Диверсанты. Легенда Лубянки - Павел Судоплатов - читать онлайн книгу. Автор: Иосиф Линдер, Сергей Чуркин, Николай Абин cтр.№ 4

В период подготовки русской армии к контрнаступлению Кутузову требовалось, чтобы Наполеон как можно дольше оставался в Москве. Для этого были предприняты дезинформационные мероприятия. Распространялись слухи о слабости русской армии, о желании русских скорее окончить войну, о предполагавшемся заключении мира, на что будто бы ожидается разрешение российского императора. Эти сведения поддерживали надежду Наполеона на заключение мира, вынуждали его выжидать в Москве. Каналы получения реальной информации, в том числе агентурной, о положении дел и намерениях русских блокировались нашими секретными службами и партизанскими отрядами.

Грамотная организация информационной и партизанской блокады французского командования во главе с Наполеоном, равно как и всей французской армии, была оценена не только российской стороной, но и противником. Де Коленкур писал:

«Император все время жаловался, что он не может раздобыть сведения о том, что происходит в России. И в самом деле, до нас не доходило оттуда ничего, ни один секретный агент не решался пробраться туда. <…> Ни за какие деньги нельзя было найти человека, который согласился бы поехать в Петербург или пробраться в русскую армию. Единственные неприятельские войска, с которыми мы приходили в соприкосновение, были казаки; как ни желал император раздобыть нескольких пленных, чтобы получить от них какие-либо сведения об армии, нам при стычках не удавалось захватить пленных… и так как ни один шпион не дерзал пробраться в расположение русской армии, то мы не знали, что там происходит, и император был лишен всяких сведений». ^[7]

В числе организаторов «малой войны» на оккупированной территории был такой опытный специалист тайной войны, как полковник (впоследствии генерал) граф (впоследствии князь) А. И. Чернышев, опиравшийся в своей работе на личный разведывательный опыт «военного агента». Большинство офицеров-разведчиков тех времен командовали партизанскими отрядами и занимались оперативно-тактической разведкой, диверсионными операциями и организацией народного партизанского движения. К Д. Давыдову, И. Дорохову, И. Вадбольскому, И. Ефремову, А. Сеславину, А. Фигнеру и многим другим вполне применим современный термин «разведчик специального назначения». В организации «партизанских партий», в разработке тактики их действий у каждого из этих героев было что-то свое, индивидуальное. Каждая «партия» гласно и негласно старалась показать более результативную работу, не выглядеть хуже своих товарищей по оружию. Правда, в среде командиров были случаи жесткой межличностной конкуренции; кое-кто из них до поры до времени не желал использовать приемы, придуманные или впервые опробованные на практике другим лицом. Характерен пример несколько отчужденного, а порой и высокомерного отношения со стороны офицеров к одному из первых партизанских командиров Александру Фигнеру. Будучи выходцем из немецкой семьи, выпускник кадетского корпуса Фигнер ввел в своем отряде неписаный закон – французов, особенно мародеров, в плен не брать. Всех мародеров расстреливали на месте или отдавали на самосуд местным крестьянам; последнее для французов было подчас хуже мгновенной смерти от ружейного залпа. Исключение составляли только офицерские чины и перехваченные лазутчики, которых тут же переправляли в ближайшее подразделение действующей армии. Многим соратникам Фигнера, командующим такими же партизанскими отрядами, на первом этапе казалось, что сугубо германский прагматизм подполковника не вполне соответствует рыцарски-аристократическим правилам ведения боевых действий. Один из кумиров того времени Денис Давыдов неоднократно осуждал своего товарища. Однако несколько раз жизнь самого Давыдова и жизнь его подчиненных висела на волоске в результате «революционных действий» плененных ими французов. Бывало и так, что колонна взятых в плен многократно превышала численный состав давыдовского отряда. Несколько раз ему приходилось спасаться бегством, оставляя на поле боя погибших, особенно когда многочисленные пленные понимали, что их охраняет небольшой отряд русских партизан, отрезанный от основных сил. После нескольких таких инцидентов Давыдов да и другие командиры старались не отягощать свой отряд большими группами французов. Порой как на светском балу молодые повесы борются за внимание некой молодой дамы, так же и в военной кампании многие офицеры, большинство из которых принадлежали к аристократическим кругам России, соперничали друг с другом за ту часть общественного внимания, которое именуется славой. По окончании военной кампании 1812 г. Денис Давыдов завершил свой труд, который явился одним из первых литературно-методических повествований о «малой войне», под названием «Записки партизана».

В первой четверти XIX в. по опыту разведывательно-диверсионных операций в тылу вражеских войск наша армия не имела себе равных. Вышедшие после Отечественной войны 1812 г. труды наших теоретиков и практиков партизанского движения тщательно изучаются в специальных учебных центрах иностранных государств до настоящего времени. Многие положения этих работ, написанные красивым русским языком людьми, чья рука не чуждалась писать любовные стихи и колкие эпиграммы, не потеряли актуальности до нашего времени и, наверное, будут востребованы в будущем. Классика всегда останется классикой вне зависимости от уровня технологического прогресса цивилизации…

Однако в организации партизанской войны имелись и серьезные просчеты.

Во-первых, не были созданы условия для ведения «малой войны» на всем протяжении вражеских коммуникаций вплоть до государственной границы Российской империи. Блокирование коммуникаций в глубоком тылу наполеоновских войск можно было осуществить с помощью подразделений Северной армии под командованием П. Х. Витгенштейна и Южной армии под командованием П. В. Чичагова. При должном внимании эти подразделения могли практически полностью перерезать операционную линию Смоленск – Варшава, обескровив армию Наполеона и заметно облегчив боевые действия регулярной русской армии на основных стратегических направлениях.

Во-вторых, практически не были использованы преимущества егерских полков. Егерские команды входили только в состав отрядов Кудашева и Фигнера, а в остальных в лучшем случае находились сборные группы пехоты. С помощью умелых стрелков из состава егерских полков можно было организовать в тылу французской армии «снайперский террор из засад». Используя преимущества прицельного огня на дальних дистанциях, егеря могли наносить огневое поражение противнику и уходить с места засады практически без потерь, что подтверждала эффективность работы «партизанских партий» Фигнера и Кудашева. А ведь подобную тактику применял еще Евпатий Коловрат, использовавший в лесной местности отборные группы стрелков из лука, которые передвигались на лыжах в тылу ордынских конных туменов.

Каждый из командиров «партизанских партий» использовал свои методы борьбы с противником, порой очень плохо согласовывавшиеся с основными задачами партизанского движения. Многие захватывали пленных, которые часто восставали и с боями прорывались к своим, нанося урон партизанам. Конвоирование пленных в расположение главных сил не только требовало времени, но и отвлекало от активной борьбы с противником. При конвоировании партизаны могли наткнуться на большие группы французских мародеров либо на французские военные гарнизоны, что также приводило к нежелательным потерям.