Александр Абдулов. Хочу остаться легендой - читать онлайн книгу. Автор: Александр Абдулов cтр.№ 37

Меня абсолютно не смущает и не раздражает тот факт, что сейчас за съемки фильмов берутся непрофессионалы. Когда в результате это получается хорошо, то пусть… К сожалению, в девяноста процентах подобных случаев конечные продукты не соответствуют никакому уровню… Но сейчас многое решают деньги. Я вот тоже достал денег и снял фильм «Бременские музыканты»… Жаба задушила. Хотелось реализоваться, славу режиссерскую почувствовать, но моя профессия хотя бы близка режиссерской, а я знаю, например, врача-гинеколога, который сейчас занимается добычей угля. Конечно же, я ему откомментировал сию метаморфозу: «Наконец-то мне стало понятно, что общего между гинекологом и шахтером.»

Вообще-то, сейчас это вполне обычная тенденция, в кино очень часто снимаются люди, которые и не актеры вовсе, и никогда ими не были. Но это вовсе не страшно, с ними вполне можно работать, точно так же как с воображаемым предметом. В кино возможно все. Андрей Тарковский вообще не любил профессиональных артистов. Юрий Любимов до сих пор их не любит. Как ни странно это звучит, в отличие от театральной сцены, на экране есть за что спрятаться: общие планы, музыка, монтаж.

Я был несколько раз судьей КВНа. В пятигорской команде есть парень, очень загадочный для меня. Он большой, видно, что умный, с юмором и очень лихо все делает. Я думаю, что его кто-нибудь обязательно пригласит сниматься в кино… Большое кино и профессиональный театр — очень хрупкое дело. Все это очень заманчиво, но можно и судьбу кому-нибудь испортить.

…Я не отказывался от Московского кинофестиваля. Меня потихоньку оттуда убрали… Мы сделали с Сергеем Соловьевым свой фестиваль в Ханты-Мансийске. Я вице-президент. Там все необычно. Проходит фестиваль зимой. Участники — дебютанты, молодые кинематографисты. Первый приз — сто пятьдест тысяч долларов, такого в мире нигде нет. Поначалу к нам боялись ехать, а когда приехали, удивились. Чисто, светло, пятизвездочные отели, собачьи и оленьи упряжки. Председателем жюри у нас был Кшиштоф Занусси. Он в себя не мог прийти от удивления. С таким радушием нас принимали местные жители. Мы привезли семьдесят две картины. За восемь дней, если судить по количеству проданных билетов, при населении в двадцать пять тысяч человек, фестивальные показы посетило сорок тысяч… Приезжали из соседних городов. Я трижды смотрел фильмы — и всякий раз сидел на ступеньках, не было свободных мест…

Судьба мне дарит фантастические вещи. Она доводит меня до определенного момента и говорит: «Здесь чуть правее поверни, нужно дерево обойти», — а я никакого дерева не вижу. Иду дальше, а она мне опять шепчет: «Здесь левее возьми. Не надо прямо, там стена, не стоит ее лбом прошибать», — а я стены не вижу… Сейчас я уже знаю, что все, что в моей жизни случается, случается не напрасно. Положим, ограбили меня — я не паникую, я жду и получаю в два раза больше. При этом я убежден, что свою судьбу надо искать, ее надо готовить… И для этого есть только один рецепт: твой труд, твое дело, твоя совесть, твое отношение к матери, к ребенку, к близким и друзьям. Есть очень много качеств, за которые судьба будет оберегать тебя…

Жизнь меняется. Меняется возраст. Я уже не сыграю тех ролей, которые мог бы сыграть. Если бы в мои двадцать четыре года кто-то сказал, что мне когда-нибудь стукнет пятьдесят, я бы не поверил. В то время тридцатилетний человек казался мне пожилым, сорокалетний глубоко пожилым, а пятидесятилетний просто старцем, жизнь которого уже прожита. Сейчас я несколько изменил мнение…

Впервые я прочитал «Мастера и Маргариту», когда роман был опубликован в журнале «Москва». Он произвел на меня впечатление разорвавшейся бомбы. Это моя любимая книга до сих пор. Там столько мудрости, юмора, света. Я половину книги точно знаю наизусть. Иногда беру роман, открываю на любой странице и читаю. Коровьев как раз и стал моим любимым персонажем… Там все персонажи замечательные, но Коровьев — самая фантастическая придумка Булгакова, он — лакмусовая бумажка для всех остальных героев…

У меня было четыре подхода к роли Коровьева. Сначала мне Юрий Кара предложил эту роль, я отказался. Потом Элем Климов начинал снимать «Мастера и Маргариту» и тоже позвал играть Коровьева, но у него что-то с деньгами не получилось. Вот это как раз было очень обидно. Потом было предложение Бортко в двухтысячном году. Он меня утвердил, но проект закрылся. Через четыре года Бортко снова меня позвал. Я безумно благодарен ему за то, что он подарил мне встречу с любимой средой, с моим любимым миром. Так звезды встали. Какой идиот может отказаться от роли Коровьева? А тут еще и режиссер Бортко. Такие роли бывают один раз в жизни. Из-за таких ролей я стал заниматься профессией артиста. Многое зависит от режиссера. Мы все меняемся, взрослеем, происходит переоценка ценностей. Но самое замечательное в этих обстоятельствах то, что Булгаков актуален в любой стране и при любом режиме, потому он и классик. Нет, конечно, в первую очередь я имею в виду бывший Советский Союз, Россию. Ни немцы, ни французы не поймут квартирного вопроса. Это чисто русская история, фантастически придуманная, подсмотренная, подслушанная.

Не рискну говорить о фильме в целом. Пока я видел только то, что сам озвучивал.

Но я заметил, с какой любовью, с каким пониманием режиссер Бортко отнесся к роману. Я бы вообще не стал называть то, что сделано, сериалом. Это — кинороман. Не умещается вся книга в два часа экранного времени. А как только что-то вырезаешь, все моментально рушится. Я считаю, что Бортко, не выбросивший ни одного слова, абсолютно прав. Он снимал по тексту.

На картине работала фантастическая группа ребят-компьютерщиков. Они все делали интеллигентно, корректно, вникая в то, что мы хотим получить. Но зрителю рассказывать этих подробностей нельзя. Узнает он, что был задействован электронный кот, и будет все время присматриваться: а, смотрите-ка, у него глаз не так двинулся. Нельзя этого делать. Ведь это фокус, это сказка. Кот абсолютно настоящий, бегает, прыгает, разговаривает, смеется, подмигивает. Пусть так все и думают. Там и помимо кота много графики. Даже сейчас многие актеры старой закалки считают, что современные технологии убивают искусство. В принципе я с ними согласен. Графика ради графики — это всегда плохо. Но есть вещи, которые на сегодняшний день без компьютерной графики невозможны. Как вы снимете бал Сатаны без компьютера?

Да никак. Или, в лучшем случае, получится дешевое «нечто».

Вообще история с балом Сатаны была потрясающей. Представьте себе: я стою один, а вокруг триста голых стриптизерш Санкт-Петербурга. Можете себе такое представить? Казалось, я много чего видел, но эта сцена меня впечатлила.

Я видел экранизации Юрия Кары и Анджея Вайды. Это неинтересно. Вайда, по моему ощущению, просто не понял Булгакова. Я не имею права оспаривать великого режиссера, но это не его дело было. И не дело Кары. Его картину помогал снимать мой товарищ, продюсер. Фильм лежит у товарища под одеялом, и он его никому не показывает. Он пробовал его перемонтировать, предлагал сделать это большим режиссерам — все отказывались, даже за большие деньги. И никакой мистики в этом нет.

Мистика начнется, когда пресса приступит к обсуждению картины. Вот тут-то начнется и шабаш, реальный бал Сатаны. А когда мы снимали, никакой чертовщины не было. Говорю об этом как очень суеверный человек. Актеры все суеверны. Есть артисты, которые из-за этого даже отказываются от больших ролей. У нас в театре был актер, которому Марк Захаров поручил сыграть роль предателя в спектакле «В списках не значился». Очень хорошую роль. Он, пожилой человек, пришел к Марку Анатольевичу и сказал: «Я воевал, я не могу играть предателя». Но это же профессия! Я, например, с удовольствием сыграю Гитлера, если предложат. Правда, ростом не вышел. Сыграть такую личность! Что вы.