«А» – значит алиби - читать онлайн книгу. Автор: Сью Графтон cтр.№ 51

Снова вернувшись к дому Марсии Треджилл, я оставила машину перед входом. Потом проверила фотоаппарат, разорвала упаковку с лентами и обмотала ими пластмассовый горшок с растением, развесив концы лент в веселом беспорядке, а в заключение сунула между листьями открытку, нацарапав неразборчивую подпись, которую и сама не смогла бы расшифровать. Напрягаясь и пыхтя, я затащила растение, фотоаппарат и саму себя по крутым бетонным ступенькам подъезда на второй этаж.

Установив горшок у дверей квартиры Марсии, я поднялась на лестничную площадку этажом выше, проверила экспонометр, взвела затор и установила расстояние. Мне подумалось, что угол для съемки выбран просто идеально. Должно получиться настоящее произведение искусства. Осторожно спустившись к дверям квартиры мисс Треджилл, я нажала кнопку звонка и молнией отскочила назад в укрытие. Достав фотоаппарат, еще раз проверила фокусировку. Все было рассчитано идеально.

Марсия Треджилл открыла входную дверь и изумленно уставилась себе под ноги. На ней были шорты и вышитая маечка на узких лямках, а позади надрывалась Оливия Ньютон-Джонсон, пользующаяся последние месяцы массовым успехом у слушателей, словно настоящий звуковой леденец. Подождав секунду, я глянула через перила. Марсия наклонилась, чтобы достать открытку, прочитала ее, перевернула и опять взглянула на лицевую сторону, пожав в недоумении плечами. Оглядевшись по сторонам, она сделала несколько шагов вперед и заглянула в лестничный пролет, надеясь еще захватить доставившего подарок. Я начала делать снимки; жужжание тридцатипятимиллиметровой автоматической камеры при перемотке кадров показалось гораздо громче, чем я рассчитывала. Марсия вернулась к двери своей квартиры и, слегка наклонившись, подхватила все двадцать пять фунтов ботаники, даже не согнув при этом коленей, как обычно рекомендуют инструкторы по физподготовке. Пока она затаскивала растение в квартиру, я выскочила на улицу и навела камеру уже с тротуара на ее балкон как раз в тот момент, когда она там появилась и поставила горшок на перила. На несколько секунд Марсия исчезла из виду.

Отойдя немного назад, я установила телеобъектив и стала ждать, затаив дыхание.

Назад она вернулась с чем-то похожим на кухонный стул. Я сделала несколько выдающихся снимков, зафиксировавших ее восхождение. Уверенным движением она взяла горшок с растением за проволочную ручку, подняла его на уровень плеча и зацепила проволочную петлю за вбитый рядом с ней крюк. При этом все мускулы у нее мощно напряглись. Ей приходилось прилагать столь титанические усилия, что ее маечка задралась, и я получила великолепный снимок Марсии Треджилл с вывалившейся наружу довольно мясистой грудью. Похоже, закончила я как раз вовремя, поскольку успела заметить ее быстрый подозрительный взгляд, зафиксировавший неизвестную, которая с интересом наблюдала за ее физическими упражнениями. Когда я оглянулась на балкон, Марсии там уже не было.

По дороге я сдала пленку на проявку и печать, особо позаботившись, чтобы были проставлены дата и имя снимавшей. Хотя фотографии в таких случаях и не решают окончательно исход дела – особенно при отсутствии свидетеля, который мог бы подтвердить объективность моих показаний, включая дату, время и обстоятельства съемки, – но по крайней мере эти снимки хотя бы заставят руководителя отдела исков "Калифорния фиделити" внимательнее рассмотреть этот случай. И это самое большее, на что я могла рассчитывать. А если он даст добро, то я могла бы вернуться туда уже с видеокамерой и профессиональным оператором, чтобы отснять документальный ролик, который вполне можно продемонстрировать в суде.

* * *

Мне следовало бы догадаться заранее, что у менеджера отдела исков несколько другой взгляд на вещи. Энди Мотика, которому было уже давно за сорок, сидел передо мной и с остервенением грыз ногти. Решив сегодня заняться правой рукой, он в данный момент как раз догрызал остатки на большом пальце. Мне на него даже смотреть было противно. Но я хладнокровно ждала, когда он наконец расправится с треугольным кусочком плоти в самом углу ногтя. Чувствуя, как мое лицо невольно морщится от брезгливости, я старалась перевести взгляд влево за его плечо. Хотя я не успела объяснить и половины, Энди уже замотал головой.

– Это невозможно, – проговорил он бесцветным голосом. – У этой крошки даже адвоката нет. Вероятно, на следующей неделе мы уже получим официальное заключение врача. И нечего суетиться. Мне неохота затевать эту чехарду. Цыпочке причитается всего четыре тысячи восемьсот долларов. Простое же обращение в суд обойдется нам в десять тысяч баксов. И вы это прекрасно знаете.

– В общем-то знаю, однако...

– Никаких "однако". Риск слишком велик. Даже непонятно, какого черта Мак поручил вам это дело. Понимаю, у вас чешутся руки, ну и что из того? Вы разозлите ее, и она потопает нанимать адвоката, а потом все это может вылиться нам в миллион баксов. Так что забудьте о вашем предложении.

– Тогда она повторит свой трюк где-нибудь еще, – пыталась сопротивляться я.

Энди только плечами пожал.

– Почему я должен тратить время на обсуждение такой чепухи? – произнес он уже с явным раздражением. – Оставим эту тему. – Он перешел на более доверительный тон:

– Лучше пообещайте мне показать ее фотографии, когда получите их из печати. У нее недурные сиськи.

– Пошел ты... – ответила я и направилась в свой офис.

На моем автоответчике было два сообщения. Первое – от Гарри Стейнберга, и я ему сразу перезвонила.

– А, Кинси! – воскликнул Гарри, когда нас соединили.

– Привет, Гарри. Как поживаешь?

– Недурно. У меня есть для тебя кое-какая информация, – ответил он. По его тону я почувствовала, что он испытывает удовлетворение от своей находки, но то, что я затем услышала, заставило меня просто изумиться. – Сегодня утром я разыскал наконец анкету, которую Лайл Абернетти заполнил при поступлении на работу. Из нее следует, что какое-то время он был учеником в слесарной мастерской. У мастера по имени Фиерс.

– Слесарной? – переспросила я.

– Вот именно. Я уже звонил владельцу мастерской сегодня утром. И думаю, тебе будет любопытно узнать, что он мне сообщил. Я объяснил, что Абернетти нанимается к нам на работу в качестве охранника и мне необходимо проверить его данные. Этот Фиерс сначала что-то мямлил, но в конце концов признался, что вынужден был избавиться от парня. От клиентов, которых обслуживал Лайл, до Фиерса периодически доходили жалобы о пропаже наличных денег, так что он заподозрил парня в мелком воровстве. Доказать это было довольно трудно, но при первой возможности он его уволил.

– Это и в самом деле очень интересно, черт побери, – проговорила я. – Значит, Лайл в любое время мог забраться в дом Файфов. И в дом Либби, кстати, тоже.

– Похоже, что так. Он работал у Фиерса восемь месяцев и, судя по тому, что тот рассказал, вполне набрался необходимых навыков, чтобы отважиться на такое. Конечно, если у них не было сигнализации или чего-нибудь в этом роде.