Элементы власти: уроки лидерства и влияния - читать онлайн книгу. Автор: Терри Бэкон cтр.№ 34

Кроме того, как показали исследования социальных связей, при продолжительном общении друг с другом люди становятся все больше похожими друг на друга – начинают одинаково говорить, думать и, вероятно, даже одеваться. Например, в 1960-х годах хиппи следовали одному стилю в одежде и прическе несмотря на провозглашаемое неподчинение стандартам, а нынешние готы одинаково мыслят и ведут себя, одеваясь в черное, пользуясь черными тонами в косметике и слушая одну и ту же музыку. Я привожу их в пример не потому, что придираюсь к ним. Всем группам во всех культурах свойственна тенденция к внутреннему единообразию, а члены этих групп, повторяя сходные черты, принимают их как некие внутренние социальные нормы, отражающие одновременно и принадлежность, и идентичность. Одно из последствий закона сходства заключается в том, что власть привлекательности возникает между похожими друг на друга людьми. Так, ощущая какую-то связанность с другим человеком, я, скорее всего, соглашусь с его мнением. Чувствуя, что нравлюсь женщине, я с большей долей вероятности выполню ее просьбу. Кроме того, как заметил Роберт Чалдини, люди, которым от меня что-то нужно, могут использовать эту власть, чтобы повлиять на меня. Именно поэтому продавцов учат обращаться к клиентам по имени, чтобы подчеркнуть сходство между собой и покупателем и сделать общение более личным.

Либералов больше привлекают либералы, чем консерваторы (и наоборот). Люди твердых религиозных убеждений склонны симпатизировать тем, кто их разделяет. Члены клубов или ассоциаций обычно расположены друг к другу (исключение составляет Граучо Маркс ^[27], однажды заявивший, что не желает принадлежать к клубу, куда его согласились бы принять). Нам нравятся те, кто разделяет наши интересы, ценности, взгляды и убеждения, потому что они подчеркивают мудрость наших решений и укрепляют самооценку, с этими людьми мы и предпочитаем общаться. И напротив, мы полагаем, что люди, не соглашающиеся с нами, обладают неприятными личными качествами.

Власть привлекательности, очевидно, имеет значение, когда трудоустройство зависит от внешности, например, если вы модель, актер или рекламное лицо продукта. Но так ли влиятельна привлекательность на подавляющем большинстве рабочих мест и организаций, где красота и умение вызывать симпатию не являются условиями успеха? Помогают ли эти качества женщине, если она работает инженером-нефтяником? Способствует ли внешняя эффектность мужчине, работающему менеджером в Cisco Systems? ^[28] А что с юристами, врачами, продавцами и офисными работниками? Оказывается, да. В исследовании, опубликованном в 1994 году, профессора Дэниел Хамермеш и Джефф Биддл обнаружили, что непривлекательные люди зарабатывают в среднем меньше сотрудников с обычной внешностью, а те, в свою очередь, меньше, чем миловидные люди ^{44}. Что удивительно, разрыв в заработках среди мужчин был больше, чем среди женщин, при этом тип организации и отрасль не имели значения. Привлекательные люди получают на работе «надбавку за красоту».

Более позднее исследование Марка Мобиуса из Гарварда и Тани Розенблат из Уэслианского университета в ходе контрольного лабораторного эксперимента выявило три причины, по которым красота имеет значение на работе.

1. Сотрудники с эффектной внешностью более уверены в себе, а работодатели видят и ценят эту уверенность.

2. Работодатели ошибочно предполагают, что привлекательные сотрудники более компетентны (гало-эффект, о котором я говорил ранее).

3. Красивые люди более коммуникабельны и обладают большим числом социальных коммуникативных навыков, благодаря которым ярче проявляют себя в организации ^{45}.

Физическая привлекательность – это как самосбывающееся пророчество. С первых дней жизни к красивым детям относятся по-особому, например с ними охотнее играют. Так детишки получают больше возможностей развить социальные навыки, а это увеличивает их привлекательность и уверенность в себе. Как следствие, повзрослев, они кажутся более компетентными работниками, весьма привлекательными уже в глазах работодателя и т. д.

Впрочем, власть привлекательности на рабочем месте основана не только на интересной внешности. В 2005 году профессора Тициана Кашаро и Мигель Соуза Лобу опубликовали работу, посвященную умению вызывать симпатию у коллег. Они отметили, что «в большинстве случаев люди подбирают партнеров для работы по двум критериям: первый – профессиональная компетентность (знает ли Джо, что делает?); второй – умение вызывать симпатию (приятно ли с Джо работать?)» ^{46}. Они выделили четыре типа сотрудников: симпатичные звезды (очень приятные люди / отличные профессионалы), полные придурки (минимальные показатели по обоим критериям), умные уроды (очень неприятные люди / отличные профессионалы) и симпатичные дураки (очень приятные люди / бездарности). Понятно, что каждому хочется работать с симпатичными звездами и все отказываются от полных придурков. Впрочем, когда выбор стоит между сотрудничеством с умными уродами и симпатичными дураками, люди отдают предпочтение привлекательности, а не компетентности. «В общем, – подводят итог авторы, – если вы хотите стать востребованным сотрудником, легкий характер поможет куда больше, чем компетентность» ^{47}. Как показали результаты данного исследования, на работе власть привлекательности играет такую же важную роль, как и в остальных сферах жизни. Люди, от природы наделенные красотой или доброжелательным характером, неизбежно получают преимущества на работе, но даже если вы в данный момент не превосходите своих коллег, то сможете развить значительную власть привлекательности (способы описаны в главе 12).

По определению, все, что привлекает, является источником власти и не может стать ее разрушителем, если, конечно, вы не относитесь к той редкой категории людей, которых притягивает и отталкивает одно и то же. Впрочем, в большинстве случаев даже в самых приятных людях есть что-то, что нам не нравится. Аналогично даже симпатизирующим нам близким не все нравится в нас. Взаимная власть привлекательности будет актуальна до тех пор, пока позитивные (то есть привлекательные) качества будут перевешивать негативные, хотя их равновесие может со временем меняться. Если бы мне пришлось составлять шкалу всех своих знакомых, разместив на ее концах тех, кто очень любил меня, и тех, кто терпеть меня не мог, то, скорее всего, обнаружился бы значительный разброс точек, причем большая часть людей оказалась бы в середине, как в обычной кривой нормального распределения. Конечно, хотелось бы видеть большинство знакомых на положительном конце шкалы, ведь это значило бы, что моя власть привлекательности действует на многих.