Суперденьги: Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях - читать онлайн книгу. Автор: Адам Смит cтр.№ 34

Считается, что арбитраж — безрисковое занятие, потому что ты покупаешь и продаешь одно и то же, только в разное время или в разных местах. Если компания А и компания В планируют слияние, и В торгуется чуть выше, ты можешь купить А и продать В на занятые где-нибудь деньги. Единственный риск состоит в том, что не все и не всегда проходит гладко. Именно это и случилось с Сеймуром в очень крупной арбитражной сделке. Он потерял $10 млн, но стиль его жизни и поведения не изменился ни на йоту. Он и так никогда не выписывал чеки и не платил по счетам — за него это делали его брокеры. Сеймур заявил, что он все равно слишком богат. Он вложил деньги в создание вагинальной спринцовки под названием «Трепет купидона». Вагинальные спринцовки были всегда. Но «Трепет купидона» была первой, использующей отдушки: земляника, малина, шампанское и так далее. Глянцевые журналы для женщин поместили рекламу спринцовки на своих страницах, McKesson и Robbins взяли на себя франчайзинг — и Сеймур снова был на коне.

Сеймур сказал, что та же самая группа безуспешно пыталась выпустить на рынок гель с отдушками для гомосексуалистов. Я так и не понял, верить ему или нет, но в своем новом воплощении Сеймур отказывается от лжи. Он до сих пор спонсирует коммуну хиппи в Аризоне, а в Непале монахи, должно быть, все еще молятся за него, потому что я видел его однажды на юге Франции, в грязных белых штанах, причем в одной руке он держал щетку для волос, а в другой — какой-то предмет тибетского искусства. Он сказал, что только что сошел с самолета и это весь его багаж (щетка для волос и тибетская штуковина), потому что он хочет быть свободным. Он никогда не строит никаких планов и не заглядывает в будущее дальше, чем на 24 часа, потому что хочет жить мгновением, жить в Сейчас и ехать, когда хочет и куда хочет. Мы отправились взглянуть на виллу, которую он хотел арендовать и которая раньше принадлежала миссис Хайнц — той самой, чья фамилия красуется на бутылочках с кетчупом. Потом он сделал два телефонных звонка — куда-то очень, очень далеко — и исчез снова.

Позднее рассказывали, что он летал в Монреаль, чтобы занять денег — миллионов эдак с десяток. Он хотел купить какие-то облигации, При этом у него была щетка для волос. Никакой грязи, вроде денег, при себе! Сеймур получил кредит, а потом понял, что ему не на что добраться до аэропорта, и попросил банкира одолжить $100 на такси. Потом рассказывали, что он попытался основать астрологический фонд — без всякой обычной болтовни о том, что «наш фонд специализируется на растущих акциях». Менеджеров выбирали в соответствии с гороскопами, а работали они в гармонии со знаком, под которым были рождены. Через полгода (ночью, как и положено) Сеймур внезапно позвонил мне. У него была настолько сложная арбитражная схема, что она должна была давать постоянный налоговый убыток, но когда твоя компания в Кюрасао получает кредит от твоей компании на Багамах, ты можешь списать кредит, полученный от твоей компании в Панаме, и вернуть деньги. Я сказал, что не в состоянии следить за нитью его рассуждений. Сеймур возразил, что это не страшно — он позвонит в другой раз. А сейчас он летит в Эквадор, чтобы посмотреть какие-то предметы искусства доколумбовой эры. Что и сделал.

В этом списке жертв есть и последний пункт. Это я сам. В конце концов, человек должен быть частью деяний и страстей своей эпохи, верно? Дорога, которую он выбирает, никакого значения не имеет. Уже зная почти все о Черном Всаднике, я не собирался покупать лотки для продажи жареной курятины, сети домов престарелых, экзотические конгломераты, игорные заведения или что-то вроде National Student Marketing. Я-то прекрасно видел, что их ждет, — о да, еще как! — и поэтому купил самые безопасные акции, которые себе только можно представить. Я купил швейцарский банк.

В начале сентября того ужасного 1970 г. на пути в Нью-Йорк в одном из все еще существующих поездов компании Penn Central я увидел в The Wall Street Journal статью, которая вызвала у меня учащенное сердцебиение. В этом не было ничего необычного. В 1970 г. было невозможно читать The Wall Street Journal без приступов паники и учащения пульса. Та история даже не была на первой странице, и я уверен, что большинство читателей ее просто не заметило. Заголовок гласил: «UNITED CALIFORNIA BANK СООБЩАЕТ, ЧТО ЕГО ШВЕЙЦАРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ОБЪЯВИЛО О УБЫТКАХ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПРЕВЫСИТЬ $30 млн». Швейцарское отделение? United California Bank? Но это же мой банк!

Говоря «мой банк», я имею в виду нечто другое, чем Bank of New York, где у меня открыт счет, и совсем другое, чем мой друг, когда говорит о Chase Manhattan, где он взял кредит. Я говорю, что это мой банк, потому что я — его совладелец. Этот банк не был публичным, и вложения в него были самыми крупными, солидными и безопасными из всех, что я когда-либо делал. Железобетонная вещь. Буквально через несколько месяцев после того, как я купил долю в этом банке, здравость моего решения была подтверждена. Контрольный пакет моего швейцарца был приобретен великим банком United California Bank of Los Angeles, одним из 15 крупнейших банков в США и вторым по величине банком на Западном побережье. А кроме того, это был флагман Western Bancorporation, крупнейшего банковского холдинга в мире. Настоящий Большой брат.

Год, когда я купил долю в швейцарском банке, был хорошим. Я опубликовал книгу, которая попала во все списки бестселлеров. Возьмите для примера среднего американца, у которого выдался на редкость урожайный год, — в этой волшебной стране есть масса способов потратить полученные деньги. Можно купить превосходный баркас (не говоря уже о яле, кече и катере) и отправиться в кругосветное путешествие. Можно купить что-нибудь из галереи Purdy в Лондоне или роскошное ружье Wesley Richards калибра.375 и поехать пострелять слонов в Кении, пока они еще там работают над уменьшением поголовья. Можно купить профессиональную футбольную команду, — или хотя бы часть ее — продавать-покупать защитников весом под 150 кг и произносить скромные речи перед телекамерами в раздевалке, в сопровождении победных воплей, шампанского и мокрых полотенец. Но это не в моем стиле. Мне обязательно нужно было купить какой-нибудь швейцарский банк. Видимо, сказалось чтение раннего Эрика Эмблера^[21]: если хочешь знать, что происходит, не стоит искать ответа в газетных заголовках, ибо они ничего тебе не скажут. Нужно следить за ростом динара и падением драхмы — именно такие едва заметные колебания подсказывали тебе, что Питер Лорр и Сидни Гринстрит уже направлялись в Стамбул, сидя в купе «Восточного экспресса». Они искали Димитриоса, а вы, наверное, помните, что следы вели прямо в Швейцарию, старую добрую Швейцарию, где этот супершпион в своем замке играл на величественном старинном органе фуги Иоганна Себастьяна Баха.