Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - читать онлайн книгу. Автор: Макар Бабиков cтр.№ 102

В конце декабря получили долгожданную радиограмму: им предписывалось закончить работу в Норвегии и возвратиться на родную землю.

Сразу после Нового года Богданов, Сизов и Матисен распрощались с норвежскими друзьями, с суровой, каменистой землей Финмаркена, на которой они пробыли пятнадцать месяцев. В конце января они появились в Мурманске. Арнульф Матисен после визита в Полярное и доклада возвратился на Варангер, в родной дом. Там, на освобожденной земле, надо было налаживать новую жизнь.

Бои на суше в области Петсамо, в провинции Финмаркен завершились. Выбитая из своих заполярных укреплений, разбросавшая по дорогам и в тундре десятки тысяч погибших солдат, кинувшая огромные запасы военного имущества и техники, устлавшая дно моря вдоль северного и южного побережья полуострова Варангер потопленными судами и кораблями, Лапландская армия уползла к западному побережью Норвегии, к Тромсё.

На эти же рубежи подтянулись три пехотные дивизии и крепостная бригада 71-го армейского корпуса. Все они готовились отразить возможное наступление советских войск с востока и десантных частей союзников, которые ожидались из Англии.

Но 7 ноября Ставка Верховного Главнокомандования расформировала Карельский фронт, 14-ю армию преобразовала в отдельную. Большая часть войск была передислоцирована на другие фронты, освободители Петсамо прошли по Балтийскому побережью, по Дунаю вплоть до Вены.

Десанты союзников в Норвегию высаживать не пришлось, судьба войны решалась не здесь, а в Германии.

Долголетняя охота за «Тирпицем» завершилась. Англичане всячески к нему подбирались, не раз были близки к успеху, но уничтожить не смогли. Наконец, они обратились к советскому командованию с просьбой о содействии. На аэродромы под Архангельском прилетели 40 тяжелых самолетов «Ланкастер», на подвесках у которых были шеститонные бомбы. Взлетев с советского аэродрома, английские самолеты, отбомбив линкор, утопили его.

Недавно в печати мелькнуло сообщение, что норвежцы подняли со дна Альтен-фьорда злосчастный линкор и бронированный его корпус пустили на иголки. Что ж, отлит корпус был из отличной стали.

Германские армии и по суше, и морем потянулись на юг Норвегии, а оттуда в Германию защищать рейх. В Норвегии оставили войска только для охраны побережья.

Настало время подводить итоги, описывать успехи, подсчитывать потери, отыскивать ошибки.

Мемуаристы 20-й горной армии стыдливо умалчивают, сколько транспортов и боевых кораблей отправилось на морское дно только за один месяц, когда оккупанты изгонялись из Заполярья.

Они представляют дело так, будто во исполнение планов «Береза» и «Северное сияние» горная армия планомерно откатилась к западным норвежским берегам, благополучно забыв, что 30 тысяч немецких солдат навсегда остались лежать в холодной тундре.

14-я армия и Северный флот нашей страны добыли эту победу тоже не бескровно. На крохотном участке норвежской земли полегло более двух тысяч советских солдат.

В многовековой норвежской истории ничего подобного никогда не случалось.

В Киркенес, где стояли и советские войска, и корабли флота, 10 ноября 1944 года прибыла норвежская военная миссия. С нею же высадился отряд около 270 человек. Он начал исполнять функции норвежской администрации. В последующем переправилось туда еще более 2700 человек, в основном из находившихся в годы войны в Швеции норвежских полицейских.

Немецким вооруженным силам у Полярного круга и на побережье Северного Ледовитого океана пришлось сняться со своих долговременных позиций и отойти. Но военные операции на театре Северного флота не прекратились.

Между Порсангер-фьордом и Нарвиком пролегла обширная нейтральная полоса: войск там не было, норвежская администрация проникала медленно, жителей оккупанты выпроводили к западному побережью. Немцы по ими же разрушенной дороге к покинутым землям не возвращались. Они несколько раз высаживали с моря для обследования команды, которые обнаружили хаос и запустение. Только у самого моря в укромных уголках фьордов ютились немногие жители, переждавшие октябрьскую беду в глубине материка.

Надводные германские корабли, самолеты восточнее Нордкапа появлялись лишь изредка. Но подводные лодки операционную зону Северного флота не покинули. В базах северной Норвегии их было более семидесяти. Они еще появлялись на пути океанских конвоев, выскакивали в пиратские рейды в дальние воды Арктики, в одиночку и стайками дежурили у подходов к Кольскому заливу, у горла Белого моря, разбрасывали мины в морской акватории.

Море еще не стало мирным, флот по-прежнему воевал.

За годы войны от союзников в северные советские порты прошел 41 конвой, в них плыло 703 судна. Противник потопил 59 транспортов. Почти половина из них были из семнадцатого конвоя. Менее одной десятой судов не дошло до цели. Считается, что это меньше обычных средних военных потерь.

Германия капитулировала… Отпраздновали День Победы… После 20 мая на морских путях уклонялось от капитуляции еще 37 немецких подводных лодок.

Через неделю после Победы Отряд особого назначения Северного флота получил приказ передислоцироваться на Дальний Восток. Для него война еще не закончилась.

Почти месяц Северный флот оставался на военном положении.

I

Далеко за нашими западными границами умолкли пушки. Пламя самой опустошительной войны утихло. После долголетнего громыхания наступила непривычная тишина.

Зато неуемно бурлило человеческое море. Через край выплескивалась людская радость. Все мы, кому досталась завидная доля увидеть Великую Победу, ходили ошалевшие от счастья, взбудораженные. Казалось, поток небывалой силы приподнял нас над землей и понес к той мирной жизни, к которой мы так долго и тяжело шли.

Уже кончились официальные торжества по случаю Победы, но от праздничного настроения мы никак не могли избавиться. И хотя оружие у нас оставалось боевое, не учебное, и снаряжено оно было боевыми комплектами патронов, хотя все положенное по военным требованиям имущество сохранялось при нас, мы уже старались к нему не прикасаться. Автоматы, пулеметы, винтовки спокойно стояли в своих пирамидах. Никто, кроме вахтенных, к ним не притрагивался.

Да и на вахту старались брать попеременно один автомат, чтоб не чистить свой.

Никакие мысли о занятиях, об учениях, тренировках не лезли в голову. Мы сердцем чувствовали и верили, что вот-вот наступит долгожданный отдых от многолетнего тяжкого военного труда. Нам казалось, что никто не посмеет осудить нас за это желание передохнуть, уснуть спокойно, не боясь, что нервный сигнал ночной тревоги выбросит тебя под холодное небо, под безжалостный свист пуль, вой снарядов, бомб и осколков.