Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - читать онлайн книгу. Автор: Макар Бабиков cтр.№ 135

Но в такие короткие сроки посадить, отправить и высадить целые десантные соединения, видно, флоту приходилось с перенапряжением сил. И вот в этой обстановке десантникам первого броска пришлось не только разведывать обстановку и захватывать плацдармы, но и держаться на них за счет упорства, стойкости, превосходства в вооружении и боевом мастерстве.

Теперь, более двадцати лет спустя после этой операции, этот очень существенный недостаток признан и в официальной печати. В вышедшем недавно военно-историческом очерке «Тихоокеанский флот» прямо указывается: «Сейсинская десантная операция имела и ряд существенных недостатков, главный из которых — чрезмерно растянутая по времени высадка войск. Наращивание сил в порту проходило медленно, что ставило десантников порой в крайне тяжелое положение».

Эту мысль подтверждает и последняя высадка отряда в Вонсан. Но об этом позже, в своем месте.

Тогда, в те часы, мы всего этого не знали, могли только догадываться. И раньше, еще на севере, не раз случалось, что приходилось держаться на плацдарме совсем не столько времени, сколько рассчитывалось до выхода в операцию. Так, думали мы в тот момент, случилось и в этот раз. Горько, нерадостно это сознавать. А держаться надо. Только так выполнишь задачу. Только в этом лучшая возможность сохраниться самим.

Приказано держаться — ищи и думай, как это выполнить. Перекинулись об этом с Сашей и расстались.

Никандров пошел в свой взвод, Гугуев и Толстиков побежали для передачи приказания в роту автоматчиков.

Ходер и Гузненков вместе с переводчиками отправились к корейцам, намереваясь побеседовать с ними.

Мы с Агафоновым обошли все отделения нашего взвода, посмотрели, как устроился каждый из десантников, еще раз предупредили, чтобы ничто не застало их врасплох. Убежденный, что все будет в порядке, я вновь вернулся к группе командира отряда, оставив во взводе Агафонова.

Леонов ушел к Никандрову. В ожидании его я отправился к Ходеру и Гузненкову послушать их беседу с корейцами.

Неторопливо один за другим горожане рассказывают о событиях последнего времени. О том, что военные действия могут вот-вот прийти в Чхончжин, его жители поняли на второй-третий день войны.

Они давно уже мечтали об освобождении своей родины от японских оккупантов и потому с радостью встретили известие о наступлении Советской Армии.

После вчерашнего прорыва в бухту нескольких торпедных катеров мирное население стало уходить из города. Люди двинулись в горы, подальше от риска, от возможности оказаться в зоне боев, где будут свистеть пули и рваться снаряды, которые не разбирают ни правого, ни виноватого, ни военного, ни гражданского, ни корейца, ни японца. Ушло большинство жителей. Те, кто остался, думали переждать еще денек-другой, им казалось, что бои могут докатиться сюда завтра-послезавтра.

— Что-то теперь будет, — спрашивают они, — вдруг сражение затянется, завяжутся тяжелые уличные бои и люди пострадают?

И они просят нас, чтобы мы как-то быстрее разделались с японцами, скорее и раз и навсегда изгнали их из города, сохранили бы жизнь и имущество корейцам.

Гузненков старается уверить их, что наши войска взяли город всерьез и не оставят его, что им нечего бояться возвращения колонизаторов. Но в душе мы вовсе не убеждены, что все обойдется удачно, что горожанам опасаться не следует.

На всем участке отряда наступило затишье. Японцы отошли куда-то в глубину города. Может, собираются с силами или продумывают, как перехитрить нас.

Мы с Никандровым присели в сторонке, закурили. Я спросил Сашу, как дела у него во взводе, что он слышал о роте автоматчиков.

Его взвод, рассказал мичман, занял оборону правее группы командования, сомкнувшись флангом с ротой автоматчиков. Река Сусончхон и железнодорожный мост через нее теперь у него за спиной. Весь берег от моста и до самого устья, до залива в руках десантников. От японцев его полностью очистили.

Когда мой взвод, продвигаясь вдоль насыпи и по низине, оставил позади себя железнодорожный мост и устремился вслед за японцами к шоссейному, отходящие из города японцы бросились к железнодорожному мосту, надеясь перебраться на юг через него. Тогда Никандров несколько оттянул своих бойцов с городской окраины и отрезал подходы к мосту.

Около часа японцы, прикрываясь ружейным и пулеметным огнем, пытались пробиться к переправе, но матросы успели залечь крепко, и сбить их не удалось. Не добившись успеха и, видно, решив не терять больше зря людей, остальные вражеские солдаты отошли в город.

После этого Никандров снова несколько продвинулся вперед, и теперь его бойцы выбирают позиции и готовят укрытия на случай оборонительного боя. Убитых у него пока нет, но ранено трое. Высадившуюся одновременно с нами роту автоматчиков, похоже, японцы пощипали крепко, там долго шла частая стрельба, и связные сообщают, что много раненых относили в сторону порта.

Никандрову удалось поговорить с двумя бойцами этой роты. Они рассказали, что японцы намеревались оттеснить роту обратно в порт и сбросить ее с причалов в залив. Несколько раз они пытались сблизиться с автоматчиками вплотную. Но десантники отбили все атаки. Командир роты Яроцкий как будто ранен. Связь с двумя взводами, которыми командует старший лейтенант Мухамедов, непостоянная, но они удерживают участок между торговым и военным портом.

Когда взвод Никандрова овладел железнодорожным мостом и отбил все попытки японцев пробиться на другую сторону реки, мичман решил оттеснить их от окраинных домов и иметь перед собой пространство пошире, чтобы уберечься от неожиданного нападения. Разведчики быстро проскочили пустырь и добежали до окраинных домов. Часть японцев бросилась убегать по улицам, другие засели в домах и продолжали отстреливаться. И хотя уличные бои для нас еще тоже в новинку, ребята успели уже приладиться и хорошо забрасывают дома гранатами. Сам Никандров, прострочив очередью из автомата одного японца, заскочил во двор и почти в упор столкнулся с двумя вражескими офицерами. Мичман, наставив автомат, крикнул, чтобы те подняли руки вверх. Но один офицер бросился на него с саблей. Никандров успел отразить удар автоматом, а Володя Оляшев, заметивший, что командир взвода нырнул в калитку один, кинулся следом и, прыгнув сбоку, треснул японца автоматом по голове. Другой офицер счел за благоразумие просить пощады. Володя отвел его в лагерь, где собралось уже немало пленных. Саша говорит, что Оляшев молодец, не сплоховал, а то худо могла кончиться для мичмана эта «экскурсия».

Пока беседовали, трубки наши докурились до конца. Постучал о каблук, выбил пепел, засунул трубку за голенище, попрощался с мичманом и отправился к себе.

VI

Снова возвращаюсь к своему взводу. Разведчики, как и час назад, пока я отсутствовал, попарно растянулись по всему участку вдоль шоссе. Лежат возле укрытий, сооруженных из того, что попало под руку. Уже прошло часа три, как наступило затишье.

Я подошел к Овчаренко. Рядом с ним лежат Соболев и Огир. Обсуждают стычку у мостов, прикидывают, как держаться дальше, если японцы опять полезут.