Хорошо посидели! - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Аль cтр.№ 87

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хорошо посидели! | Автор книги - Даниил Аль

Cтраница 87
читать онлайн книги бесплатно

Большинство из них к моменту смерти Сталина отсидело в лагерях и тюрьмах по семнадцать, а то и более лет.

Ненавидело Сталина и более молодое поколение сидевших в лагерях коммунистов. Эти люди еще вчера входили в «номенклатуру», являлись теми самыми кадрами, которые «решали всё», а когда прикажут — и всех.

Это с помощью их голосований на съездах партии Сталин расправился со старыми большевиками — ленинцами, это их руками развертел он колесо репрессий против своих бывших партийных товарищей. Это их руками осуществлялось практическое «колесование» виновных и невиновных.

Теперь, когда они сами попали под каток, эти вчерашние верные сталинцы наполнились яростной ненавистью к нему. Они считали, и надо сказать — справедливо, что в их лице Сталин предал своих самых верных слуг. Не того они у него заслужили, не того от него ждали.

Чувство тяжелейшей обиды питали к Сталину участники Великой Отечественной войны, возвратившиеся из фашистского плена.

Всех попавших в плен красноармейцев, в том числе захваченных в состоянии тяжелых ранений, а также не по своей вине оказавшихся в окружении в составе своих полков, дивизий и целых армий, или подобранных в море советских моряков с потопленных фашистами кораблей, сбитых летчиков. — всех их, в соответствии со сталинским указанием, объявили изменниками Родины.

Их лагерная судьба была наиболее тяжелой. В отличие от других политических заключенных, «изменников Родины» нельзя было использовать на каких-либо «придурочных», более или менее легких работах, они не могли, сколько бы лет своего срока ни отбыли, получить пропуск на работы за зоной. Словом, это были парии из париев. А между тем, многие из них были героями до плена, многие стали героями и в плену — организаторами смелых побегов из фашистских концлагерей, видными организаторами движения сопротивления в странах, захваченных гитлеровцами. И самое непонятное и обидное — многие из них успели после плена снова воевать в рядах Красной Армии, например, участвовать во взятии Берлина, заслужить ордена и медали.

Эти «изменники» имели большие сроки — от пятнадцати до двадцати пяти лет. Именно такой, двадцатипятилетний срок заслужил, как известно, героический летчик Девятаев, сумевший, находясь в плену, угнать и посадить на советский аэродром немецкий бомбардировщик.

Самый массовый контингент политических заключенных сталинского ГУЛАГА составляли те, кто сидел по статье 58–10. За так называемую антисоветскую агитацию. В прямом смысле этих слов — за разговоры.

К этой категории принадлежал и автор этих строк.

Так называемые антисоветские разговоры в тех случаях, когда они в самом деле имели место, обычно сводились к высказываниям того или иного, зачастую бытового, характера. Бывало, что содержали ту или иную критику властей. Случалось, разумеется, что высказывалось недовольство и в адрес Сталина. Однако очень часто человека обвиняли в том, чего он вовсе и не говорил. Чтобы не ходить за примерами далеко, напомню о моем собственном следственном деле. Никакой антисоветской агитацией я не занимался. Обвинение было полностью сфальсифицировано.

Надо сказать, что людей, действительно агрессивно настроенных против советской власти, я среди моих «коллег» по статье 58–10 почти не встречал. Зато людей, «приговоренных», как и я, заочно, так называемым Особым совещанием, среди «болтунов» было не менее 70–80 процентов. Это означало, что даже достаточно дисциплинированный советский суд, отказывался принимать большую часть этих абсолютно липовых дел.

Действительными врагами советской власти были бандеровцы. Да и то не все. Бывало, что на западной Украине, в ходе развернувшейся там войны украинских националистов против советских властей, под замах, за связь с «лесными братьями», украинских крестьян забирали целыми семьями, даже с детьми. Эта связь обычно выражалась в том, что крестьянин кормил или даже оставлял ночевать вооруженных до зубов бандеровцев, не смея им отказать в ночлеге и продовольствии.

Сидели в лагерях по политической статье и вовсе далекие от всякой политики люди. У нас на лагпункте свой восьмилетний срок отбывал рабочий, помочившийся ночью, по пьянке, на пьедестал памятника Сталину. Немало сидело и тех, кто, так или иначе, плохо обошелся с портретом вождя.

В этой связи невозможно не вспомнить ситуацию, казалось бы, невероятную.

Заключенный Володя Сазонов, молодой художник, работавший при КВЧ — культурно-воспитательной части нашего лагпункта, — написал, по заданию начальства, большую копию картины — «Утро нашей Родины». Картина эта изображала Сталина, вышедшего в момент восхода солнца на простор широких русских полей, пересеченных линией электропередачи, опирающейся на ажурные металлические опоры. Сталин стоит на этом фоне в белых одеждах — в белом летнем френче, в белых штанах и без головного убора. Сложив руки на животе, он любуется восходом.

Копии с этой картины висели в те годы и на вокзалах, и в школах, и в фойе некоторых театров, и в казармах. Репродукции с нее постоянно помещались в журналах.

Копия, сделанная Володей Сазоновым, висела на стене столовой нашего лагпункта, над окнами раздачи, выходившими в зал из лагерной кухни. Тысяча заключенных и заходившие в столовую начальники ежедневно лицезрели ее.

Между тем, эта копия обладала некоторым художественным своеобразием. На ней руки Сталина были окрашены не бледно розовым отсветом восхода, как на оригинале, а отчетливым красным цветом, создававшим впечатление, что руки вождя в крови.

Заключенные довольно свободно говорили об этом между собой.

Мысль о том, что руки Сталина на висевшей в столовой картине, подозрительно красные, несомненно, приходила в голову и стукачам, и самим начальникам. Но никто из них не посмел даже заикнуться, что ему могло показаться, будто руки товарища Сталина могут быть окрашены кровью, хотя бы даже и на картине. И главное, если скажешь о таком, тебя же и спросят: как же ты мог допустить такую чудовищную диверсию?! Хорошо, если из уважения к прошлым заслугам, просто выгонят из органов за разгильдяйство! Но ведь могут и соучастие пришить!.. Так или иначе, картина спокойно провисела на стене столовой все четыре года, что я был на 2-м лагпункте.

Предпоследнее известие

Днем 2 марта 1953 года я был свободен после своего ночного пожарного дежурства и пошел в баню. Как правило, заключенные мылись в бане побригадно, в соответствии с расписанием. Я же, поскольку ни в какой производственной бригаде не состоял, мог, как и прочие «придурки», работавшие в зоне, приходить в баню в любой день и мыться одновременно с любой находившейся там в это время бригадой.

Я, как обычно, поднялся в помещение бани со служебного входа и через большое, заполненное паром помещение прачечной, где заключенные — рабочие бани стирали белье, прошел в кабинку завбаней, моего друга полковника Окуня.

Мы, как всегда, поговорили о том о сем, обсудили последние «параши» о скорой амнистии, которая будто бы вот-вот будет объявлена. Затем я здесь же, в кабинке у Окуня, разделся. Он выдал мне мыло и мочалку, открыл деревянные половинки широкого окошка в предбанник, через которое выдавал вышедшим из мыльной заключенным чистое белье.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию