Александр Беляев | Зеев Бар-Селла | страница 58 | LoveRead.ec

К голосу курьера присоединились дальние голоса, хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во всех углах филиала. <…>

Слезы текли по лицу девицы, она пыталась стиснуть зубы, но рот ее раскрывался сам собою, и она пела на октаву выше курьера:

Молодцу быть недалечко!

Поражало безмолвных посетителей филиала то, что хористы, рассеянные в разных местах, пели очень складно, как будто весь хор стоял, не спуская глазе невидимого дирижера»…^[239]

Как наверняка помнит читатель, такой неудержимой любовью к вокалу сотрудников зрелищного филиала заразил клетчатый сукин сын Коровьев…

Но финал в обоих случаях был одинаков:

«Через четверть часа к решетке в Ваганьковском подъехали три грузовика, и на них погрузился весь состав филиала во главе с заведующим.

<…> Прохожие, бегущие по своим делам, бросали на грузовики лишь беглый взгляд, ничуть не удивляясь и полагая, что это экскурсия едет за город. Ехали, действительно, за город, но только не на экскурсию, а в клинику профессора Стравинского».

Откуда взялось принудительное пение в «Мастере и Маргарите»? Откуда-откуда?.. — из «Властелина мира»!^[240]

Тут и доказательств никаких не требуется — в 1926 году Булгаков все еще состоял в «Гудке» постоянным фельетонистом. Ну и, понятно, не мог удержаться, чтобы не прочесть забавный романчик. Глазу тоже полагается отдых от железнодорожной тоски…

Не уверен, что Булгаков прочел все напечатанные в газете романные главы… Скорее, читал он их от случая к случаю, в дни, когда сдавал очередной фельетон… Но номер от 13 ноября Булгаков точно держал в руках. И главу двенадцатую — «Московские гости» (в книге вторая глава части третьей под названием «Охотники на львов») проглядел очень даже внимательно:

«— Скажите, господин Штерн, если я не ошибаюсь, вы не русский?

— Да, я не русский, — ответил Штерн.

— А вы… давно живете в России?

— Около трех лет.

Вежливость не позволяла продолжать этот разговор, похожий на допрос. И все же Эльза неожиданно для себя спросила:

— А раньше где вы жили?

Штирнер рассмеялся самым добродушным образом. <…>

— Где я жил раньше и вообще, что было со мной раньше, это — загадка для меня самого. Не верите? Спросите моих товарищей. Я абсолютно не помню ничего, что было со мной до приезда в Москву, и это „забвение“ в первое время крайне угнетало меня. Я обращался за советами к профессорам, и они находили у меня какое-то сложное психическое заболевание с мудреным названием что-то вроде „шизофрении“. При этом заболевании человек может как бы утратить свою личность, память о прошлом…»

А теперь раскроем первую главу булгаковского романа:

«— Извините меня, что в пылу нашего спора забыл представить себя вам. Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для консультации. <…>

— Вы немец? — осведомился Бездомный.

— Я-то? — переспросил профессор и вдруг задумался. — Да, пожалуй, немец… <…>

— Простите, — после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего чепуху иностранца, — при чем здесь подсолнечное масло… и какая Аннушка?

— Подсолнечное масло здесь вот при чем, — вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незваному собеседнику войну, — вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?

— Иван!.. — тихо воскликнул Михаил Александрович.

Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.

— Бывал, бывал и не раз! — вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, — где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!»

Вот, кстати, и доказательство того, что Булгаков читал роман Беляева в газетном, а не книжном виде — в книге о шизофрении и слова нет…

Пришло время от читателей (пусть и именитых) века прошлого перейти к читателям нынешним.

Итак: «В романе практически все главные персонажи имеют реальных прототипов. Прообразом изобретателя Людвига Штирнера, открывшего научный способ подчинять себе волю других людей, послужил известный в 1920-х годах аферист Ширер, который якобы открыл „лучи смерти“ и с их помощью мог взрывать мины, поджигать вещи и даже управлять механизмами»^[241].

Тут прямо не знаешь, что и делать… То ли ломать голову над тем, какое отношение «лучи смерти» имеют к передаче мысли на расстоянии? То ли поражаться отваге Е. Харитонова, вызывающего на себя огонь критиков? Ведь никакого Ширера в природе отродясь не существовало! Зато был некто с именем вовсе непохожим — Гарри Гриндел Мэтьюс (Harry Grindell Matthews), английский физик, много занимавшийся беспроводной телефонией и разработавший технику звукозаписи с помощью светового луча. А в 1924 году все газеты принялись наперебой рассказывать об изобретенных Мэтьюсом «лучах смерти» — электрически заряженных лучах света, способных остановить двигатель летящего самолета, взорвать на расстоянии пороховой заряд и зажарить живое существо (мышь). Что там было на самом деле, никто толком не знал, но поговаривали, что британское правительство убийственный прожектор у Мэтьюса купило. Обо всем этом Беляев мог, например, прочесть в первом номере журнала «Радио» за 1924 год. Но и журналисты никакой связи между «лучами смерти» и телепатией не углядели. Куда больше смахивает на «гиперболоид» или лазер…

А вот два других изобретения Мэтьюса известны каждому — это автопилот и уличные фонари, автоматически включающиеся с наступлением сумерек.

Откуда ж тогда взялся беляевский Штирнер?

Ответ дал сам Александр Беляев. В неподписанном предисловии к газетной публикации он так прямо и написал:

«Штирнер бросает вызов целым государствам. Как его однофамилец — философ Штирнер, — он хочет быть „единственным“, он хочет сделать мир своею собственностью… Он хочет стать властелином мира».

То есть — Макс Штирнер (настоящее имя Иоганн Каспар Шмидт) — немецкий философ, автор книги «Единственный и его собственность». Написанная в 1844 году, она вышла в русском переводе лишь в 1907-м и сразу же стала бестселлером. Конечно, вычитывали из нее совсем не то, что вложил в книгу автор, — случилось так, что до Штирнера русская публика уже любила Ницше. И если первая часть книги называлась «Человек», то название второй — «Я» — понималось исключительно как «Сверхчеловек». Понятно, что в книге, написанной в год рождения Ницше, ни о чем подобном и речи быть не могло, но автор, 50 лет как покойный, оправдаться уже не мог.

Александр Беляев - читать онлайн книгу. Автор: Зеев Бар-Селла cтр.№ 58

Онлайн книга - Александр Беляев | Автор книги - Зеев Бар-Селла