Мужчины спокойно кивнули. И супруг двинулся ближе, явно намереваясь помочь мне взобраться в седло. Брат его шел следом, хмурясь и бросая на меня настороженные взгляды.
Что же беспокоит мои и так напряженные нервы? Дох удивил, словно догадываясь о моем страхе, пытливо заглянул в глаза, прежде чем усадить на зверя.
Ух… Ну я наверняка каталась на таком прежде!
Приходилось соответствовать новому телу.
Не зная точно, чего ожидать от охоты, испытала облегчение, когда мы отправились в путь вдвоем. Воины-маолхи провожали нас заинтересованными взглядами, но все соблюдали положенную уставом дистанцию и не мешали нашему общению.
На фоне щеголяющего мускулистыми руками Доха его брат смотрелся франтом. И он, задорно помахав нам на прощанье, тоже остался в лагере.
Со своим внушительным мечом супруг так и не расстался, что напомнило мне о близком расположении врага. Бросив взгляд в сторону цитадели, заметила, что с ее стен за нами пристально наблюдали. Подивившись поразительной зоркости, которая оказалась присуща новому телу, переключила внимание на ящера.
Пусть я никогда не каталась верхом, но сейчас в седле чувствовала себя удивительно комфортно. Или ездовые ящеры так удобны, или моя душа попала в тело заядлой наездницы.
— На кого мы будем охотиться? — трогая поводьями чешуйчатого зверя, спросила я у спокойно ехавшего рядом повелителя.
— На кого придется, — пожал он плечами, и я успела заметить его быстрый взгляд, брошенный в сторону цитадели.
Насторожившись, уточнила:
— Ты не говоришь о жестокосердных?
Участвовать в сражении я точно не была готова.
— Они отсиживаются за укрытыми магией стенами.
Ответ прозвучал несколько размыто. Не надеется ли он, так откровенно демонстрируя наше намерение прогуляться в одиночестве, выманить врагов из логова?
Чувствую, что в этом мире есть риск огребать ежеминутно! Мысленно я дала себе пинок. Все же не стоит расслабляться.
— Не тревожься. — Движением колен заставив своего ящера вплотную приблизиться, Дох ласковым жестом коснулся тыльной стороной ладони моей скулы. — Ты вне опасности. Я способен тебя защитить.
В его голосе звучала уверенность, но ощущение тревоги не ушло. И чем дальше мы отдалялись от лагеря, приближаясь к лесу, тем оно становилось сильнее.
Преимущество ящеров перед привычными для меня лошадьми я поняла сразу. В лесу это становилось особенно заметным — чешуйчатые ловко и на удивление плавно, не усложняя положения наездника, перебирались через поваленные деревья или каменные валуны, поросшие мхом.
Теплый ветер приятно обдувал лицо, дневной свет немного слепил, вызывая в душе искристый отклик хорошего настроения. Я даже об оплоте последовательниц жестокого культа позабыла, радуясь чудесной прогулке и обществу Доха. Он, словно все понимая, бросал на меня короткие пристальные взгляды и тоже улыбался.
— Вы с братом очень разные. — Я решила, что молчать дальше странно.
Пусть тишина между нами и была такой уютной. Словно когда молчали губы, говорили сердца. И говорили куда более откровенные и значимые вещи, чем могли бы мы сказать вслух, признавая сроднившее нас ощущение важности нашей близости.
Я откуда-то знала, что Дох испытывает то же самое, крепнущее с каждым часом чувство в душе. Чувство важности, необъяснимой потребности друг в друге. Это была не только страсть.
Тут смешалось все — от замирающего в восторге сердца, когда он просто смотрел на меня, до тепла и нежности к проявлениям внимания и заботы. Одна убежденность в возможности защитить меня чего стоила.
Будь я романтической юной девушкой, немедленно бы признала — влюбляюсь! В самых невероятных жизненных обстоятельствах в своего самого неожиданного, четвертого по счету супруга.
Но глубоко в сознании содержащий и счастье, и разочарования жизненный опыт не позволял раствориться в восторженных чувствах. Какова любовь в этом мире? Не будет ли мое сердце совсем скоро разбито безразличным отчуждением, изменой, а то и вовсе предательством?
Чужой мир — чужие правила. И я не спешила полностью доверять эйфории зарождающейся любви. Но и не признать, что с мужчиной, доставшимся в супруги, повезло, не могла.
Дох мне нравился. Очень! И я считала большой удачей, что именно ему досталась в жены.
— Разные только на первый взгляд, — спокойно улыбнулся он, придержав своего зверя на месте, чтобы приподнять тяжелую ветку, под которую нырнули мы с моим животным. — Хал более скрытен. Надо узнать его лучше, чтобы понять это. Дай ему время проявить себя. Если того требует ситуация, он способен на большие авантюры.
Он вдруг прикрыл глаза, сосредоточенно к чему-то прислушиваясь. Мне даже показалось, что он принюхивается. И неожиданно, отвлекшись от своих мыслей, и сама отчетливо услышала где-то поблизости стремительный трепет чужого сердца.
Ноздрей коснулся мускусный аромат зверя. Добыча! Пока я с удивлением открывала в себе новые возможности, тело в ожидании уже напряглось, словно готовясь кинуться в погоню.
Вот это да! Неужели моя предшественница была умелой охотницей?
— Рядом лорс, — едва слышно шепнул Дох, — слышишь его?
Я кивнула. Сейчас с точностью до градуса могла указать направление. И даже откуда-то знала, как лучше к животному приблизиться с подветренной стороны. И руки дрогнули, словно желая найти что-то. Оружие?
— Добудь его, мой воин! — Опасаясь сделать что-то неправильное, выдав себя, решила польстить мужскому самолюбию и инстинкту добытчика. Это же нормально для новобрачной?
— Один? — едва шевельнув губами, он вопросительно приподнял бровь.
Я спокойно кивнула, решившись и послав ему воздушный поцелуй — мол, это игра такая: и мое выражение восторга, и отсутствие сомнений в его силе и ловкости.
Дох с ироничным видом поклонился, прижав ладонь к сердцу, и неприметным движением направил своего ящера в ту же сторону, куда собралась двинуться и я. Решила не мешать ему и, слегка придержав поводьями свою «коняшку», на некотором отдалении пошла следом. Но…
Дох уже скрылся за завесой зеленых ветвей ближайших деревьев, когда на моем пути задрожал воздух. Выглядело это как внезапно налетевший порыв жаркого ветра, как мираж!
Зелень леса исчезла в мутноватом движении пошедшего рябью воздуха, меня словно окружило сероватым облаком. И обдало прохладой.
— Тариль! — услышала я в голове вызвавший явственную неприязнь безжизненный голос. Он звучал требовательно и повелительно. — Ты хорошо справилась. Твои старания не останутся неоцененными. Но поспеши! Силы мои тают. Варвара необходимо уничтожить. Убей же его во славу своей Богини!
Застыв в необъяснимом оцепенении, я ощущала странную неспособность шевельнуть даже пальцем. Едва услышала голос, еще не осознав, что он звучит в моей голове, я отчаянно захотела убежать. Мысль о Дохе стала первой. У него я стремилась искать помощи. Но новое тело не подчинялось мне.