Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Голяховский cтр.№ 116

— Конечно, теперь нет такого страха, как тогда, но я снова повторю шепотом: если бы была хоть какая-то возможность, я бы вас вырвала отсюда.

Они вернулись в ложу дослушивать симфонию.

Что творилось после финала! Шум, невероятный гром аплодисментов, бесконечные вызовы на сцену Шостаковича и Евтушенко…

* * *

В рецензии газеты «Правда» было написано: «Шостакович не понял, что нужно обществу». Особенно критиковали первую часть симфонии. «Если Шостаковичу нужен материал, вскрывающий зверства фашизма во Второй мировой войне, то разве его следовало искать только здесь?»

Восьмого марта 1963 года Хрущев устроил очередную встречу руководителей партии и правительства с деятелями искусства и литературы. Он выступил на встрече со словами: «В ЦК поступают письма, в которых высказывается беспокойство по поводу того, что в иных произведениях в извращенном виде изображается положение евреев в нашей стране… В стихотворении „Бабий Яр“ дело изображено так, что жертвами фашистских злодеяний было только еврейское население… Там погибло… немало людей других национальностей… У нас не существует „еврейского вопроса“, а те, кто выдумывает его, поют с чужого голоса».

Павел, узнав об этих словах от евреев, участников встречи, спросил:

— А кто писал эти «обеспокоенные» письма, он не сказал?

— Кто писал? Русские, конечно.

— Это только показывает, как культивируют антисемитизм.

Но стихи и симфония сделали доброе дело: в 1965 году власти все-таки дали разрешение на размещение мемориальной каменной плиты у Бабьего Яра. Четверть века спустя после злодеяния…

Павел с Марией перестали получать от Лили письма, встревожено заглядывали в пустой почтовый ящик, расстраивались. Павел напряженно следил за развитием отношений Советского Союза с Албанией. Энвер Ходжа называл себя «принципиальным коммунистом-сталинистом» и последовательно разрывал отношения с руководителями стран Восточной Европы, которых считал «ревизионистами». Он постепенно ужесточал в Албании тоталитарный режим и становился все большим диктатором. Первый разрыв отношений последовал с югославским президентом Тито, между ними шла словесная пикировка. Но СССР помогал Албании средствами, 37 процентов ее бюджета шло из Советского Союза. Албании это было необходимо, но параллельно с экономической помощью в Албании появились русские военные специалисты, они построили секретную базу подводных лодок на Сазанском острове в Адриатическом море. Албания была нужна Хрущеву, здесь имелся свободный выход в Средиземное море, и Хрущев давил на Энвера Ходжу с тем, чтобы на базе подводных лодок создать на Сазанском острове расширенную военно-морскую базу для кораблей с ракетными установками. В «уязвимом подбрюшье Европы» ^[100] он хотел создать свой «военный кулак».

В мае 1959 года Хрущева торжественно встречали в Албании. В Тиранском аэропорту выстроили почетный караул, Энвер Ходжа стоял у трапа, поданного к самолету. Позади него стоял Влатко Аджей, его назначили переводчиком на переговорах. Хрущев с широкой улыбкой, с удовольствием размахивая рукой в знак приветствия, спустился с трапа, обнял и расцеловал Ходжу, поздоровался с членами правительства, заметил Влатко и узнал его:

— А, это ты, здравствуй, помню тебя еще с прогулки с Тито, в Москве.

Больше он ему ничего не сказал, но Энвер Ходжа удивленно и недовольно посмотрел на Влатко. А самому Влатко на мгновение стало холодно от этого взгляда. Он знал, что из-за примирения Хрущева с Тито Энвер Ходжа охладел и к самому Хрущеву.

Но Хрущев сразу в аэропорту заявил албанскому руководителю:

— Вы должны знать, что против Тито я говорить не буду,

Влатко смущенно перевел. Ходжа довольно раздраженно ответил:

— Мы гостя считаем гостем и ничего ему не навязываем.

Влатко перевел и эту фразу, немного смягчив тон.

На приеме в недостроенном Дворце культуры, который советское правительство подарило Албании, албанские руководители представили Хрущеву проект развития промышленности страны, Энвер Ходжа просил дать кредит. Хрущев хмурился, разговаривал со всеми свысока и нетерпеливо закричал в ответ на просьбу:

— Хотите строить металлургический завод? Хотите наладить производство нефти? А вы знаете, во сколько обойдется вам тонна выплавленного металла и какого качества будет ваша нефть? Если это дорого обойдется, вам его не нужно. Повторяю: продукции одного дня у нас хватит на удовлетворение ваших потребностей на несколько лет. Мы приехали сюда, чтобы знакомиться, обмениваться мнениями, а не для того, чтоб рассматривать ваши потребности. Мы отпустили вам в прошлом году кредит, вы просите еще. А у нас есть народная поговорка: по одежке протягивай ножки.

Ходжа так же раздраженно ответил:

— Если Вы не хотите нам помогать, мы будем просить помощи у товарища Мао Цзэдуна. Китайские коммунисты обещают дать нам в кредит сто двадцать пять миллионов долларов и прислать своих специалистов.

Это окончательно обозлило Хрущева: ясно, что эти миллионы были из средств, которые «бедный» Китай сам получал от Советского Союза. Выходило, что внутри социалистического лагеря выделяется лагерь «коммунистов-сталинистов» — Албания и Китай, — и этот лагерь хочет действовать по своей воле и вопреки Хрущеву.

Китай действительно построил в Тиране мощную радиостанцию, но китайская техника была хуже русской, и китайские советники были намного менее квалифицированными. К тому же (вот парадокс!) языковой барьер между китайцами и албанцами вынуждал их разговаривать между собой по-русски.

Хрущев продолжать нажимать на Энвера Ходжу, желая расширить морскую базу. Но Ходже не нравились примирительные отношения Хрущева с Западом, и он боялся советского засилья в своей стране. Перед глазами у него стоял пример Венгрии, то, как советские войска расправились с ней в 1956 году.

Он планомерно отказывал Хрущеву и начал преследовать всех, кого считал его сторонниками. В то время в политбюро албанской партии входила единственная женщина, Лири Гега, она поддерживала примирительную политику Хрущева по отношению к Западу. Энвер Ходжа приказал арестовать и казнить ее, несмотря на то что она была беременна. Этот факт тоже вывел Хрущева из себя.

На международной встрече в Бухаресте 24 июня 1960 года Энвер Ходжа выступил с резким осуждением примирительной политики Хрущева. В ноябре того же года он открыто повторил это на съезде коммунистических партий в Москве. В отместку Хрущев раскритиковал Энвера Ходжу на XXII съезде своей партии в октябре 1961-го, а затем приказал прекратить любые поставки Албании и начать демонтаж базы на Сазанском острове.

* * *

После того как Влатко однажды сказал Лиле, что им, может быть, придется бежать в Югославию, он больше не заговаривал на эту тему. Сама Лиля была очень наивна в вопросах политики, не читала албанских газет и не понимала, что говорили по радио. Она доверяла Влатко, если он не продолжает тот странный разговор, значит, ничего опасного не происходит. А на самом деле у Албании намечались глубокие расхождения с СССР. Албанская пресса писала, что реальное построение коммунизма в Советском Союзе происходило только при Сталине, а теперь там отходят от его заветов. Имени Хрущева пока не решались называть прямо, но появлялось все больше восхвалений Сталину, Мао Цзэдуну и «их верному последователю» Энверу Ходже.