Отморозки. Новый эталон - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Земляной cтр.№ 7

– Жаль, что не удалось организовать против него процесс, – вздохнул князь Георгий. – Хлыстовство – серьезное обвинение, и можно было бы рассчитывать… – он не договорил и залпом допил свой ликер.

Глеб отчаянно пытался вспомнить все, что знал и помнил о покушениях на Распутина. Вроде бы стратег-спирит Николай Николаевич тоже в это каким-то боком затесался, а еще – великий князь Дмитрий Павлович…

– Я смею думать, что Николай Николаевич тоже не оставил своих попыток удалить сибиряка прочь из дворца? – произнес он осторожно. – Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – в курительную вошел еще один гость. – Но вот вопрос: почему вам это интересно, генерал-майор?

Глеб внимательно оглядел нового собеседника. Ага, вот и еще одно действующее лицо: великий князь Дмитрий Павлович ^[25], собственной персоной.

– Интересный вопрос, – медленно протянул, ощутимо подбираясь, Глеб. – Интересный вопрос от офицера офицеру… – Он смерил великого князя холодным взглядом. – Вы, видимо, полагаете, что для меня понятий «честь правящего дома» и «благо Родины» не существует? Я так должен понять ваши слова?

Дмитрий Павлович вздрогнул. О начальнике штаба Георгиевской дивизии ходили разные слухи, но все они сходились в одном: если вам надоела жизнь – попробуйте оскорбить или рассердить этого человека. Даже задеть его – смертельно опасно, а уж обвинить в бесчестии…

Великий князь уже собирался оправдаться, объяснить свой вопрос, но тут вдруг генерал-майор Львов, с видимым усилием, улыбнулся, от чего стало еще страшнее…

– Я готов кое-что объяснить вам, но только tкte-а-tкte ^[26], – и сделал приглашающий жест.

Не без внутренней дрожи шел великий князь за Глебом. А тот внутренне ликовал: надо же как удачно все складывается! Воистину: Григорий Распутин – провидец!..

– Послушайте, великий князь, – начал Львов, когда они оказались одни. – Судьба распорядилась так, что мы с вами оба любим одну и ту же девушку ^[27]. Вы понимаете, о ком я говорю.

Это был не вопрос, а утверждение, констатация факта, но Дмитрий Павлович все же кивнул.

– Я мог бы соперничать с вами – это нормально, когда два офицера, два фронтовика выясняют отношения из-за женщины. Хотя лично мне вы симпатичны…

– Вы мне – тоже, – поспешил добавить Дмитрий Павлович, чувствуя громадное облегчение. Сегодня его убивать не будут!..

– Но я не могу бороться против семьи, которую науськивает этот, с позволения сказать, «старец». Вы, как человек близкий к императору и его семье, вероятно уже знаете, что Распутин настроил Ольгу против меня и пытается поссорить меня с Анненковым, внушив ей, что она влюблена в моего друга.

– Да, я слышал об их начавшемся романе…

Великий князь ликовал. Еще бы: такой союзник! Единомышленник! Распутину придет скорый и заслуженный конец!

Он приобнял Львова за плечи:

– Послушайте, Глеб… Ведь я могу называть вас по имени? Разумеется, вы тоже можете обращаться ко мне так же. Я… мы искренне рады, что вы – герой войны, оплативший кровью свое положение… что вы – с нами!

– Я – с вами, – подтвердил Глеб, мысленно продолжив: «…еще побеседую, сволочь титулованная…»

На следующее утро Львов доложил о произошедшем на балу, но, к его удивлению, Анненков отнесся к этому почти равнодушно. Он рассеянно выслушал своего друга, кивнул, коротко бросил: «Молодец! Держи руку на пульсе», и тут же занялся другими делами. А их имелось в достатке…

В этот день в дивизии ждали гостя. В Тосно собирался прибыть с визитом вице-адмирал Колчак. В преддверии визита Анненков заметил определенное сходство между ним и новым командующим Черноморским флотом. Тоже относительно молод – всего сорок лет! Тоже пробился к верхам командования исключительно боевыми заслугами. Тоже принял командование крупным соединением в обход старшинства и без опыта командования серьезными силами: минная дивизия – не в счет.

«А вот интересно, – подумал Борис. – Какого черта командование воюющим флотом поручают адмиралу, который ни в военное, ни хотя бы в мирное время не командовал не то, что линкором, а даже серьезным крейсером? Это не говоря уже о командовании соединением тяжёлых кораблей. Ведь как ни крути, а дивизия линкоров в это время – основа основ флота. То, ради чего этот флот и создают. Если угодно – становой хребет военного флота этого времени…»

Он принялся лихорадочно вспоминать все, что когда-либо читал, слышал и знал о Колчаке. Выходило непонятно. Знаток минного дела, ученый-океанограф, полярный исследователь и… все! ВСЕ!!! И вот этого парня почему-то вдруг направляют командовать флотом?! Так не бывает, господа-товарищи!

Ну, можно один раз проскочить вверх по чистой везухе. Далеко за примером ходить не надо: его собственная карьера в этом мире. Или карьера Глеба. Впрочем, и в прошлом-будущем полковник Рябинин видел и слышал про подобные случаи. Недаром же народ говорит: «Счастье – это оказаться в нужное время в нужном месте!» Но чтобы из командира эсминца за год проскакать в командиры минной дивизии – читай всех легких сил Балтфлота, а за следующие десять месяцев – до командующего целым флотом? Э-э-э, нет! Такое может случиться только если фигуранта со страшной силой волокут вверх, причем не в одиночку, а как небезызвестную репку – большой толпой…

Анненков нажал кнопку примитивного селектора – первого аппарата подобного типа, который по его заказу сваяли аж в количестве целых четырех штук для нужд дивизии:

– Глеб? Зайди, ты мне нужен…

Через пять минут в кабинет вошел обиженный и злой Львов.

– Что прикажешь, твое превосходительство? – спросил он хмуро.

Анненков посмотрел на друга и спокойно проговорил:

– Слушай, ты кончай обижаться, как малолетка в детском саду. Если я тебя за что-то полезное не похвалил, так это не потому, что я – черствый сухарь, а потому, что дел выше головы. Пора бы уже привыкнуть, чай, не в первый раз живешь…

Львов органически не умел долго злиться на близких ему людей, и Борис высоко ценил его именно за это качество. Начальник штаба, все еще хмурясь, придвинул стул и сел:

– Ну, что стряслось?

Анненков в двух словах обрисовал Львову картину, и тот глубоко задумался. Настолько глубоко, что, отложив только что прикуренную папиросу в пепельницу, моментально зажег следующую. Да еще и машинально взял со стола недопитый Борисом стакан чая и осушил его одним долгим глотком…