Ломоносов - читать онлайн книгу. Автор: Рудольф Баландин cтр.№ 30

Так пишет тот, кто сочинял хвалебные оды именно земным владыкам, не скупясь на самые изощренные восторженные эпитеты. Конечно же, ему приходилось порой уповать и на «князей земных». Однако у него всегда были высшие идеалы и цели.

А почему избрал Михаил Васильевич крупный фрагмент из Книги Иова? Полагаю, его привлекло то, что Бог ставит перед человеком множество вопросов о загадках природы, тайнах бытия. На них если можно ответить убедительно, то лишь методом науки.

В стихотворении Ломоносова Бог, напомнив бренному человеку о величии своего творения, провозглашает:

В Библии данный фрагмент завершается иначе. Всевышний говорит о необычайной мощи морского чудовища Левиафана: «Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости».

Вспоминается библейское предание о Сотворении мира, где сказано, что человеку была дана земля во владение. Оказывается, люди со временем стали «сынами гордости», возомнили себя превыше всех на свете и готовы даже роптать на Создателя, сотворившего их по своему образу и подобию. Вот о чем идет речь в этом фрагменте из Книги Иова.

Если человек в духовности своей имеет образ и подобие Творца, то ему суждено быть творцом (с малой буквы). При этом надо постоянно помнить о совершенстве и величии Природы.

Михаил Васильевич отступил от канонического текста. Причина должна быть веской. Подчеркнул он не только ничтожность человека в сравнении с гигантами животного мира (под Левиафаном, по-видимому, подразумевается голубой кит), но и достоинство мыслящего существа, способного, сознавая бездну Неведомого, иметь «свою часть» в творении и познании.

Небрежно перевел он часть главы 40 из Книги Иова. Там сказано о бегемоте: «Он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах». Это верно. У Ломоносова: «Воззри в леса на бегемота». Получается, будто гиппопотам (в переводе с греческого — «речная лошадь») обитает в лесах. Мелочная придирка, скажете вы? Безусловно. Но если ученый допускает такую оплошность, значит, у него есть более важные интересы.

Все это не снижает общего качества его переводов. «Если сравнить помещенные под одной обложкой стихотворения Ломоносова, Сумарокова и Тредиаковского, — пишет Евгений Лебедев о переложении 143-го псалма, — то можно легко убедиться в том, что ломоносовская вариация на библейскую тему выгодно отличается от соперничающих с нею благородством и естественностью интонаций, выдержанностью и гармонией стиля и, скажем так, торжественно-весомым немногословием (в переложении Ломоносова — 60 строк, Сумарокова — 66, Тредиаковского —130). Все это не в последнюю очередь объясняется духовным самостоянием Ломоносова, которое к этому времени уже было им обретено».

…Духовные стихи Михаила Васильевича значительно уступают по выразительности, вдохновенности и философской глубине созданному через четыре десятилетия гениальному произведению Гавриила Державина «Бог».

Возможно, причина тут не в разнице поэтического дарования и времени создания. Сказалось непростое отношение Ломоносова к традиционным канонам христианства. В его времена некоторые предания Ветхого Завета толковались догматически, без учета уровня знаний в эпоху создания Торы, а потому вступали в решительные противоречия с убедительно доказанными научными данными.

Крупных ученых, мыслителей принято изображать убеленными сединами старцами или, по крайней мере, пожилыми людьми. А многие из них совершили свои открытия в молодости или в среднем возрасте.

Другое нередкое заблуждение: чем основательнее достижения данного человека, тем он более серьезен и замкнут. Мол, ему не до шуток. Однако остроумными бывают не только зубоскалы, шутники-потешники, но и люди умные.

Когда читаешь оды Ломоносова, их тяжелая поступь заставляет вспоминать, что писал высокий, мощный, крупный мужчина или как представитель крестьянского рода — мужик. Забывается о том, что он в Германии брал уроки фехтования и танцев. С одинаковым успехом он мог бы владеть и тяжелой дубиной, и острой шпагой.

Написал он немало сатирических сочинений, несколько эпиграмм. Одна из них — на ханжу — была приведена во введении. Столь же легок и весел перевод (там же) из Анакреонта.

В одной из первых своих эпиграмм Ломоносов потешается над словами королевы Гертруды в трагедии А.П. Сумарокова «Гамлет». Ее дали в октябре 1749 года на отзыв Тредиаковскому и Ломоносову, прежде чем отправить в академическую типографию. Уличенная как соучастница убийства первого мужа, отца Гамлета, королева восклицает:

Здесь сразу два двусмысленных выражения. Во-первых, для женщины в те давние времена «потерять честь» означало, помимо всего прочего, потерю девственности до брака (о времена, о нравы!). Во-вторых, «не тронута» во время смерти супруга могло означать, что она так и не успела стать женщиной при его участии. Это и отметил Ломоносов:

Наиболее серьезная сатира была посвящена противникам системы Коперника. Они в России (но не в Академии наук) все еще оставались в большинстве. Ломоносов нашел остроумное доказательство центрального положения Солнца относительно Земли:

Это стихотворение Ломоносов представил в виде приложения к своей научной работе, в которой сделал крупное астрономическое открытие, доказав существование атмосферы на планете Венера: «Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской Академии наук 26 дня 1761 года».