Ганнибал у ворот! - читать онлайн книгу. Автор: Ганнибал Барка cтр.№ 153

(5) Так огнем и мечом истреблен был город Астапа, и римляне ничем не поживились. Остальные города этого края в страхе сдались Марцию, и он привел победоносное войско назад в Карфаген к Сципиону.

(6) В эти же дни пришли перебежчики из Гадеса: они обещали, что предадут римлянам город, а также карфагенский гарнизон с его начальником и с флотом. (7) Магон после бегства задержался в Гадесе, привел туда корабли, находившиеся в Океане, и с помощью Ганнона, тамошнего начальника, набрал на африканском побережье и по ближайшим местам Испании значительные отряды вспомогательных войск.

(8) Договоренность с перебежчиками была скреплена клятвами, и Марций с когортами легковооруженных, а Лелий с семью триремами и одной квинквиремой были отправлены вести, действуя сообща, морскую и сухопутную войну.

24. (1) Сципион опасно заболел; молва преувеличила опасность (каждый к тому, что услышал, что-то еще добавлял по свойственной людям страсти намеренно раздувать слухи) – взволновалась вся провинция, и особенно ее дальние области. (2) Сколько бедствий, умри Сципион, пережила бы Испания, если от пустых разговоров поднялась такая буря.

(3) Союзники не сохранили верности, войско забыло о долге. Мандоний и Индибилис ^[892], уже мнившие себя по изгнании карфагенян царями Испании, обманулись в своих надеждах. (4) Однако они подняли лацетанов, своих сторонников, и кельтиберскую молодежь и – как враги – опустошили земли свессетанов и седетанов, римских союзников.

(5) Другой мятеж – гражданский – возник в римском лагере под Сукроном ^[893]. Там находилось восемь тысяч солдат, охранявших живущие по эту сторону Ибера племена. (6) Волнения начались еще раньше, чем до солдат дошли смутные слухи о болезни Сципиона. Длительное безделье, как водится, породило распущенность; солдатам, привыкшим во вражеской стране жить, не стесняя себя, жизнь без войны показалась скудной.

(7) Сначала разговоры велись втихомолку: если в провинции идет война, то что же им делать среди замиренных племен? А если война окончена и провинция покорена, почему их не отправляют в Италию? (8) Жалованья требовали с наглостью, не подобающей воинам; караульные громко ругали трибунов, обходивших посты; некоторые ночью выходили пограбить мирных соседей, а под конец и днем открыто покидали лагерь без отпуска.

(9) Не военный порядок, не правила, не распоряжения начальства – все вершили солдатская прихоть и произвол. (10) Облик римского лагеря все-таки сохранялся, хотя лишь в одном: солдаты, рассчитывая, что трибуны заразятся безумием и станут их соучастниками в неповиновении и мятеже, не препятствовали им творить суд на главной площади лагеря, спрашивали у них пароль и шли, как положено, в караул.

(11) Отняв у командиров власть, они, сами распоряжаясь, сохраняли видимость послушания.

(12) Мятеж разразился, когда трибуны стали укорять солдат за происходившее и попытались им воспротивиться; солдаты поняли, что трибуны заодно с ними не будут, (13) и выгнали их сначала с главной площади, а вскоре и вовсе из лагеря. С общего согласия солдаты вручили власть зачинщикам мятежа – простым солдатам Гаю Альбию из Кал и Гаю Атрию, умбрийцу.

(14) А те, не довольствуясь отличиями трибунского звания, дерзнули присвоить себе знаки высшей власти: фаски и топоры; им не пришло в голову, что розги и топоры, которые несли перед ними на страх другим, грозят им самим – их головам и спинам.

(15) Понапрасну поверив в смерть Сципиона, они в ослеплении не сомневались, что, как только молва о ней разнесется по всей Испании, вспыхнет война. (16) При таком смятении, считали они, можно и требовать от союзников денег, и грабить ближайшие города – в общем беспорядке, когда всякий готов на всякое, им все сойдет с рук.

25. (1) Ждали, вот-вот придут свежие вести не только о смерти, но даже о похоронах Сципиона. Никто, однако, не появлялся, пустые слухи затихали; стали доискиваться, кто пустил их первый. (2) Все отрекались – каждый хотел показать, что ничего такого он не выдумывал, а только попусту поверил другим; главари мятежа сами убрали знаки своей призрачной власти и с ужасом думали о настоящей, законной, которая им грозит.

(3) Мятеж загасал: верные люди приносили известия сначала о том, что Сципион жив, потом, что он даже здоров, и тут семь военных трибунов прибыли от самого Сципиона. (4) Солдаты сначала встретили их враждебно, потом успокоились, видя, как ласково разговаривают трибуны со знакомыми им воинами.

(5) Трибуны сначала обходили палатки, а затем на главной площади лагеря, видя, как солдаты беседуют, собравшись в кружки, обратились к ним, не столько обвиняя их, сколько расспрашивая, в чем причина их внезапного гнева и возмущения.

(6) Из толпы стали кричать, что жалованье не выплачивается в срок, что именно их доблестью после гибели обоих войск и обоих военачальников, после преступления илитургийцев спасена честь римского имени, удержана провинция их доблестью, но илитургийцы наказаны, а нет того, кто отблагодарил бы солдат.

(7) На эти жалобы им ответили, что просьба их справедлива и будет доложена Сципиону; что трибуны рады, коль скоро не произошло худшего и непоправимого; что по милости богов и Публий Сципион, и государство могут их отблагодарить.

(8) Сципион привык к войне, но с мятежом дела еще не имел: он беспокоился, как бы не перешло войско меру в прегрешениях, а он – в наказаниях. (9) Сейчас он решил действовать, как и вначале, мягко; разослав сборщиков по городам, платившим дань, он подал солдатам надежду на близкую выплату жалованья.

(10) Вскоре объявлено было и распоряжение: явиться за жалованьем в Карфаген, всем вместе или порознь – как хотят. (11) Мятеж угасал уже сам по себе, конец ему положен был тем, что испанцы, собравшиеся было воевать, успокоились: Мандоний и Индибилис, получив известие, что Сципион жив, отказались от своего замысла и вернулись домой.

(12) Никто – ни граждане, ни чужеземцы – не поддержал бы теперь безумную затею мятежников. (13) Они перебрали всякие возможности и решили, что самое верное – отдаться на волю Сципиона; он, конечно, разгневан, но не надо отчаиваться в его милосердии: он прощал даже врагам, с которыми воевал.

(14) Ну а от их мятежа никому вреда не было; крови не пролито, жестокостей не совершено – нельзя их жестоко наказывать: люди, оправдывая себя, бывают удивительно красноречивы. (15) Солдаты колебались, как им идти за жалованьем: отдельными когортами или всем вместе. Решили идти всем вместе – так будет безопаснее.

26. (1) Как раз в те дни, когда они это обсуждали, шел совет в Новом Карфагене: (2) спорили, наказать ли только главарей мятежа (их было не больше тридцати пяти) или за подавшую гнусный пример измену – это ведь больше, чем мятеж, – покарать многих. (3) Победило решение более мягкое: ограничиться наказанием главных виновников, остальным хватит порицания.