О проценте. Ссудном, подсудном, безрассудном. "Денежная цивилизация" и современный кризис - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Катасонов cтр.№ 81

В XIX веке Британия продолжала проводить такую международную политику, которая усиливала позиции Ротшильдов и других английских банкиров в сфере контроля над запасами золота в мире.

Здесь можно отметить, по крайней мере, два крупных события.

Во-первых, Британия начала серию так называемых «опиумных войн» против Китая. В начале XIX века Китай был достаточно развитой страной, причем, несмотря на большое население, жизненный уровень среднего китайца был выше, чем среднего европейца. Китай продавал свои шелковые ткани, чай, фарфор всему миру за драгоценные металлы. За многие века Китай аккумулировал большие количества золота и серебра. Британские банкиры решили заполучить эти металлы, для чего они стали силой навязывать Китаю опиум, который производился в Британской Индии. Опиум поставлялся в обмен на золото. Вот как действовал «свободный рынок», подкрепляемый силой военного флота и пушек. В результате Китай «сел на иглу», а золото перекочевало в сейфы лондонских банкиров.

Во-вторых, в самом конце XIX века Британия провела войну в Южной Африке (англо-бурская война), в результате которой установила контроль над месторождениями золота и алмазов. Опять-таки на «свободный рынок» золота вторгалась вполне ощутимая «железная рука» флота и пушек. В короткие сроки Южная Африка по добыче золота вышла на первое место в мире. Южноафриканское золото также потекло широкой рекой в сейфы лондонских банкиров.

Были, конечно, и другие события, связанные с установлением контроля над золотыми запасами в мире. Например, покупка контрольных пакетов акций золотодобывающих компаний разных стран. Так, в начале 1909 года английская компания «Лена Голд Филдс», за которой стояли Ротшильды, приобрела крупный пакет акций российской компании «Лензолото» (изначально контрольный пакет принадлежал российскому банкиру Гинзбургу, который был связан с Ротшильдами).

В XIX веке многие страны Европы перешли на золотой стандарт. Острая борьба между сторонниками серебряного и золотого стандарта шла в Североамериканских Соединённых Штатах. Кончилась эта борьба победой сторонников золотого стандарта, т. е. агентов Ротшильдов.

В конце XIX века благодаря усилиям «лоббиста» Ротшильдов С. Ю. Витте, министра финансов Российской империи, Россия перешла на «золотой рубль». В результате Россия «подсела» на «золотую иглу» Ротшильдов. За период 1895–1914 гг. внешний долг России, получившей целый ряд крупных кредитов в Лондоне и Париже, вырос с 1,7 млрд до 4,2 млрд руб., при этом доля внешнего долга в общем объёме государственного долга России выросла с 30 до 48 %. Накануне первой мировой войны Россия имела самый большой внешний долг. Расходы на обслуживание гигантского внешнего долга с 62 млн руб. в 1895 г. подскочили до 194 млн руб. в 1914 г. ^[193]. Столь серьёзная зависимость России от внешних кредиторов стала одной из важнейших причин трагических событий в истории нашей страны в начале прошлого века.

Расстрел бастующих рабочих на ленских золотых приисках

Однако ростовщики не склонны к догматизму: при изменении ситуации они готовы менять свою тактику движения к мировому господству. То, что было хорошо для них в XIX веке, уже не интересно и даже обременительно в XX веке. Последнее из наиболее крупных событий в истории «денежной революции» – полный отказ от использования золота в качестве денег. В прошлом веке стало наблюдаться поэтапное «сворачивание» золотого стандарта: в годы первой мировой войны фактически обмен бумажных денег на золото был приостановлен; после войны он был восстановлен в урезанном виде. Речь идёт о золотослитковом стандарте, когда банкноты могли обмениваться не на золотые монеты, а лишь на слитки жёлтого металла, обладающие большой стоимостью, да и такой стандарт существовал всего в нескольких странах. Денежные системы других стран сохраняли очень опосредованную связь с жёлтым металлом – через размен своих денег на деньги тех стран, которые имели золотослитковый стандарт. Это называлось золотодевизным стандартом (девизы – запасы валюты, обмениваемой на золото). В 1930-е годы даже урезанный золотой стандарт был ликвидирован во всех странах. В том числе в США, где в 1934 г. произошла фактическая конфискация золота у населения: в короткие сроки была проведена скупка металла по цене 20 долл. за тройскую унцию; после завершения этой кампании президент Рузвельт поднял цену на жёлтый металл до 35 долл. за тройскую унцию. Фактически было ликвидировано даже частичное резервирование денежной эмиссии центральных банков. Некоторые страны, правда, сохранили норму частичного резервирования для центральных банков, но это была формальная норма. Она либо нарушалась, либо периодически пересматривалась в сторону понижения. Это создало возможность «накачки» хозяйства бумажной денежной массой. Запад начал активно финансировать подготовку к войне и выходить из затяжной депрессии.

Что касается внешнего (международного) аспекта золотого стандарта, то формально золото оставалось средством международных платежей и расчётов и после отмены золотого стандарта внутри стран. Учитывая усилившуюся экономическую автаркию отдельных стран (закрытость от внешнего рынка), золото мало использовалось в таком качестве.

Последний этап существования золотого стандарта начался с Бреттон-Вудской конференции 1944 г., на которой страны-участницы обязались поддерживать золотые паритеты своих валют (фиксированное содержание золота в национальной денежной единице), а США обещали денежным властям других стран обменивать доллары США на золото из запаса американского казначейства. Это был золото-долларовый стандарт.

Еще не закончилась вторая мировая война, а финансовые олигархи уже закладывали под мировую экономику «мину замедленного действия» в виде американского доллара, который изначально был национальным платёжным средством, но на который принудительно возлагались функции мировых денег. Дж. Кейнс, возглавлявший на Бреттон-Вудсе английскую делегацию (и который предлагал введение наднациональной валюты под названием «банкор») указывал на те риски, которые создавал золото-долларовый стандарт для мировой финансовой системы. Советский Союз также не поддержал идею такого устройства мировой финансовой системы, которое давало односторонние преимущества Америке (СССР воздержался от вступления в Международный валютный фонд и Всемирный банк). Алчность финансовых кругов с Уолл-стрит, опиравшихся на военно-экономические козыри США, возобладала над здравым смыслом и теми принципами послевоенного устройства мира, которые согласовывались Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным в ходе войны.

«На деле система была порочна с самого начала: в соответствии с принятыми в Бреттон-Вудсе соглашениями США должны иметь убыточный платёжный баланс, чтобы насыщать мир долларами – единственным признанным средством международных расчётов. Другими словами, чем больше доллар становился резервной валютой, тем меньше он вызывал доверия. Этот парадокс, называемый «дилеммой Триффина», по имени сформулировавшего её бельгийского экономиста, нынче приобрел жгучую актуальность, хотя и не достиг кульминации», – так описывает ситуацию французский писатель и банкир Жак Аттали в разгар нынешнего кризиса ^[194]. Заметьте, что ситуация, по мнению Аттали, ещё не достигла кульминации. То есть, полномасштабного взрыва «бомбы», заложенной в маленьком американском городке Бреттон-Вудс в 1944 году, ещё не произошло. О том, почему эта «бомба» должна взорваться и к каким последствиям может привести её взрыв, мы ещё будем говорить ниже.