Никак не меньше - читать онлайн книгу. Автор: Анна Тодд cтр.№ 25

Я так и ошалела. Очень скоро эта дурища уяснит себе одну маленькую деталь: я терпеть не могу шантаж.

– Я повесила объявление, вы ответили. Никто никому не делал одолжений.

Дакота поправляет сумку на плече.

Да что я с ней спорю? Каждый раз одно и то же.

– Ага, то‑то я заметила, как ты в его фотку вцепилась. Ты его сразу узнала. Все выспрашивала, что да как, да какие у нас отношения. А я, как дурочка, откровенничала. И Мэгги туда же.

Мэгги не грубила. Бывало, просиживала в ванной по два часа, красила мордашку. Но это можно простить. Вообще, я как въехала к ним, сразу почувствовала себя третьей лишней.

– Что тебе надо? – не выдерживаю я. Вот уже метро, а она так и прет за мной по пятам.

Закралась мыслишка: а не попытается ли она меня столкнуть со ступеней?..

– Мне надо знать, что у вас происходит. У вас с Лэндоном. И еще, пожалуйста, умоляю, оставь его в покое. У меня, кроме него, никого не осталось. – Мольбы Дакоты обволакивают меня со спины. Жаль, что бруклинская подземка сейчас такая безлюдная и не получится ускользнуть от нее, затерявшись в толпе.

Я спустилась до самого низа, но так и не ответила. Понимаю, ей хочется, чтобы я отстала от Лэндона, но это выше моих сил. Бесполезно даже пытаться.

– Чего тебе не хватает? – не унимается Дакота. – Ты из богатой семьи, у вас куча домов. Тебе каждый месяц денежки капают от твоего…

– Слушай! – Несет всякую чушь. При чем здесь богатство моей семьи? У меня что, к Лэндону шкурные интересы? Совсем она с катушек съехала. – Я не знаю, что тебе еще сказать. Вы с ним расстались несколько месяцев назад, и с тех пор ты спала уже…

Та замотала головой.

– Я запуталась! Когда мне требовалось внимание, Лэндона не оказалось рядом. Мне было одиноко, а Мэгги сказала, что первый год в колледже надо побыть одной. Все так говорят. И в фильмах всегда так.

Лично мне непонятно, какая связь между любовью и колледжем. Да, надо научиться ни от кого не зависеть, разобраться в себе, понять, что тебе близко, к чему ты стремишься. Но если у тебя уже есть замечательный человек, зачем все ломать? Чтобы потусоваться вдоволь?

– Короче, я должна от него отстать, чтобы ты могла снова с ним замутить, так? – обобщаю суть нашего разговора.

– Если он меня примет. Он с самого начала был моим, задолго до твоего появления. До того, как ты увидела его фотографию.

– Мы встречались и раньше. У нас дружат родители, забыла? – Когда говоришь с Дакотой, начинаешь сомневаться в собственном здравомыслии.

– Да помню я, помню, – неспешно кивает она. – А еще помню, как ты часами о нем расспрашивала, а я говорила, что люблю его и скучаю, и однажды ты посоветовала переспать с Эйденом.

– Я хотела помочь. Ты без конца твердила, что тебе нужно набраться опыта, чтобы встроиться в жизнь большого города! – Я хоть и сдерживаюсь, но перехожу на повышенные тона. – Ты же сама сказала, что Эйден – нереальный чувак и хочется затащить его в койку. Ты сама все решила, тебе только надо было, чтобы кто‑то тебя подтолкнул, чтобы ты не чувствовала себя распоследней скотиной.

У нее дрогнули ноздри, лицо приобрело зверский вид. Мне на миг стало страшно.

– Ты смеешься? Я все решила? Это кто тут рассуждает, а? Женушка ! – Последнее слово прозвучало с особенной ненавистью.

Я вся будто истерзана. Ее послушаешь – так я монстр из монстров! Как она любит посыпать соль на раны! Мало мне слышать ее признания в адрес Лэндона, так она еще и винит меня во всех своих бедах – и, что самое страшное, пожалуй, справедливо.

– Может, остановимся уже и поговорим? – говорит она с грустью.

Я оборачиваюсь.

– Чего ты хочешь? Чтобы я держалась от него за километр? Тесса – моя подруга, они вместе снимают квартиру, и Лэндону со мной хорошо. Дакота, дай ему хоть немного пожить себе в радость.

У нее задрожали губы.

– В радость? Да почем тебе знать, что для него радость?

Вопросик с подвохом. «Потому что я чувствую», – крутится на языке.

– Ну, скажи, Нора?

Так, значит, я опять Нора. В глазах защипало.

– Знаю. Хотя и не так давно с ним знакома, как ты.

Она задержала на мне взгляд.

– Ага, вот и я о том же.

На платформе стоит пара, держатся за руки в ожидании поезда. Им как минимум шестьдесят. Мужчина склонился и поцеловал свою даму в седую макушку. У меня сердце сжалось в груди.

Дакота нахмурилась, остановилась.

– Я совсем одна, Нора. Раньше думала, у меня есть подруга, но то, что ты сделала, – совсем не по‑дружески.

Она права. Я и не стремилась ей стать подругой. Мне хотелось лишь одного: быть с ним . Мне даже не стыдно. А чего стыдиться? Она его держала за пуделька, и это несправедливо. Он – удивительный, нам до него расти и расти.

– Прости, – говорю я почти искренне. – Я не хотела тебя обидеть. Просто так вышло.

Дакота смотрит на меня, не отводя глаз, по щекам катятся слезы. Я знаю, что проявить на людях слабость для нее – хуже смерти, и потому делаю вид, будто ничего не заметила.

– Нора, у нас с ним все взаправдашнее. Мы любим друг друга с самого детства. Чего только мы не пережили вместе, он всегда был для меня опорой и защитой. И когда отец бедокурил, и когда умер брат… Эх, тебе не понять. Это – мой человек, единственный и неповторимый. Бывало, я обижала его – по глупости. Теперь я все сделаю, чтобы он почувствовал, как сильно я его люблю.

От ее слов меня передернуло. В горло хлынула жгучая кислота. Мне физически тяжело слышать его имя из уст этой девицы и ее россказни про несусветную любовь.

Я молчу, не знаю, что ответить.

Ее опять прорвало. Боже, была бы такая кнопка, чтобы выключить уши!

– Для тебя это все игра. Ты с ним развлекаешься – как и он с тобой. Просто решили развеяться, – вещает Дакота. – А для меня он – вторая половина. Мне больше не на кого рассчитывать. У нас позади столько, что тебе и не снилось. Так что не обманывайся. – Она умолкает. – Извини, без обид.

Странно, но почему‑то мне тоже так кажется.

– Сначала умерли мать и брат. Отца со дня на день не станет. Еще и Лэндона потерять? – Она разрыдалась и стоит, закрыв руками лицо. На нас смотрят.

Когда я успела стать такой мерзавкой?

– Нора, пожалуйста, дай мне шанс измениться, ему будет со мной хорошо. – Дакота отирает лицо рукой и поднимает глаза. Ее плечи сотрясаются от рыданий, и я ей невольно симпатизирую.

Ну кто я такая, чтобы лезть в чужие отношения? Она, может, и несносная, но ведь есть в ней что‑то хорошее, притягательное. Я не испытываю к ней ненависти и никогда не испытывала. А теперь вот она рыдает, прикрываясь дрожащими ладонями.