Танковые рейды 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Амазасп Бабаджанян cтр.№ 65

— Она с… с… старалась, — просипел я в защиту девушки.

— Молчать!.. Тебе же нельзя разговаривать, Армо…

Смотрю: да это же мой старинный фронтовой товарищ, военврач Эльдаров Лев Артемович! Тот самый, от которого я еще в сорок третьем убежал из госпиталя. Улыбаюсь ему во все глаза, а он сурово глядит на меня через стекла своих роговых очков:

— Признаюсь, здорово ты меня вчера напугал, Армо, когда тебя привезли: крови много потерял и вообще хорош…

Он приблизился к моей постели, присел на край кровати.

— Вот что, Армо, будь мужествен, я тебе скажу правду. Рана у тебя тяжелая — в область трахеи. Потому и запрещаю я тебе разговаривать. Дело настолько серьезное, что сами мы тебя оперировать не решились. Вызвали Ахутина, он крупный специалист. А пока лежи и молчи. Сбежать уже не сбежишь, я, к сожалению, спокоен на этот раз. Главное — молчи.

Когда он вышел, моя медсестра затараторила, не давая мне вставить ни слова:

— Меня зовут Надя, Надежда. Сибирякова — фамилия. Поздравляю вас — у Ахутина золотые руки. Как?! Вы не знаете, кто такой Ахутин? Ахутин — профессор, он главный хирург фронта, он знаменитость. Так что, считайте, ваше дело решенное, вы спасены. А сейчас будем обедать.

И она протянула мне тоненькую резиновую трубочку.

— Пора обедать. А это молоко. Вы не любите молока? А я очень люблю. Меня мама всегда молоком кормила. Вы возьмите трубку в губы и потяните, молочко вкусное, сладкое, тепленькое…

Тьфу ты пропасть, оно еще и «тепленькое»… Это все Эльдаров, хитрость его понятна — велел сестре самой без умолку разговаривать, чтоб мне не дать возможности и рта раскрыть.

Вечером прибыл представительный генерал. Это и был профессор Ахутин. Вслед за ним в комнату набилась целая свита в белых халатах, почтительно встала вокруг него.

Профессор долго осматривал мою рану, недовольно качал головой, молчал. Молчание его становилось зловещим. Наконец не выдержала какая-то женщина в белом халате:

— Почему ты медлишь? Колеблешься? Тут не может быть колебаний — ведь он еще очень молод! (Впоследствии я узнал, что это была жена профессора, военный врач, тоже хирург.)

— Хорошо, — бросил Ахутин. — Подготовьте операционную…

…Очнулся я утром. Тяжело дышать. Чьи-то руки подносят к носу кислородный шланг. Слышу: «Вот я говорила, что все будет хорошо. Вот видите, все хорошо…» Это же голос моей сестрички — Нади-Надежды… А дышать все равно нечем…

Потянулись утомительные госпитальные дни. «Не разговаривать». «Горячего, холодного не пить». И еще хуже — «Не курить категорически».

Кормили только жидким. Вот именно тогда, чтоб быть точным, я и стал «тощим полковником», как выразился в своей книге Николай Кириллович Попель, а не в период Курского наступления, как ему показалось. Ну да я не в обиде, понимаю — каждый автор имеет право на «художественный домысел». А если серьезно — был я в то время не «тощим», а «пуховым» полковником — 57 килограммов весу…

Но жизнь есть жизнь, молодость — молодость, и я стал понемножку подниматься с постели, хотя вид имел довольно забавный: забинтованный весь — как в белом скафандре, да еще бородищей черной оброс. Хоть кто испугается.

Так и случилось. Однажды ночью встал тихонечко, вышел в коридор. За столиком дежурная сестра дремлет. Я стараюсь потише ступать, но половица скрипнула, сестрица открыла глаза, увидела меня: черная борода и весь белый, как вскрикнет не своим голосом — и со всех ног.

Ну, я от греха подальше — в свою палату. Наутро рассказывает мне моя Надя-Надежда, что ночная дежурная видела самого живого… черта. И до слез смеялась милая девочка, когда наконец поверила мне, что чертом-то был не кто иной, а я, ее подопечный.

Я поправлялся. От посетителей, гостей не было отбоя, как ни противился этому Л. А. Эльдаров.

Однажды приехали М. Е. Катуков и Н. К. Попель, вместе с ними член Военного совета фронта Н. Т. Кальченко.

Я был тронут заботой командования.

— Долго тебя мучить не будем, — сказал Михаил Ефимович. — Врачи дали тебе исчерпывающую характеристику. Рад, что дело идет на поправку. А еще вот что… По ходатайству Военного совета армии ты назначен командиром 11-го гвардейского танкового корпуса. Вместо Гетмана. Андрей Лаврентьевич идет ко мне в замы. Твой друг Горелов утвержден заместителем к Дремову. Поздравляю. Ладно, благодари шепотом…

1-я гвардейская танковая армия в начале сентября была передана в резерв Ставки и сосредоточена в лесах северо-западнее Львова, в районе небольшого городка Немирова.

Вернувшись из госпиталя, я принимал 11-й гвардейский корпус у А. Л. Гетмана и поражался тому, как Андрей Лаврентьевич знает личный состав всего соединения. Он мог часами рассказывать не только о комбриге, но и о рядовом механике-водителе. Вот у кого стоило учиться быть командиром и воспитателем подчиненных.

У меня опытные и деловые помощники: замкомкора полковник П. А. Гаркуша, начштаба полковник Н. Г. Веденичев, начальник политотдела генерал-майор И. М. Соколов и другие. Работа увлекательная, но ее много, и без них мне не справиться.

Готовясь к новым боям, мы не только занимались боевой и политической учебой, приведением в порядок техники и вооружения, но и вели серьезную работу по обобщению боевого опыта для дальнейшего развития советского военного искусства.

В начале ноября в Немиров прибыли для ознакомления с состоянием 1, 3, 4-й танковых армий заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров и член Военного совета бронетанковых и механизированных войск генерал-полковник Н. И. Бирюков.

Одновременно была проведена теоретическая конференция по завершенной Львовско-Сандомирской операции. В ней приняли участие помимо командармов М. Е. Катукова, П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко все командиры корпусов, руководители политорганов, начальники штабов соединений.

Конференция пришла к очень интересным выводам и заключениям, полезным для прогресса советской военной теории использования подвижных войск.

Было отмечено, что широкий размах и маневренный характер Львовско-Сандомирской операции определился наличием здесь трех танковых армий и двух конно-механизированных групп.

Здесь впервые был осуществлен особый прием использования танковых армий — две из них последовательно вводились через узкое горло прорыва в оборону противника и действовали уже изнутри, разрушая вражескую оборону и расширяя горловину прорыва.

Танковые армии использовались как подвижной таран наступающих войск фронта. Они проникали в глубокий тыл противника и захватывали важные рубежи и объекты: реки Западный Буг, Сан, Вислу, города Перемышль, Ярослав, Львов и другие.

Комфронтом маршал И. С. Конев смело маневрировал танковыми армиями, сосредоточивая их усилия на решении тех задач, от которых зависел успех операции в целом, не распыляя их на решение задач второстепенных. Танковые армии совершали резкие повороты с одного направления на другое, быстро и оперативно осуществляя марш-маневр. Отражение контрударов противника принимали на себя общевойсковые армии, освобождая, таким образом, танковые для действий в оперативной глубине обороны противника, для борьбы и разгрома более глубоких его резервов.