Правда фронтового разведчика - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Бескин, Татьяна Алексеева-Бескина cтр.№ 18

Страница

А за грядой, в пойме мелкой речушки, куда устремились танки, развернулись драматические события: вытянувшиеся вдоль единственной на линии наступления гати, машины оказались как бы в очереди на расстрел. У противника на второй линии обороны — на следующей гряде оказались целыми все противотанковые орудия, и они легко расправились со всем танковым полком, так бездарно брошенным в бой.

В окопах нашлось кое-что стоящее из документов, бумаг, и, выполнив свою задачу в окопах первой линии обороны немцев, разведчики быстро добрались до командного пункта полка, сдали документы. Вовку пришлось отправить в санбат. Руку Игорю перевязали около штаба полка. Тут он и попался на глаза командиру полка Болтаксу.

Приказ был коротким: немедленно садиться в последний уцелевший танк — командира танкового полка, которому только что оторвало снарядом ноги. Игорю, как знающему передний край, было приказано вместе с танкистами выяснить обстановку на линии наступления полка: перевалив за высокий гребень рельефа, атакующие подразделения исчезли из поля зрения командиров, а радиосвязи почему-то не было, что там происходило, знал один бог?

Экипаж танка — механик и наводчик. Игорь, ни разу в жизни не лазивший в танк, прыгнул внутрь через башню, люки захлопнулись, танк дернулся, и стало ясно, что внутри сплошные острые металлические углы. Для человека без шлема, а каску из-за повязки на голове пришлось бросить, да еще в очках, при одном пистолете все это не очень подходит. Кое-как удалось упереться ногами, руками, танк кидало так, что штормовая болтанка в море — семечки. Металл грохотал, оглушал. Вырвались к переднему краю, немцы немедленно взяли танк на прицел. Пулеметные очереди от брони отскакивали, но гулко отдавали по голове. Чуть замешкавшись, немцы ударили из противотанкового — мимо, мимо…

Оглушило, минуты ли, секунды душа где-то полетала. Снаряд разворотил левую часть танка. От стенок ударом поотрывало множество каких-то металлических деталей, которые разящим веером разметало по танку. Очнувшись, Игорь краем глаза отметил, что там, где сидел механик-водитель, громоздится что-то бесформенное. Танк стал, двигатель заглох. Игорь услышал дикий, срывающийся крик наводчика — что-то с матюками о люках. Через адский гул в этой чертовой консервной банке скорее понял, чем услышал, что ему кричат: «Открывай люки, вытаскивай, пока не взорвались, не загорелись!». А где, как открыть люки, тем более при кромешной тьме по заугольям? Мешает забинтованная рука. Кое-как удалось зубами захватить лямки замков верхнего люка. Откинулась крышка, в танке стало светлее, но высунуться немцы не дали, ливанули прицельно по башне из пулеметов. Из криков стрелка понял что-то о десантных, нижних люках. Наконец, выбрались оба, поползли, помогая друг другу. Рука Игоря — ладно, а вот стрелок оставил в танке ногу, не говоря уже о механике, которому просто снесло голову. А бой грохотал где-то рядом сбоку.

Мясорубка эта вертелась с 18 по 24 августа. Результаты были удручающе ничтожны. Фронт так и не сдвинулся с места, только кое-где изменилась конфигурация переднего края. Неудачу потерпела операция не только на направлении главного удара — юго-восточнее Старой Руссы, но и на флангах. Виноватый не было. Все было до обидного неумело, людей погробили уйму. Только в 312-м полку убитыми потеряли 650 человек, около 1000 — ранеными, это не считая тех многих, кто. получив легкие ранения, вроде разведчика Игоря, остался в строю. 1650 человек — это больше половины полка, а если еще точнее — та половина, что участвовала в боях, осталась та половина, что была в тылах.

Виноватого все же нашли — «стрелочника». Им оказался командир роты капитан Полторацкий, необстрелянные солдаты которого были «решающими» в огромном наступлении. Когда полк вывели с переднего края на переформирование, через двое суток всех построили, и… зачитали приговор военного трибунала: капитана Полторацкого за трусость в бою и потерю управления ротой… к смертной казни через повешение… — Исполнять — взводу разведки, как всегда. Приказ 227, кто из фронтовиков его не помнит. Командир полка срезал с капитана погоны, зачитав приговор, под сосну въехал грузовик и через несколько минут — отъехал…

Два дня через плац жутко было ходить, стыдно за себя, за людей, которые тобой командуют. А ветер раскачивал этот страшный колокол, бивший по совести, по нервам. И никто не был застрахован…

Командование фронта сменилось, но на всю жизнь остались перед Игорем безнадежно грустные, отчаянно-обреченные глаза капитана: «За что?!» Жизнь человеческая на фронте была ничтожно дешева. Так закончилось первое крупное наступление во фронтовой жизни командира взвода разведки Бескина…

Из оставшихся в живых после наступления солдат роты Полторацкого у разведчиков оказался Усман Маметиев. Он виртуозно ползал — трава не колыхнется, под колючую проволоку подползал, как змея. Спустя пару месяцев после упомянутого наступления поползли, как всегда, в разведку. На этот раз немцы быстро обнаружили группу, обстреляли, пришлось вернуться, — вроде все на месте. Нет Усмана! На следующую ночь поползли искать, вдруг лежит раненый, даже если убит — надо вытащить. Нет — как нет! Тут же возникли смершевцы — как же, сбежал разведчик! Командир разведки взял непроверенного, без разрешения СМЕРШа и т. д. и т. п. А через несколько дней из соседней части сообщают: к ним, расположенным в нескольких километрах от полка, выполз солдат, контужен, без документов (а документы разведчики оставляют дома, когда уходят в поиск), но говорит, что разведчик из 312-го полка. Разведчик? Кто? Надо выручать! Игорь прискакал в ту часть — Усман!

Оказалось, передний край на этом участке изогнулся этакой латинской буквой S. Усман, которого контузило в стычке, решил, что ползет точно к своим, держался точно по солнцу, по звездам, а полз вдоль линии фронта, пересекая загогулины переднего края, попадая, по счастью, преимущественно на нейтралку. И выполз в соседнюю дивизию, там его и подобрали. Жаль, через несколько месяцев погиб человек под самый новый сорок четвертый год, лежит под Фанзаводом в братской могиле.

«7.10.43… Здравствуйте, родные мои! Письма ваши получаю регулярно. Сам же отвечать могу только изредка, т. к. у меня опять много работы и редко выдается свободная минута…

Мама, почему тебе неясен характер моей работы? Ведь в присланной мною справке указывается моя должность… Одет я хорошо… Только вот казенное белье не всегда бывает необитаемо, а свое пропало со всеми вещами, из домашних вещей осталось только два носовых платка… От царапины на щеке и следа не осталось, а на руке она немного гноится, постепенно выходят маленькие осколочки. Врачи говорят, что скоро совсем пройдет…»

Страница