Ужас в музее - читать онлайн книгу. Автор: Говард Филлипс Лавкрафт cтр.№ 86

30 июня 1930 года. Ура! Мой первый ход удался! Только что случайно узнал от Дайсона из Колумбии, что Мур получил из Африки каких-то новых голубокрылых мух и что они чрезвычайно удивили его. Пока ни слова об укусе, но если помнить о врожденной небрежности Мура — а мне ли не помнить об этом? — то можно не сомневаться в том, что это случится очень скоро.

27 августа 1930 года. Письмо от Мортона из Кембриджа. Мур написал ему, что в последнее время испытывает сильную слабость, упоминая при этом о некоем насекомом, укусившем его в шею, — мухе из числа тех странных особей, которых он получил посылкой примерно в середине июня. Итак, успех? Видимо, Мур еще не связывает укус с испытываемой им слабостью. Если только все получилось как надо, то Мур был ужален в самое подходящее время, когда инфекция в насекомом достаточно развилась.

12 сентября 1930 года. Победа! Дайсон извещает, что Мур находится в угрожающем состоянии. Теперь он уже сам прослеживает связь между своим заболеванием и укусом, случившимся около полудня 19 июня, и сильно озабочен схожестью неизвестного вида насекомых с мухой цеце. Пытается связаться с Нэвилом Уэйланд-Холлом, отправившим ему посылку. Из сотни с лишком особей, что я послал ему, живыми до него дошли двадцать пять. К моменту укуса кое-кто из них удрал, но из яиц, отложенных со времени отправления посылки, вылупилось несколько личинок. Как утверждает Дайсон, Мур внимательно следит за их развитием. Когда они созреют, он сумеет, я полагаю, определить их как гибрид мухи цеце и palpalis, но теперь это ему не больно-то поможет. Хотя, я думаю, он очень удивится, что голубизна крыльев не перешла по наследству!

8 ноября 1930 года. Письма почти от полудюжины друзей уведомляют меня о серьезной болезни Мура. Сегодня приехал Дайсон. Он говорит, что Мур пребывает в полном недоумении по поводу гибридов, вылупившихся из личинок, и начинает подозревать, что их родители приобрели голубую окраску крыльев искусственным путем. Большую часть времени он теперь вынужден проводить в постели. Никаких упоминаний об использовании трипарсамида.

13 февраля 1931 года. Не так уж все и хорошо! Муру все хуже, и, похоже, он не знает средства для собственного спасения, но, видимо, он все же заподозрил меня. В прошлом месяце я получил весьма холодное послание от Мортона, который ничего не сообщает о Муре; а теперь вот и Дайсон пишет — пожалуй, так же сдержанно, — что Мур строит разнообразные предположения о причинах случившегося. Он разыскивает Уэйланд-Холла по телеграфу — ищет в Лондоне, Укале, Найроби, Момбасе и других местах, но, естественно, ничего не находит. По-моему, он поделился с Дайсоном своими подозрениями, но тот пока еще не верит им. Боюсь, что Мортон уже поверил.

Похоже, мне пора начинать подготовку к тому, чтобы удрать отсюда и навсегда замести свои следы. И это конец карьеры, начавшейся столь блестяще! Больше всего в этом виноват Мур — но зато теперь он платит за все с избытком! Верю, что со временем снова вернусь в Южную Африку, а пока буду спокойно откладывать деньги в банке на новое имя — Фредерик Нэсмит Мейсон из Торонто, Канада, брокер по торговле горным оборудованием. Узаконю и новый образец личной подписи. Если же особой необходимости исчезать навсегда не будет, я легко смогу перевести средства обратно на свое нынешнее имя.

15 августа 1931 года. Прошло уже полгода, но я все еще в тревожном ожидании. Дайсон и Мортон — как и некоторые другие мои друзья — прекратили переписку со мной. Доктор Джеймс из Сан-Франциско время от времени получает известия от друзей Мура и сообщает мне, что Мур почти постоянно находится в коматозном состоянии. С мая он уже не может ходить. Пока ему не отказала речь, он все время жаловался на озноб. Теперь он уже не в состоянии говорить, хотя предполагается, что некоторые проблески сознания в нем еще наличествуют. Дыхание сделалось прерывистым и частым, а порой и вовсе не прослушивается. Нет сомнения, в Муре развивается сонная болезнь, но держится он бодрей, чем здешние негры. Батту доконали три месяца и восемь дней, а Мур на протяжении более чем года после укуса все еще жив. В прошлом месяце прокатились слухи о том, что вокруг Укале были произведены интенсивные розыски мифического Уэйланд-Холла. Впрочем, думаю, пока мне не следует особо беспокоиться, так как нет абсолютно никаких улик, свидетельствующих о моей причастности к происшедшему.

7 октября 1931 года. Наконец-то свершилось! «Момбаса газетт» сообщила, что Мур умер 20 сентября после ряда приступов озноба, при температуре намного ниже нормальной. Я так рад, что дальше некуда! Я дал себе слово рассчитаться с ним, и я сделал это! В газете помещена статья в три колонки о долгой болезни Мура, его кончине и о тщетных поисках Уэйланд-Холла. Судя по всему, Мур сделался более значительной личностью для Африки, нежели я предполагал. Насекомое, ужалившее его, теперь уже полностью идентифицировано по выжившим особям и развившимся личинкам, раскрыта и искусственная природа окраски крыльев. Ни у кого не осталось сомнений в том, что мухи были выведены и посланы с намерением совершить убийство. Как выяснилось, Мур и в самом деле сообщил о своих подозрениях Дайсону, но тот (равно как и полиция) пока помалкивает за отсутствием прямых улик. Разыскиваются все недруги Мура, а «Ассошиэйтед пресс» намекает на то, что «расследование, которое, возможно, приведет к одному известному врачу, находящемуся ныне за рубежом, будет продолжено».

Один факт, приведенный в самом конце сообщения и наверняка являющийся дешевой романтической выдумкой желтого журналиста, тем не менее повергает меня в нешуточный трепет, особенно когда я вспоминаю легенды чернокожих и обстоятельства, при каких спятила с ума муха, укусившая Ватту. Похоже, подобного рода странная вещь случилась в ночь, когда скончался Мур: Дайсон был разбужен жужжанием голубокрылой мухи, которая пронеслась у него над головой, и тут же она вылетела в окно, а в следующее мгновение зазвонил телефон, и сиделка, ухаживавшая за Муром в его бруклинском доме, находящемся на расстоянии в несколько миль, сообщила о его смерти.

Но больше всего меня беспокоит то, какой оборот приняла вся эта история в Африке. Люди в Укале вспомнили бородатого иностранца, напечатавшего на машинке письмо и отправившего на почте посылку, и в данный момент полиция прочесывает окрестности в поисках чернокожих, которые сопровождали загадочного незнакомца. Я нанимал минимально возможное количество туземцев, но если властям удастся найти тех парней из племени убанда, что провели меня через лесной пояс Н'Кини, мне придется объясняться более обстоятельно, чем хотелось бы. Дело складывается так, что для меня пришло время исчезнуть отсюда; завтра, пожалуй, возьму расчет и приготовлюсь отбыть в другие края.

9 ноября 1931 года. Увольнение оказалось делом хлопотным, но сегодня все решилось. Не хочу усиливать подозрения поспешным бегством. На этой неделе я получил от Джеймса письмо с вестью о смерти Мура, но в нем сказано не больше, чем в газетах. Нью-йоркские газеты, похоже, воздерживаются от сообщения подробностей, хотя и в один голос толкуют о продолжающемся расследовании дела и розысках. От моих друзей — ни слова. Видимо, прежде чем потерять сознание, Мур успел распространить кое-какие опасные для меня подозрения, но в них ни на йоту нет прямых улик.