Одна жизнь – два мира - читать онлайн книгу. Автор: Нина Алексеева cтр.№ 193

— Оставьте их здесь. Я обещаю, если и когда будет в этом необходимость, хоть каждый день привозить их в Нью-Йорк.

Но Моррис так неумолимо стоял на своем, что нам стало ясно — мы уже в его руках, и если он что-то предпринимает, нам нужно помочь ему.

Мы распрощались, поблагодарив Александру Львовну за ее гостеприимство и участие.

Моррис быстро помог вынести пару наших чемоданов, позвать детей. Им очень не хотелось покидать ферму, но Моррис заявил, что нам нужно всем, всей семьей ехать в Нью-Йорк. Мы скоро поняли, что ему или им нужно было полностью взять нас под свой контроль.

Возле той машины, в которую мы должны были сесть, стоял молодой человек, который отрекомендовал себя: Мартин Ричмонд — адвокат, компаньон Морриса.

Детей посадили в машину Морриса. Мне и Кириллу Ричмонд предложил сесть в его машину, мы были удивлены, когда увидели в углу машины фигуру спокойно сидящего человека в форме морского офицера. Он поздоровался с нами по-русски и сообщил нам, что работал в Москве при американском посольстве в качестве морского атташе, где и научился вполне терпимо говорить по-русски, а также отрекомендовал себя работником секретной разведки НЕВИ.

— Очень приятно, — сказал Кирилл.

— Мне тоже очень приятно с вами познакомиться и узнать, не везете ли вы с собой атомную бомбу, — сказал он.

— Не одну, а две, — обернулась я к нему. — Вы знаете, они там, в машине Морриса. А кто мы и откуда, вы, наверное, тоже уже знаете.

— О, нет-нет, извините, я ведь просто пошутил насчет атомной бомбы, — ответил он.

В это время Мартин Ричмонд вдруг обратился к нам с вопросом, не подписали ли мы с кем-нибудь контракт на книгу.

Несмотря на неожиданность такого вопроса, Кирилл вежливо ответил:

— Никакого контракта мы ни с кем не подписали, и никакой книги мы писать не собираемся.

— А вы знаете, сколько Кравченко получил за свою книгу? — продолжал Ричмонд.

— А вот что касается того, сколько Кравченко получил за свою книгу, этим вопросом я никогда не интересовался. Вы лучше спросите у него, если вас это так интересует.

Я никак не могла понять, какое отношение имеет к нам этот неожиданный, странный вопрос, тем более от совершенно постороннего нам человека.

Но Ричмонд не унимался и несколько раз настойчиво возвращался к тому же самому вопросу. И вдруг не выдержал и спросил:

— Почему Юджин Лайонс приехал на ферму к мисс Толстой? О чем же вы с ним разговаривали? И не подписали ли вы ему какие-либо бумаги?

«О чем он говорит и откуда он взял, что мы говорили с Юджином Лайонсом?» — недоумевала я.

— Почему вас это так волнует? — спросил Кирилл. — Я не успел с ними даже толком поздороваться.

Оказывается, когда Кирилл подошел попрощаться с Александрой Львовной, подъехала машина, из которой вышел Юджин Лайонс (главный редактор журнала «Риддер-Дайджест») с женой, они приехали на ферму по приглашению Александры Львовны, чтобы специально познакомиться с нами.

Честно, я даже очень пожалела, что не успела их повидать и познакомиться с ними. Но все, что происходило с нами в это время, происходило в какой-то сумасшедшей спешке, нас торопили так, как будто мы бежали от пожара.

— С этого момента, — вдруг авторитетным голосом заявил Ричмонд, — никаких контактов и никаких встреч — ни с кем — вы не должны иметь, не поставив нас в известность.

«Кто он такой? И почему он с нами так разговаривает? Хорошо, он компаньон Морриса, но к нам-то он никакого отношения не имеет» — так думала я и, наверное, Кирилл.

— В дальнейшем, — сообщил нам по дороге уже близко к Нью-Йорку Ричмонд, — вы будете иметь контакт с НЕВИ через Морриса, он является сотрудником этой организации, а через меня — с ФБР. А теперь я везу вас к моим личным друзьям, там вы будете в полной безопасности.

Наконец, уже поздно вечером, часов в десять, мы подъехали на 51-ю улицу (Ист-сайд).

За нами подъехала машина Морриса, в которой ехали дети. В ней находился еще четвертый человек, который также приехал с ними на ферму и которого нам даже не представили. Здесь, в Нью-Йорке, нам дали понять, что он тоже из ФБР.

Прямо с улицы мы вошли в маленькую комнатку, два окна ее выходили на улицу на уровне тротуара. В этой мрачной полуподвальной комнате справа стояла одна узенькая кровать. Посреди комнаты вместо стола опрокинутая черная бочка, и вокруг четыре красные полубочки, раскрашенные какими-то экзотическими цветами. Кругом на стенах были развешаны головы пиратов, сделанные из каких-то засушенных тропических плодов. И мы как будто очутились в убежище пиратов на каком-то необитаемом острове, как в кинофильме. Но это было прямо в самом центре Манхэттена.

Как только мы вошли, в комнате сразу же появились еще какие-то два типа. Один толстый, второй худой. Нам сказали, что они из НЕВИ. Все они, видимо, давно уже здесь торчали, ожидая нашего приезда, и о чем-то таинственно перешептывались. Зашел еще один, высокий блондин, нам сказали — бывший русский. Перебросился с нами несколькими незначительными фразами и быстро ушел. В это время ехавший с нами офицер из НЕВИ внимательно изучал наши паспорта. Все было обставлено таинственно, все говорили полушепотом, как будто боялись кого-то спугнуть.

Когда все собрались уходить, я обратила их внимание на то, что здесь одна кровать. Как можем мы все четыре человека разместиться на ней? Ричмонд куда-то исчез и приблизительно через час притащил раскладушки, гордо показав нам надпись на них — НЕВИ. Какое это имело значение, я так и не поняла, но это уже было лучше, чем ничего.

Перед уходом Ричмонд снова обратился к Кириллу с вопросом, теперь уже сколько Кравченко заплатил Лайонсу за книгу. Я только слышала, что Кирилл ему ответил:

— Абсолютно ничего не знаю, 50 % или 150 %, какое мне дело до этого?

Прежде чем уйти, Ричмонд еще раз повторил свое категорическое требование, чтобы мы теперь все свои поступки согласовывали с ним. Без его разрешения никуда не ходили и, главное, ни с кем не встречались.

Когда наконец все ушли, мы выяснили, что туалет находится почти в спальне хозяйки, где она размещалась с пятилетним внуком и дочерью, которая была где-то в отъезде.

Утром нельзя было, пока они не встанут, ни помыться, ни побриться, как сказал Кирилл. А о том, чтобы приготовить что-нибудь для детей, и речи быть не могло. И за все эти неудобства, когда дети, по существу, спали без постели, надо было платить дороже, чем за двухкомнатный номер в гостинице, который мы сняли, зайдя туда прямо с улицы. Там в гостиной был раскладной диван, а в спальне две кровати, номер с ванной.

А уж в смысле безопасности, мне казалось, глупее придумать нельзя. Любой человек, проходящий мимо по тротуару, мог все, что угодно, швырнуть прямо в наши окна или, толкнув дверь, очутиться прямо у нас в комнате.