Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Ганс Баур cтр.№ 30

В конце концов пришел комендант и объявил, что он является ответственным лицом и что если бы я сразу обратился к нему, то не ждал бы сейчас разрешения на вылет. Это было уж слишком! Я страшно разозлился и указал ему, что вплоть до сегодняшнего дня не было принято извещать военного коменданта о своем прибытии. Синьор Каноньеро, директор «Авио-Линес», в моем присутствии протестовал против превышения комендантом его полномочий. Когда я снова затребовал разрешения на вылет, указывая на то, что у нас на борту находится раненый, который изнывает в духоте пассажирского салона, он только пожал плечами. Мы продолжали ждать!

Тем временем Хофер поведал мне свою историю. Он сидел в тюрьме в Инсбруке, когда там неожиданно появились три товарища по партии. Перед этим они связали охранников и сунули каждому из них в рот кляп, после чего отобрали у них ключи от его камеры. Перед тюрьмой его поджидал автомобиль, доставивший его к границе. Он добрался до окрестностей Штайнаха в Бреннерской долине. Когда его побег из тюрьмы обнаружили, полиция организовала погоню. Полицейские открыли огонь по машине. Хофер выпрыгнул из нее и бросился бежать в сторону итальянской границы. Множество полицейских «бросили» на то, чтобы поймать беглеца до того, как он доберется до границы, и это им почти удалось. Тем не менее он смог спрятаться в рощице карликовых сосен, росшей возле границы. Несколько раз преследователи проходили совсем рядом с его укрытием. Когда Хофер решил, что полицейские прекратили поиски, он продолжил свой путь. Но те заметили его и открыли огонь. Одна из пуль попала ему в колено и сбила с ног, но он все-таки смог доползти до границы. Австрийцы потребовали его выдачи, но итальянцы отказались и поместили раненого в госпиталь в Бриксене.

Наконец, около шести вечера из германского посольства пришло уведомление: итальянское правительство заверило, что нам будет дано разрешение на вылет. Через десять минут комендант аэропорта в Боцене подбежал к нам и сообщил, что вылет разрешен. Полковник, который, как и большинство людей, с которыми нам приходилось иметь дело, пытался скрыть свои истинные намерения за многочисленными извинениями, теперь старался представить все случившееся в наиболее благоприятном для себя свете. Он даже предложил нам остаться на ночь, поскольку уже сгустилась тьма, но я торопился и к тому же не имел ни малейшего желания далее оставаться в этой стране споров относительно сфер ответственности и бюрократической волокиты. Я ответил со смехом: «Не бойтесь! Я знаю маршрут над этой частью страны очень хорошо и не боюсь ночных полетов!» Итак, летный журнал был мне возвращен, и мы наконец поднялись в воздух.

Мы летели с Хофером, его родителями и дочерью в Мюнхен, потому что у нас не хватало горючего, чтобы прямиком отправиться в Нюрнберг. К тому времени, когда мы достигли Бреннерского перевала, уже стояла кромешная тьма. Над Мюнхеном я заметил, что у нас не горят бортовые огни. Мне не оставалось ничего другого, кроме как заходить на посадку, ориентируясь только по освещенным окнам в домах. В то время еще не существовало специальных прожекторов для освещения аэропортов. Самолеты сами себе должны были обеспечивать освещение. Но почему не горят бортовые огни? Конечно же, стремясь как можно быстрее покинуть Италию, мы совершенно забыли засыпать магний в колпаки, расположенные на крыльях самолета. Поскольку использование магния часто вело к авариям и даже пожарам, обычно его запрещали использовать, исключение делалось только для ночных полетов. Когда самолеты стояли в ангарах, механики старались не оставлять магний в осветительных колпаках. В противном случае он давал такой жар, что мог прожечь дыры в металлической поверхности крыльев, которые, понятное дело, в ангаре не охлаждались под напором воздуха.

После дозаправки мы направились в Нюрнберг, на этот раз с исправными бортовыми огнями! Поскольку мы звонили из Мюнхена в Нюрнберг, предупреждая о своем прибытии, после посадки нас ожидала пышная встреча. Прожекторы горели так ярко, что прибытие Хофера можно было снимать для еженедельной кинохроники. Майор Либль произнес речь, в которой он назвал Хофера «мучеником Австрии». Хофер был размещен в «Вюрттембергерхофе» и стал украшением партийного праздника. Его приветствовали толпы людей, и он удостоился чести восседать рядом с Гилером в президиуме в течение целой недели.

Осенью 1933 года дотла сгорела деревня Эксельбронн возле Карлсруэ. Примерно в то же самое время в Эссене произошла автомобильная авария, в которой погибли 12 штурмовиков, и еще 23 получили серьезные ранения. Гитлер хотел посетить деревню Эксельбронн, чтобы предоставить ее жителям необходимую государственную помощь, а после этого он намеревался присутствовать на похоронах в Эссене. Полет был в высшей степени секретным, и поэтому надо было избежать любых задержек по незначительным поводам. Гитлер полагал для себя исключительно важным прибыть на похороны своевременно.

Утром 14 сентября, когда я готовил машину, совершая обычный испытательный полет, полковник Карганико, комендант аэропорта в Берлине, подошел ко мне. Он хотел выяснить, куда мы отправляемся. Но поскольку Гитлер приказал мне все держать в строжайшей тайне, я не мог ему предоставить требуемую информацию. Карганико был в отчаянии: «Баур, вы меня губите. Рейхсминистр транспорта требует, чтобы перед любым вылетом с Гитлером я был проинформирован о пункте назначения полета, поскольку это необходимо для обеспечения мер безопасности. А теперь вы собираетесь лететь в таких сложных погодных условиях и не хотите сообщить, куда направляетесь». Он пытался убедить меня все рассказать из соображений безопасности, уверяя, что не станет разглашать эту информацию. Чтобы его успокоить, я сказал, чтобы он оставил на усмотрение самого Гитлера решение, делиться с ним информацией о пункте назначения или нет. Когда Гитлер прибыл в аэропорт, я представил ему коменданта, и тот повторил свой запрос. Гитлер отреагировал с усмешкой: «Нет, это останется между нами. Баур такой опытный летчик, что можно отказаться от дополнительных мер безопасности, если он безоговорочно пообещает мне, что сам сможет обеспечить безопасность во время полета».

Итак, мы поднялись в воздух. Несмотря на то что пунктом нашего назначения был Карлсруэ, мы полетели на север, чтобы сбить со следа слишком любопытных, а затем повернули на юго-запад. Во время всего полета мы хранили полное радиомолчание, так что радиостанция в Берлине нас не запеленговала. И только за пять минут до приземления мой радист затребовал сводку погоды, направление ветра и его скорость. Еще находясь в воздухе, мы видели, что вся территория аэропорта заполнена тысячами людей. Сотни штурмовиков стояли в шеренгах. Я отправил радиста пригласить Гитлера в кабину пилота, чтобы тот сам мог взглянуть на ожидавшие его толпы. «Какой идиот их предупредил?» После приземления Гитлер обрушился на офицеров полиции, требуя объяснить, откуда пришло уведомление о его прибытии. Однако не получил ответа на свой вопрос. Позднее выяснилось, что это гестапо предупредило местного гаулейтера Вагнера о том, что Гитлер планирует секретный визит в Карлсруэ и что ему не надо организовывать торжественную встречу. Гитлер вынужден был общаться с делегацией встречающих и приветствовать штурмовиков, хотел он того или нет.