Правда фронтового разведчика - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Бескин, Татьяна Алексеева-Бескина cтр.№ 54

Назвать это чувство затертым, обшарпанным, потерявшим смысл словом «любовь»? Чувство это слишком тонкое, высокое, чтобы давать ему определение. Мы не задумывались над определениями. Этого дежурного слова не было у нас в обиходе, мы никогда его не произносили, оно нам не было нужно, мы и так все знали друг о друге. А любить можно халву или цветы…

И вдруг неведомо откуда пришла мысль, что удивительно высокие, нежные чувства я испытываю к Игорю-мальчику, каким он оказался на маленькой фотографии величиной с почтовую марку — фото из 42-го года. Тощенький солдатик, довоенные очки-колеса, пилоточка на стриженой голове. Глаза испуганные, грустные, но решительные. Фото нашла случайно в конвертике, где были собраны малые фото — от пропусков, документов, Игорь никогда его не показывал, наверно, забыл среди других, а может, стеснялся своего «не бравого» вида.

фото было прислано маме, которую он нежно любил, перед самой отправкой на фронт, на передовую. Ребята с телевидения, для которых я отбирала материалы об Игоре к фильму о Холме (аттестат золотого медалиста, хотя тогда это так не называлось, почетные грамоты отличника с портретами вождей по углам и подписями от 18 июня 41-го года, фронтовые письма, сохраненные мамой, фронтовые раритеты Игоря и т. п.), сделали мне ценный подарок. Отсканировали и отработали то самое маленькое фото. Были и другие фронтовые снимки. Но этот… И такого хиленького, неспортивного с виду мальчика, как и тысячи таких же мальчишек, кинули в окопы войны.

Записывая его фронтовые эпизоды, через много лет я поняла, что роднее всего мне этот мальчик, силой ли воли, характера ставший Разведчиком — сильным, умным и даже лихим — практически без раскачки, без остановки, крупными шагами — прямо из мирной жизни. Значит, был в этом мальчике с Арбата стержень, мужской характер.

Любит — не любит? Воспользуемся традиционным, бездонным сегодня по вкладываемым смыслам понятием. Итак, любит — не любит. Драматический вопрос, который вставал почти перед каждым. Фаза в жизни человека, без которой он беден, хил душой, немощен телом, обделен судьбой.

И каждый задает себе вопрос: а есть ли она, эта любовь, и что это такое? Не фантазия ли это сексолюбивых индивидов, в чем ее физическая, духовная, социальная суть?

Она такая единообразная и такая разная, что ответить какой-то формулой — бессмысленно. У понятия столько красок, оттенков, тайн содержания! Но в любом случае — это отношение к чему-либо, к кому-либо, но всегда положительного свойства. Это свойство тяготения. А уж какие формы это все принимает, отвечают мировое искусство во всей его сложности, психология и физиология, история и философия и т. д., то есть все, что исследует категорию отношений. Тема бездонная, бескрайняя, пока есть человек.

Удивительно, что при богатстве языка, тем более такого гибкого, податливого, как русский, так мало синонимов обширно используемого понятия — любовь. Его истрепали, затерли, используя в широчайших контекстах. Как на затертом пятаке, уже даже не виден номинал. Чаще всего за настоящую любовь принимается простейшее «я хочу тебя», либидо, свойство, заложенное в каждом человеке генетически. Но чувство это со всеми ментальными надстройками, наворотами от религий и т. п. движет историей людей, государств, формирует цивилизации: продолжить себя, свой род, вид, наконец. Людям нет нужды задумываться над этим. Они спешат реализовать свою молодость, свои генетические потенции, схватывают пенку с этого мощного всепроникающего потока в человеческой сущности. Вот так-то!

Да, наверно, так и надо — отдаться чувству, желанию. А уж куда вынесет поток — на сухой песок или в райские кущи, — рука судьбы, зрелость самосознания, случай…

И все же. Люди неспроста делят любовь на Земную и Небесную. Земная — страсть, жажда обладания со всеми ее драматическими, лирическими, трагическими и т. п. эмоциональными красками. И далеко не всегда земная через все превращения становится небесной. У нее, у небесной, есть особое, неяркое название — нежность. При всех прочих атрибутах эта высшая ступень дана не всем. Но это самое выразительное духовное состояние отношений — сделай для другого все, чтобы ему было лучше.

Любовь как бестелесный феномен рождается из неосязаемой субстанции и существует иногда кратко, иногда неизмеримо долго. Иногда — это краткий миг, как дыхание — и отлетела, растворилась, растаяла. Иногда — это многолетний клубок отношений, связей, с приливами, отливами. Феномен может жить, и когда одного из субъектов уже нет на этом свете. Иногда эти отношения, чувства живут, переливаясь в осязаемые формы стихов, музыки, живописи и т. п. Объектов, родивший этот феномен, уже нет, а любовь, материализовавшись в осязаемые чувствами фантомы, живет, более того, от нее отпочковываются, вспыхивают, как от огня, подобные бестелесные пока сущности, и они ищут души, где можно поселиться, зажечь…

И за чертой жизни история любви продолжается. И уж конечно это не то чувство, что нужно для продолжения рода — то любовь плотская, природой обусловленная. Но есть и другое — это связь разума, душ, когда их полевые сущности звучат на единых частотах, в унисон.

И уж если ты «приручил», как в «Маленьком Принце», кого-то или тебя приручили, надо кое-что уловить, понять. А понимание этого приходит у кого из собственного, не всегда положительного опыта, у кого-то — из опыта чужого, из книг, из мира искусства.

У настоящего чувства есть как бы проба — необходимость и способность раствориться в предмете своего внимания и делать все, чтобы ему, ей было комфортно, хорошо — и душе, и телу. И ответ будет адекватным. Любить не для себя, а для того, кто тебе оказался дорог. И это не может не остаться без ответа. Даже ревность умрет — тебе там хорошо? Иди туда. Любя, я тебя отпускаю туда, где тебе лучше….

Не раз слышала от близких, знакомых: ты слишком танцуешь вокруг Игоря, облизываешь его, балуешь. И как вы живете, с его-то характером? И действительно, натура у него иногда жесткая, бескомпромиссная, неуступчивая, даже крутая. А для меня он всегда мягкий, нежный, заботливый, внимательный. Вот и сейчас в вазочке на столе стоит цветок — как привет от него. Помимо прочего он всегда дарил мне цветы. Как-то в цветочном ряду выбираем пионы. Пожилая продавщица участливо спрашивает: «Кому дарить-то будете?» — «Жене», — отвечает Игорь, протягивая мне с улыбкой букет. Тетка в молчаливом шоке… Недавно соседка, расчувствовавшись, подарила мне на 8 Марта букет гвоздик, за какие-то знаки внимания к ней. Красуются цветы уже много дней — это ее руками привет от тебя, через отлетающие годы памяти, ты бы принес такие же…

И, если судьба одарила тебя настоящим чувством к другому, береги, взращивай это хрупкое растение. Тот, кто любит для себя — мое! — достоин сожаления. Ему многое так и не откроется.

После завершения работы с фронтовыми рассказами Игоря я с особой силой поняла, что чувство мое, давнее, непростое, стало глубже, четче, то, что называется, утвердилось на неразрушаемом фундаменте. И это после первых-то двадцати лет совместной жизни! То, что он мужественный, храбрый, рисковый — это знала каким-то чутьем еще до его военных рассказов, по небольшим жизненным ситуациям, по деталям. Но внешне это была сама сдержанность, легкий юмор, интеллигентное обхождение. Я увидела его там, на фронте, в форс-мажорных ситуациях и поняла еще раз, что именно его я и ждала. Давно, убежденно ждала всю прежнюю жизнь, хотя не знала о его существовании. Где-то жила после войны мысль: моя половинка, моя судьба не пропала, не погибла на фронте и, самое странное, что он где-то в разведке…