Хроники Гелинора. Кровь Воинов - читать онлайн книгу. Автор: Павел Кувшинов cтр.№ 56

– Спасибо, что сдержал слово и привел меня сюда, – сказал Мартериус, не поворачиваясь.

– Я всегда держу свое слово, – ответил из-под птичьей маски сухой голос, лишенный всяческих эмоций.

– Но ты оказал мне большую услугу. Гораздо больше, чем можешь себе представить. Ответь на вопрос: почему ты еще здесь?

– Человек не должен оставаться один в такие минуты.

– Тебе ведомо сострадание?

– Нет. Но мне известно, что это такое.

– Что ж, – вздохнул Мартериус, – спасибо и на этом.

Некоторое время они стояли молча. Старый чародей и неизвестный, скрывающий лицо за маской птицы.

– Как она умерла? Тебе известно? – спросил Мартериус, глядя на крест, покрытый свежей краской.

– В деревне свирепствовала оспа. Твоя дочь разносила продукты беднякам, помогала им от имени церкви Творца. Грабитель хотел забрать у нее еду. Твоя дочь сопротивлялась. У грабителя был нож.

– Она всегда была доброй. – Мартериус улыбнулся. Улыбка вышла кривой, вымученной, но в то же время искренней. – И вот их благодарность – тех, кому она всегда хотела помогать. Зарезали из-за нескольких буханок хлеба, а потом даже не нашлось никого, кто ухаживал бы за могилой.

Незнакомец в черном балахоне молчал. Некоторое время молчал и Мартериус.

– После того что случилось – после Катаклизма, пришествия Гелинора и нагов, – я стал использовать обретенную силу, – начал Мартериус тихим ровным голосом. – Я стал чародеем, совершенствовал свое искусство и пытался изменить этот мир. Не весь мир, конечно, это не под силу и астральным сущностям. Лишь этот мир, названный в честь Великого Дракона. Ведь он стал моим новым домом. Я охотился на злодеев, проходимцев и просто опасных типов. Я убивал правителей-тиранов, зазнавшихся чародеев и опасных малефикаров, грабителей и мародеров, пиратов и контрабандистов. Я был лекарем этого мира. Можно ведь лечить больного припарками и снадобьями, а можно выкорчевывать недуги, уничтожая их возбудителей и переносчиков. Так я полагал, так и поступал. Ни сожалений, ни сомнений, ни угрызений совести. Так продолжалось несколько столетий, пока я не встретил Золю. Простую деревенскую девушку. Она встала между мной и моей целью, которую лечила, будучи целительницей. Она понимала в тот момент, что не сможет меня остановить, если я решу убрать ее с пути, но не испугалась, загораживала собой того, кого я хотел убить. Она очаровала меня. Признаться, я и не думал, что смогу однажды полюбить. Но это случилось. Тогда я ушел, но вскоре вернулся. Нет, не к своей цели. К ней. Мы поженились спустя год. Она знала, чем я занимаюсь, и поддерживала меня. Но при этом старалась не допускать, чтобы я окончательно превратился в бездумную машину для убийств. Я делал этот мир лучше, а Золя делала лучше меня…

Мартериус рассказывал это тихим голосом, не столько для того, чтобы его услышали, сколько из-за необходимости выговориться. Обладатель птичьей маски молчал. И в то же время он оставался на кладбище, не исчезал, а значит – в чем Мартериус не сомневался, – слушал.

– Через несколько лет у нас родилась дочка. Мы назвали ее Сесилия. В честь покойной матери Золи. В тот момент, когда я держал на руках свою новорожденную дочь, свою кроху, и смотрел в ее невероятно глубокие фиалковые глаза, во мне что-то изменилось. Эта малютка пробудила нечто в моем сердце: нечто, что скрывалось там с самого начала моего пути, но что не смогла увидеть во мне даже Золя. Мою человечность. Я стал сожалеть, сочувствовать, сострадать. Словно это не я, а Сесилия была искусной чародейкой и одним своим взглядом наделила меня новыми, настоящими эмоциями. Я стал сомневаться, думать, взвешивать каждое свое решение. Но не перестал убивать. Пусть с каждым днем мне становилось все сложнее отнимать чью-то жизнь, я не остановился. Я считал это своим долгом. Перед миром и перед собой. Переломный момент наступил, когда моей дочери было три года. Я вернулся домой после очередного убийства, а дочь встретила меня крепким объятием, как встречала сотни раз до этого. Но на этот раз она задала вопрос, которого я всегда боялся. «Где ты был, папа?» – спросила она. – «Помогал людям». – Такой вот ответ я ей дал. Невинная ложь, которая так легко и непринужденно сорвалась с уст. Моя дочь улыбнулась, взглянула на меня и сказала, что, когда вырастет, тоже будет помогать людям, точно так же, как я. Это был последний день, когда я совершил убийство. Я понял, что больше не смогу приходить домой с руками по локоть в крови, смотреть в эти прекрасные фиалковые глаза и лгать. Просто не смогу. И плевать, благие ли у меня намерения.

После этого я стал оглядываться в прошлое. Все ли я правильно сделал? Были ли мои методы правильными, приносили ли пользу людям? И тогда я узнал о тех женах, что лишились супругов из-за меня, о детях, что потеряли одного из родителей или вовсе стали сиротами. Из-за меня. Узнал о слабых, неопытных правителях, которые занимали троны убитых мной тиранов и благодаря действиям которых простые люди голодали, бедствовали или вовсе умирали, чего не было, когда у власти находились те самые тираны. Узнал о целых культах черной магии, которые образовывались исключительно благодаря смерти одного-единственного малефикара, павшего от моих рук и ставшего для своих будущих последователей мучеником и вдохновителем. Да и сейчас достаточно посмотреть, что творится в мире, чтобы понять: мои методы никогда не работали. Герцог Шадорнийский похищает маленьких девочек и ставит над ними опыты, пираты торгуют невольниками, хормы убивают едва ли не любого, кто пересекает их границы, орки мечтают отомстить людям за поражение в последней войне, духи, демоны и другие магические сущности застыли в ожидании, чтобы однажды ворваться в этот мир и посеять среди его жителей хаос, люди убивают друг друга ради пары серебряных монет… Перечень можно продолжить. Тогда я понял, что все это время заблуждался. Возможно, я сделал жизнь некоторых людей лучше, многих и вовсе спас от верной гибели. Но скольких пришлось убить ради этого? Сотни? Тысячи? И мир все равно остался таким, каким и был до моего вмешательства. Жестоким, опасным, несправедливым.

Я перестал убивать. Помогал людям в насущных делах. Лечил, наставлял, поддерживал. Поселился вместе с женой и дочерью в родной деревне Золи. Мы жили мирно. Лечили местных жителей, помогали едой беднякам, давали кров сиротам. И однажды… все рухнуло. В деревне началась эпидемия, настоящий мор. Никогда прежде я не сталкивался с таким. Ни одно заклинание не помогало справиться с болезнью. Люди гибли один за другим, я не мог помочь, не сумел вылечить ни одного жителя. Умерла и моя жена. Я мог лишь поддерживать в ней жизнь до последнего да уменьшать ее страдания. Через день после смерти Золи заболела Сесилия. Ей было всего семнадцать, и я не мог позволить ей умереть, просто не мог. Я знал, что, умри она, – я просто лишусь рассудка от горя. И когда болезнь начала брать верх, когда моя малышка могла вот-вот… я сделал величайшую ошибку в своей жизни. Я спас ее. Единственным способом, который пришел мне в голову. Я влил в нее магическую энергию астрального луча, полностью заменив этой субстанцией ее жизненную силу. Не знаю, как у меня вышло тогда то заклинание – я сотворил его в отчаянии. Сесилия выжила. Но не была уже человеком. Не полностью. Она сохранила свои внешность, разум, сознание, даже душу. Все то, что делало ее той, кем она была, сохранилось. Но она лишилась гораздо большего. Она перестала взрослеть, остановилась в своем физическом развитии. Навсегда осталась семнадцатилетней девушкой.