Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Даллин cтр.№ 117

Объявление об аресте вызвало большое возбуждение в обществе и оказало влияние на общественное мнение, настраивая его против советского шпионажа.

Советское правительство имело все причины и полное право прийти на помощь советскому гражданину Губичеву, но не могло открыто выступить в поддержку Джудит Коплон. Для всех разведок обычным делом является бросать агента, схваченного на месте преступления, и советское правительство следовало этому правило даже строже, чем другие. Джудит Коплон, разумеется, знала о том, что, если ее арестуют, она не получит ни помощи, ни моральной поддержки с советской стороны, что она останется в одиночестве и что симпатии американских коммунистов к советскому шпиону не могут быть высказаны публично.

По согласованию с государственным департаментом советская делегация в ООН была поставлена в известность об аресте Губичева через несколько часов после этого события. После полуночи два человека из советской делегации приехали, чтобы увидеться с Губичевым в тюрьме и получить разрешение для его жены встретиться с ним на следующий день. Разумеется, эти джентльмены не знали о том, что мадам Губичева не является на самом деле его женой. Приказ из посольства об отмене этой встречи пришел вовремя.

Джудит Коплон судили и в Вашингтоне, и в Нью-Йорке. В Вашингтоне ее судили за кражу документов из министерства юстиции, а в Нью-Йорке вместе с Губичевым судили за шпионаж. Суд в Вашингтоне проходил с апреля по июль 1949 года, а в Нью-Йорке суд был отложен до 26 января 1950 года.

Перспектива для них была очень плохой. Доказательств против них в виде документов и показаний свидетелей было так много, и они выглядели столь убедительными, что нечего было и думать о реальной защите. Губичев избрал тактику, которая заключалась в отказе говорить, что, несомненно, было утверждено Москвой. Он не отвечал на вопросы, заявлял о своем иммунитете и, вместо того чтобы опровергать обвинения, нападал на Соединенные Штаты за их «незаконные действия» и нарушение дипломатических привилегий советского дипломатического персонала.

Притязание на дипломатическую неприкосновенность для Губичева было основано на трюке Москвы, которая хотела использовать тот факт, что у Губичева имелась дипломатическая виза. Советское правительство дважды предоставляло госдепартаменту эти доводы, но тот демонстрируя объективность и даже вежливость, это требование дважды отклонил. Имя Губичева так и не было внесено в список дипломатов, тщательно составляемый государственным департаментом. Несмотря на это, Губичев повторял свои притязания. Когда судья Альфред Кокс остановил его, он продолжал протестовать против «инквизиции» и против нарушения его прав. Губичев также отказался от адвоката: если он имеет иммунитет, то он не нуждается в защите.

После того как Губичев просидел в тюрьме семь недель и Соединенные Штаты отказались признать его дипломатический статус, советское посольство выплатило 100 тысяч долларов, чтобы его отпустили под залог. 27 апреля 1949 г. Губичеву в присутствии первого секретаря посольства Льва Толоконникова было сказано, что, так как он выпущен под залог, ему запрещено подниматься на борт судна или самолета, появляться на пристани или в аэропорту. Толоконников ядовито добавил: «А также садиться в подводную лодку, вертолет или воздушный шар».

Тем временем Джудит Коплон была освобождена под залог в 20 тысяч долларов, которые предоставили ей родственники в Нью-Йорке, второй залог в 10 тысяч долларов был отправлен в Вашингтон.

Защищать Коплон было гораздо труднее, чем Губичева, так как мисс Коплон, американская гражданка, не могла ссылаться на иммунитет. «В период между десятым декабря 1948 года и четвертым марта настоящего, 1949 года, — гласило обвинение в Вашингтоне, — мисс Коплон брала секретные данные о национальной обороне из дел департамента. Она делала это с целью получения информации о национальной обороне, отдавая себе отчет, что эти действия нанесут ущерб Соединенным Штатам и пойдут на пользу иностранному государству».

Адвокат мисс Коплон Арчибальд Палмер не добился заметных успехов. Друг семьи Коплон, он был адвокатом по криминальным делам. Семья явно старалась представить себя непричастной к коммунистическим делам и не стала обращаться к хорошо известным прокоммунистически настроенным адвокатам. Ведя это дело, Палмер применил методы, больше подходящие для клиентов, которые обвиняются в воровстве, и не выиграл процесс. Он построил защиту на легенде о любовной истории, рассчитывая на сентиментальность присяжных и американской публики. Когда отбирались члены жюри присяжных в Вашингтоне, Палмер спрашивал возможных участников, не имеют ли они предубеждения против людей, добивающихся развода, или против американок, которые выходят замуж за иностранцев. Мисс Коплон, одетая в черное, при этих словах скромно потупила взор.

Мистер Палмер заявил суду, что Джудит Коплон чувствовала душевное расположение к Губичеву, а он к ней. Четырнадцатого января он якобы впервые сказал ей, что женат, но в плохих отношениях с женой и хотел бы остаться в Соединенных Штатах, которыми он восхищен. Он сказал, что вплоть до дня ее ареста она так ничего и не решила, раздумывая, чего должна ли она слушаться — сердца или разума. Допрашивая агентов ФБР, которые следовали за ней до момента ареста, Палмер спросил: «Разве это не самое подходящее тихое местечко, где влюбленные могут шептать друг другу сладкие пустяки?» ^[383]Палмер также сказал, что Джудит и Валентин опасались частных детективов, которых ревнивая жена Губичева могла нанять, чтобы следить за ними, а также секретной советской полиции. «Вы знаете, что НКВД может тихо убить человека? — спрашивал Палмер. — Вы читали об этом в докладах ФБР?»

Мисс Коплон хорошо играла роль, выбранную для него Палмером, она была явно встревожена недоверием, которое питали к ней присяжные, адвокаты и публика.

Любовная история, выдуманная Палмером, вызвала сенсацию, и толпы желающих попасть в зал суда росли с каждым днем. Это было похоже на третьеразрядный кинотриллер — любовь, шпионы, ФБР и невинная девушка. Напряжение достигло предела в тот день, когда мисс Коплон должна была давать показания. Несмотря на жару, зал суда был набит, многим не хватило мест, и им пришлось все время стоять, некоторые прихватили с собой ленч, чтобы не покидать своего места. Когда Джудит рассказывала свою историю, в зале суда царила мертвая тишина.

Мисс Коплон сказала, что она влюбилась в русского и была горько разочарована, когда узнала, что он уже женат. Она говорила тихим голосом, полным печали.

Она впервые встретила Губичева «в уик-энд, в Праздник труда, когда ходила по Музею современного искусства в Нью-Йорке». Они встречались шесть раз в течение последующих четырех месяцев, но только четырнадцатого января он впервые пригласил ее в ресторан. «Он когда-нибудь целовал вас?» — «Никогда, до четырнадцатого января, тогда он в первый раз попытался это сделать». — «Он говорил, что любит вас?» — «Говорил. Мне казалось, что я влюблена в него».

Вся эта любовная история лопнула, как пузырь, когда обвинитель Джон М. Келли начал допрашивать свидетелей. С преувеличенной вежливостью он спросил ее о «любви без поцелуев» с советским инженером, а когда она подтвердила свои прежние слова, последовал сокрушительный вопрос: не провела ли она две ночи с другим мужчиной, когда ее любовь с Губичевым достигла самого пика? «Это отвратительная ложь!» — вскричала Джудит.