Лейтенант милиции кивнул усатому капитану дружественного ведомства. Я в ответ приветственно подняла руку. Сидевший рядом Субботин жадно пил воду, так что его лица было не разглядеть.
Когда автомобиль МЧС скрылся за поворотом, у лейтенанта милиции запищала рация.
– Мы на месте, продолжаем дежурство. Подозрительных лиц на нашем участке не выявлено, – отчитался милиционер и спустился в кусты по малой нужде.
Если хочешь спрятаться – выделяйся! Парадоксальное правило, которого я придерживалась, опять сработало безукоризненно.
Вскоре дорога вывела к высокому мосту над рекой. Нога сама собой нажала на тормоз. Корейский джип остановился. Я опустила стекло. Было слышно, как внизу под опорами шумит быстрая вода.
Река Валяпа. Вечно холодная и неприветливая. Оставившая незаживающий рубец в моем сердце.
Мне захотелось подойти к краю моста и заглянуть вниз, в мокрую пугающую пропасть. И быть может, завершить то, что не удалось в тот день, когда Мир Рухнул.
– Ты чего? – испуганно спросил солдат, заметив мое побледневшее лицо.
Я не ответила. Я в тысячный раз переживала события, случившиеся с юной и счастливой Светланой Демьяновой, перед тем, как она превратилась в холодного и расчетливого Светлого Демона.
21
В тот день, когда Мир Рухнул, была суббота. Наспех позавтракав, муж загремел ботинками в прихожей.
– Ты куда? – удивилась я.
– Халтура подвернулась. Просят мебель перевезти, – нехотя объяснил Коля.
Подробностей я не спрашивала. Я верила любимому, как себе, а лишний рубль молодой семье с маленьким ребенком не помешает.
– Надень джемпер. Холодно.
Я метнулась в комнату и вернулась с джемпером. Николай сверкнул глазами и накинул куртку на рубашку.
– Обойдусь без твоих советов.
Он, топоча, ссыпался по лестнице. Гулко хлопнула дверь подъезда. В старой раме на лестничной клетке задребезжали стекла. Я стояла у раскрытой двери, руки комкали трикотажную ткань, в ушах звенело: «Обойдусь без тебя. Обойдусь без вас».
Из глубины квартиры раздался недовольный голос свекрови:
– Светка, ты где застряла? Пацан обоссался!
Я поспешила к своему девятимесячному сынишке.
Моя свекровь, Ольга Николаевна Демьянова, получила малогабаритную двушку в «хрущевке» в начале 80-х после гибели мужа от взрыва котла на комбинате. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», – с завистью шипели ей в спину соседки по общежитию, мужья которых отделались всего лишь обширными ожогами и переломами. Собственная квартира и пенсия по потере кормильца представлялись им манной небесной. Вот и сопливого Коленьку в детсад определили вне очереди, и вдове повысили разряд на производстве. Теперь молодая вдовушка при деньгах, вдобавок есть гнездышко, куда мужиков чужих можно приваживать. Но Ольга Демьянова не оправдала прогнозов злопыхательниц. Всю себя она посвятила сыну и страшно переживала, когда тот вырос и привел в дом невестку-сироту.
Я чувствовала отношение свекрови и, как только муж уехал, поспешила с сынишкой на прогулку. Стоял конец апреля, погода выдалась солнечная, я гуляла с коляской в чахлом скверике между двумя пятиэтажками. О детской площадке, некогда возведенной здесь, напоминали сломанные качели, разбитая песочница и ржавая пугающая конструкция, опасная для малышей. Но всё равно, лучше бродить здесь, чем вдоль дороги с чадящими «КрАЗами» и «КамАЗами». Коляня сладко посапывал, а я подставляла его пухлые щечки весеннему солнышку.
Прямо за спиной застрекотал мотоцикл, потянуло едкими выхлопами. Как всякая молодая мама я инстинктивно заслонила коляску. Кому это вздумалось впереться на детскую площадку?
– Привет, драная курица!
С заднего сиденья потрепанного «Урала» соскочила раскрашенная Ирка Жаркова. В мотоциклисте я узнала носатого парня, которого Ирка ублажала в парке после дискотеки. Он ухмылялся. Жаркова гоняла во рту жвачку. Я отвернулась. Уж кого мне никогда не хотелось видеть, так это стервозу Жаркову.
Первое время после свадьбы неверная девушка Николая часто в пьяном виде перегораживала мне дорогу. Порой она не ограничивалась пустыми ругательствами и распускала руки. Но я тоже не пай-девочка, интернатская закалка помогала дать достойный отпор. Когда я родила сына, Ирка отошла в тень и перестала отравлять мне жизнь. Видимо, поняла озлобленным умишком, что по-настоящему счастливую семью наскоками не разрушить.
И вот она появилась вновь.
– Думаешь, я не знаю, что это ты обо мне Кольке стуканула, когда он из армии вернулся. Стерва! Оболгала и извратила! Себя выставила паинькой, а меня продажной сукой! – завела прежнюю пластинку Жаркова. – Ну и получай, что заслужила. Думаешь, твой Коля святой? Он такой же кобель, как и все мужики!
Я не хотела разговаривать и постоянно отворачивалась, но Жаркова цеплялась за мой взгляд и бросала в лицо новые мерзости.
– Посмотри, какие у меня губы. – Она выплюнула резинку и выпятила подбородок. – Знаешь, как Коляня балдел от моих поцелуев? Ему нравились смачные засосы. А бросил он меня потому, что его к грудастым тянет. И тебя он бросит! Взгляни на себя, чахоточная. Кожа да кости! Кормить перестала, сиськи теперь как кульки с прокисшей сметаной. А ему нравятся твердые, упругие, большие. Губы у меня от природы пухлые, а грудь я сделаю. И тогда он вернется ко мне, вот увидишь!
На этот раз Ирка выглядела трезвой. И это пугало. Я хоть и старалась ее не слушать, но грязные фразы обойденной соперницы, словно брызги горячего металла, падали в израненную душу. Я всегда опасалась, что неожиданное счастье, впервые подаренное мне судьбой, окажется хрупким и недолгим. Злые люди, свекровь, я сама или муж, специально или по неосторожности, сделают такое, отчего мой Мир развалится на мелкие осколки.
Я никогда не жила в семье, не знала, как должны общаться любящие супруги в повседневной жизни, и терялась порой в самых обычных ситуациях. Сейчас меня упрекнули за маленькую грудь. Коля действительно любил ласкать мои нежные холмики, увенчанные розовыми сосками. В период кормления они набухли, и муж делал это с большей страстью. А в последние недели…
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить его особое возбуждение, которое, как электрический разряд, передавалось мне. Когда от нежных мужских прикосновений сжимается живот, сбивается дыхание, кожа покрывает мурашками, тело движется упругими волнами, а сознание обваливается в бездну наслаждения. Когда это случалось в последний раз? Неужели Коля охладел ко мне? Почему сегодня он так грубо обошелся со мной? «Обойдусь!» – зазвучал в ушах его голос.
– Ты думаешь, твой муженек сейчас на работе? – подливала масла в огонь сомнения Ирка. – Как бы не так. Вспомни, у кого из твоих подружек самая классная грудь. Вспоминай, вспоминай! Это не трудно.
Ленка! Лучшая подруга по интернату Лена Баринова!