Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - читать онлайн книгу. Автор: Тайлер Коуэн cтр.№ 14

Многие же из пенсионеров вынуждены вновь работать, главным образом потому, что их пенсия недостаточно велика. Они работают все больше, а те, кому следовало бы инвестировать в собственное будущее — молодым мужчинам,—работают все меньше. Люди начинают привыкать к такой жизни, когда они не в состоянии найти работу с удовлетворяющим их уровнем оплаты.

Растущее число лиц, получающих пособие по инвалидности, подтверждает общую пессимистическую картину рынка труда. Десять лет назад число американцев, получавших федеральное пособие по инвалидности, составляло 5 миллионов человек, сегодня эта цифра выросла до 8,2 миллиона, что обходится в 115 миллиардов долларов в год федеральной казне или более чем в 1500 долларов каждому американскому домохозяйству. При этом работа на американских предприятиях — по показателям смертности и несчастных случаев на производстве — никогда не была более безопасной, чем сейчас. Вопрос не в том, называть ли этих людей бездельниками или сомневаться в их трудоспособности. Неважно, какова в действительности ситуация у каждого отдельного человека из этой категории населения. В целом они — те же люди, что не нашли современную систему трудовой занятости достаточно привлекательным выбором по сравнению с жизнью на пособие по нетрудоспособности. Поэтому неудивительно, что потерявшие работу зачастую обращаются за пособием по нетрудоспособности.

Кроме того, в тюрьмах содержится более двух миллионов американцев, в процентном содержании — самый высокий показатель в мире. Я не пытаюсь оправдать настоящих преступников за то, что они совершили, но их можно добавить в список лиц, не нашедших по той или иной причине трудовую занятость достаточно привлекательным выбором.

Эти проблемы с трудовой занятостью вышли за рамки общих проблем нашей экономики. Следовательно, что-то стало не так с самой занятостью. Последние десять лет американская экономика демонстрирует свидетельства положительного роста, население страны растет, а число рабочих мест при этом сокращается и средний уровень зарплаты, как уже отмечалось, падает. Налицо крупные структурные изменения.

Заработная плата мужской части населения переживает гораздо большее снижение, чем медианный доход домохозяйства. Как известно, женщины, выходящие на американский рынок труда, стали более образованными и более амбициозными и сталкиваются с проявлениями половой дискриминации гораздо реже, чем раньше — что не может не радовать. Благодаря подобному социальному прогрессу женщины добились уникальных единовременных экономических выгод. Что же касается мужчин, то с 1969 по 2009 г. согласно имеющимся данным заработная плата среднестатистического работающего мужчины упала примерно на 28%. Я встречался с попытками оспорить эти цифры, однако даже приводимые оппонентами данные не вселяют оптимизма. Так, исследователь Брукингского института Скотт Уиншип утверждает, что с 1969 г. зарплата мужчин упала «всего» на 9%. Но даже эта цифра удручает.

Представьте себя на месте экономиста в 1969 г., которому поручено спрогнозировать развитие зарплаты американских мужчин на сорокалетнюю перспективу. Вам сказано, что за это время на Землю не упадет крупный астероид и не случится ядерной войны. Что беспорядки 1960-х сойдут на нет, а не испепелят нашу страну в пламени социального противостояния. Коммунизм более не будет представлять собой главную угрозу, а большая часть мира отвергнет социалистическую модель развития. И кто мог бы предположить, что зарплата среднестатистического парня упадет?

Эта правда невероятна.

Большинство экономистов, объясняя безработицу, приводят аргументы на основе учения Кейнса, теории неомонетаризма или агрегированного спроса, которые сводятся к тому, что в экономике расходуется не достаточно средств. Согласно данным аргументам, после того как лопнул пузырь ипотечного кредитования, цены на активы снизились, задолженность увеличилась, а неуверенность людей в будущем возросла. Большинство людей стали тратить меньше, что привело к снижению продаж и объемов производства, а в итоге — и трудовой занятости. Эти аргументы не лишены смысла, особенно применительно к 20082009 гг., но ими не объясняются долгосрочные тенденции. Всякий недостаток расходов заставляет экономику проявлять свои либо сильные, либо слабые стороны. Наш рынок труда продемонстрировал свою уязвимость, и эта его уязвимость вписывается в более широкую картину ухудшения ситуации на рынке труда для многих трудящихся. Гипотезу о краткосрочном влиянии на экономику кризиса расходования отвергать не стоит, однако нам требуется более глубокое и более фундаментальное объяснение того, почему рынок труда оказался столь уязвимым к снижению расходов. Какими еще факторами, действующими наряду с фактором снижения расходов, определяется, сколько людей получит — и сохранит — работу?

Рассмотрим ситуацию 2008-2009 гг., когда наблюдалось массовое сокращение рабочих мест. Наступление рецессии охарактеризовалось снижением расходов и критической нехваткой оборотного капитала. В 2008-2009 гг. многие компании испытывали серьезный недостаток денежных средств. Спрос на товары и услуги упал, условия кредитования были ужесточены, а амбициозные планы пришлось пересмотреть в сторону снижения их масштабности. Из-за нехватки денежных средств компании неспособны были сохранить все рабочие места, или же им требовались дополнительные средства в качестве денежного буфера в условиях экономической нестабильности. Однако они не увольняли всех подряд. Они предприняли вполне конкретные шаги по определению тех работников, которые вносили наибольший вклад в деятельность фирмы, а по мере выявления менее ценных работников, последние и увольнялись. Эти увольнения стоили компаниям определенных усилий и привели к ухудшению атмосферы в коллективе, который не всегда воспринимает положительно подобный критический анализ своей работы. Но это необходимо было сделать, и это было сделано. Безработица резко выросла, главным образом в 2009 г. С одной стороны, то был крупный единовременный рост безработицы, спровоцированный кризисом расходования, но с другой — он был частью более длительной тенденции, берущей свое начало в предыдущем десятилетии и заключающейся, в частности, в реструктуризации и увольнениях как способах повышения корпоративной производительности. Уволенные в этот период трудящиеся смогли найти себе новую работу, хотя это и заняло у них больше времени, чем это обычно бывает в следующий за рецессией период. Вернуться на свои прежние рабочие места они не могут, пусть даже худший этап экономического кризиса и закончился, а корпоративная прибыль вновь растет. Самое же важное здесь то, что большая часть вновь создаваемых рабочих мест — это рабочие места с низким, а не средним уровнем оплаты труда. Если говорить по существу, то американская экономика осознает, что — в силу структурных причин — она не может позволить себе столько же рабочих мест со средней заработной платой, сколько их было раньше. Компании получают большую прибыль, давая уволенным новые рабочие места, но не принимая их на старые, где они получали высокую или среднюю заработную плату.

Финансовый коллапс был единичным неблагоприятным явлением, благодаря которому вдруг проявилась более долговременная фундаментальная проблема структурного характера: многие занимали рабочие места, не соответствующие их квалификации. Это стало воистину «моментом истины», отголоски которого продолжают отравлять жизнь многим трудящимся. Предварительные данные исследования, проводимого экономистами Ниром Хаимовичем и Генри Сиу, показывают, что поляризация рынка труда происходит главным образом посредством механизма рецессий — именно во время рецессий и исчезают рабочие места среднего класса. По окончании же рецессии исчезнувшие рабочие места среднего класса повторно не появляются.