Леди и Некромант - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Воронцова cтр.№ 64

— Тише. — Эта хитрая тварь не собиралась оказать ему и такой малости. Она сидела, держала голову Ричарда обеими руками и что-то шептала, глупость какую-то, что скоро все закончится, что солнце уже почти взошло и Ричарду надо потерпеть.

Сама бы и терпела.

А он умереть хочет… кажется, он плакал, умоляя добить. А она гладила по волосам и говорила, говорила… потом вовсе запела…

Колыбельную.

Он не ребенок давно уже, а она запела колыбельную. И, как ни странно, боль отступила. Не ушла совсем, но… Ричард словно раздвоился. Одна часть его агонизировала и стремилась утащить за разумом и слабое человеческое тело. Другая сопротивлялась.

Эта другая требовала остаться.

Слушала песню.

И смеялась… и в конце концов он понял, что умереть ему не позволят, и тоже рассмеялся.

Если бы кто-то сказал мне, каково это будет, я бы предпочла остаться в склепе. Там тихо. Мертво. А здесь…

Ричард кричал и корчился, катался по земле. А когда замер, то попытался руками дотянуться до своего лица. Кривые пальцы готовы были вцепиться в кожу, содрать ее.

Нам с гулей вдвоем пришлось навалиться на него.

И тогда Ричард затих.

Успокоился.

Ненадолго.

Он вытянулся, оцепенел и даже дышать перестал. Сердце в груди трепыхнулось и замерло. Ну уж нет, я не для того столько терпела безумные его разговоры, чтобы взять и позволить ему вот просто так умереть.

— Гуля, держи его…

Я сцепила руки в замок, замахнулась и, что было силы, ударила в грудь. И еще раз… ну же, давай… еще раз… не массаж сердца, на него у меня банально не хватит сил, но просто сидеть… я всхлипнула и велела себе успокоиться.

Потом пореву.

Главное, не позволить этой твари забрать Ричарда. А ведь она виновата. Я же… я должна сделать что-то… что? Не знаю, но я ведь не просто так, я императорской крови… и дар у меня имеется, пусть и слабый. Надо только применить.

Как?

Я зажмурилась, пытаясь и успокоиться — поздно паниковать, и отыскать в себе ту самую скрытую силу, которая дала бы нам шанс. Я глубоко вдохнула.

Положила руки на грудь Ричарда.

Не знаю, как оно работает, но… я представила себе замершее сердце и на выдохе велела ему работать.

Ну же!

И еще раз… и стало вдруг жарко, невыносимо жарко. А потом этот жар ушел в Ричарда. И сердце встрепенулось… один удар.

Второй.

И посиневшие губы обретают нормальный цвет.

Вот так… я кое-как пристроила голову Ричарда на коленях и запела. Бабушка всегда мне пела, когда я болела. Обычная колыбельная, но… странное дело, становилось легче. Не магия, разве что слова… я просто хотела, чтобы ему стало легче.

Гуля, заскулив, уткнулся носом в руку Ричарда.

Повязки сбились.

И при свете дня я видела, что пальцы его побелели, а на ладонях появились характерные пузыри. Часть их лопнула, обгоревшая кожа потрескалась, а трещины сочились сукровицей. Ему должно было быть больно, очень больно.

Ричард тихонько стонал.

Из глаз катились слезы. А солнце поднималось. Так медленно, невыносимо медленно, что я сама готова была зарыдать от отчаяния.

Наконец он затих.

И дальше что?

Ждать? Чего? И как понять, что его… отпустило? Поверить? Я уже один раз едва не поверила. Поверила бы, если бы не его взгляд, исполненный такого безумного ожидания, что стало страшно. А теперь? Нет, он не притворяется… ладно, потерю сознания можно изобразить, а вот остановку сердца?

Ричард открыл глаза.

— Привет, — сказала я и вытерла сухие щеки. — Ты жив?

— Кажется, — не слишком уверенно ответил он. И, прислушавшись к себе, добавил сиплым голосом: — Но я этому не рад…

Он со стоном повернулся набок.

— Погоди… — я решилась.

Солнце поднялось уже высоко. И если так, то его можно развязать. А если нет… лучше не думать о таком.

Веревки я разрезала, а вот с поясом возиться пришлось долго. Перетянутые руки распухли. А кожа не поддавалась ни ножу, ни пальцам. Ричард сносил мою возню стоически. Только губы дергались, когда я случайно задевала раздраженную ожогами кожу. Но наконец мне удалось поддеть пряжку и распустить ремень.

— Погоди, — я стянула его, — руки надо размять. Восстановить кровообращение…

Ричард кивнул.

Предполагаю, что следующие минут пятнадцать он с удовольствием вычеркнул бы из памяти…

…а Влад никогда не умел терпеть боль.

Не надо.

Влада больше нет. И того, прошлого, мира. И меня, той никчемной, то ли женщины, то ли вещи, которая позволила себя убить. Второго шанса я не упущу…

— Все. Дальше само. — Ричард пошевелил пальцами.

Уголок рта дернулся.

— Если хочешь ругаться, то…

— Спасибо, — он отвесил притворный поклон. Это зря, потому что не удержался и упал бы, если бы не ухватился за мое плечо.

— Не за что, — сквозь зубы процедила я.

Все-таки телосложение у меня не то, чтобы плечи всем подставлять… или не всем.

— Извини, — вот чего-чего, а раскаяния в его голосе не было ни на грош.

Но плечо мое отпустили.

— Вот и все. — Ричард присел на ту самую несчастную лавочку, которая в свете дня выглядела куда более древней, нежели ночью. — Сейчас немного посижу, и пойдем…

И я со вздохом призналась:

— Мы не можем…

Ричард знал, что все беды от женщин.

Не от женщин в принципе, нет, он все же не считал себя женоненавистником, но вот от подобных Оливии красавиц, которые на ровном месте умудрялись находить приключения. И ладно бы сами приключались… в гробницу ей заглянуть захотелось.

Позвали ее.

А она откликнулась.

Кровь императорская… да чушь это на ровном месте. Ту кровь целенаправленно выбивали капля за каплей, и теперь эта девица, появившаяся из ниоткуда, заявляет, что она этой самой крови.

Императорской.

— Оливия, — он с трудом сдерживался, чтобы не заорать.

Было больно.

Нет, не просто больно — боль была оглушающей, и тело, измученное недавней трансформацией, держалось из последних сил. Ричард даже не был уверен, хватит ли ему этих самых сил, чтобы добрести до калитки. А надо… второй ночи он не переживет.

И вообще желательно, чтобы до наступления сумерек он с Тихоном перебросился словом-другим. Кто уж разбирается в ментальных воздействиях, так это альвины.