лизнуть микрофон, как когда-то собственное плечо, – вдруг на красной пластмассе VEFа проступит морская соль из грекопольского детства?

И пока Буровский рассказывал, как он, совсем случайно, узнал, что Валера, оказывается, давным-давно в Москве, тот так и стоял, улыбаясь, – и тут Андрей наконец разрыдался на руках у Иры.

– Ты это с кем? – спросила она, неприязненно глядя на телефон.

Валера обернулся: всем видом жена показывала, что он мог бы и взять орущего ребенка вместо того, чтобы трепаться. Похоже, Буровский услышал крик, потому что резко оборвал фразу – словно порвалась пленка, натянутая между двумя бобинами «Яузы».

– Запиши мой номер, – сказал он. – А хочешь, просто приходи в пятницу вечером, я тебя заодно со всеми нашими познакомлю.

– Ага, – сказал Валера и потянулся за карандашом, – давай сразу адрес, я приеду.

На кухне у Буровских накурено так, что, входя, хочется руками раздвинуть колышущиеся занавеси табачного сизого дыма, словно задние кулисы в студенческом театре. Сходство усиливают аплодисменты, которыми встречают Валеру. Он оглядывается смущенно – может, надо раскланяться? – и с облегчением замечает сидящего на широком подоконнике рыжеволосого бородача с гитарой – тот, судя по всему, только что допел. Слава богу, хлопали не мне, думает Валера.

Большеносая женщина с черной челкой и быстрыми глазами вскакивает, говорит «Садитесь!», Валера отказывается, но Буровский, обхватив за плечи, приземляет его на табуретку.

– Это Мила, моя жена, – шепчет он.

Бородач поет следующую песню. Сначала Валера смотрит, как бьют по струнам длинные сильные пальцы, чуть тронутые рыжеватым пушком, и только потом начинает вслушиваться в слова: одинокий мужчина с рюкзаком идет от деревни к деревне, в каждой деревне видит нищету и запустение. «Куда я иду, и долго ли мне идти?» – спрашивает он в припеве. «А чего пошел, если не знаешь куда?» – думает Валера, который не любит ни туристов, ни походную песню, но тут рыжеволосый добирается до деревни, посреди которой стоит заброшенная церковь. Он входит в распахнутые двери и слышит звон давно исчезнувшего колокола.

– Я опускаюсь на колени, – ударяет по струнам бородач, – я долго шел… и я пришел домой!

Все снова аплодируют, Валера тоже хлопает несколько раз. Ему неловко: шел в гости к старому знакомому, а попал на концерт.