Опасный дом - читать онлайн книгу. Автор: Линвуд Баркли cтр.№ 37

– Основное занятие? – повторил Винс. – Судя по вашей машине, оплачивается оно неплохо.

Натаниэл прикусил нижнюю губу.

– Машина у меня еще с прежних времен. Раз знакомству. – Он улыбнулся Синтии. – Увидимся!

Натаниэл скрылся в доме. Синтия и Винс молча слушали его шаги, пока он поднимался на второй этаж. Глядя на улицу и прихлебывая пиво, Винс промолвил:

– Держу пари, здесь не все так просто.

Синтия вспоминала тот эпизод, вернувшись к себе от Натаниэла. У нее не выходила из головы просьба Ната помочь ему отвертеться от соблюдения договоренности с ее школьным дружком. Во что Винс втянул Натаниэла? Она не надеялась уговорить Винса отстать от него. Нат – самостоятельный человек. В Винсе было что-то, продолжавшее ей нравиться, но иллюзий на его счет она не питала. Попытка помочь Нату избавиться от Винса была бы равносильна тому, чтобы самой запутаться в паутину ради помощи другой жертве паука.

Синтия размышляла об этом и о многом другом, прислонившись спиной к толстому дубу и сложив руки на груди. От дома, куда она собиралась вскоре вернуться, ее отделяло полквартала. Синтия остановилась за углом, чтобы машина осталась незамеченной. Непонятно, где Терри, почему на то, чтобы съездить за Грейс и привезти ее домой, уходит столько времени!

Это было излюбленное местечко Синтии. Она часто дежурила под этим деревом. Если появлялась машина, Синтия пряталась за стволом, чтобы ее не засекли. Сколько вечеров она так поступала? Почти каждый вечер с тех пор, как удрала из дому. Синтии необходимо было удостовериться, что все благополучно вернулись домой. Сейчас ей хотелось позвонить Терри и спросить, почему он задерживается, не угодила ли Грейс в неприятную историю. Но как это сделать, не разоблачив себя? Никак! Поэтому она ждала и пользовалась телефоном только как часами. Сколько времени прошло после ее разговора с Терри? Полтора часа? Куда он, черт бы его подрал, запропастился?

Появилась машина, похожая на «эскейп» Терри. Синтия спряталась за деревом и дождалась, пока она проедет мимо. Это была машина Терри. За рулем находился он сам, рядом с ним сидела Грейс. Синтия смотрела, как автомобиль сворачивает на подъездную дорожку, и гадала, в какую неприятность попала ее дочь. Спиртное? Вроде нет. Выйдя из машины, дочь твердо зашагала к дому. Но выглядела Грейс неважно, шла с понурой головой. Ее одежда была в безобразном состоянии, словно она каталась в ней по земле. Что-то все-таки произошло.

Одно хорошо: она вернулась домой. Синтия подождала, пока муж и дочь вошли в дом, вернулась в машину и поехала к себе. Ей долго не удавалось уснуть. Покоя не давала мысль: что натворила Грейс?

Терри

– Что такое? – спросила Грейс, идя из дома Винса к моей машине. – Что происходит?

– Залезай! – велел я.

На сей раз я не стал распахивать для Грейс дверцу. Пока она устраивалась на сиденье, я завел двигатель.

– Что теперь? – спросила она. – Винс знает, что случилось со Стюартом? Стюарт находился с ним? Мы поедем в больницу? Или домой к Стюарту? А как же…

Я хлопнул ладонью по рулю.

– Довольно! Хватит вопросов.

– Но…

– Хватит! – Я развернулся на Ист-Бродвей. – Дома поговорим.

Грейс отвернулась и привалилась к дверце. Я заметил, что у нее вздрагивают плечи.

Пять минут – и мы были дома. Вылезали из автомобиля с настроением людей, вернувшихся с похорон: двигались медленно, помалкивали, каждый был погружен в собственные мысли. Пока я возился с ключами, Грейс молча стояла рядом со мной.

– В кухню! – скомандовал я.

Дочь пошла впереди меня. Я указал на табурет, она послушно села. Я уселся напротив нее.

– Искать Стюарта нет смысла, – начал я.

Ее глаза наполнились слезами.

– Господи!

– Похоже на то, что сам Винс, или его люди, или все вместе побывали в том доме после твоего бегства, но еще до того, как мы с тобой туда вернулись, и тщательно прибрались. Теперь они опять поедут туда, завершат уборку и вставят стекло.

– Но что…

– Что бы ни случилось со Стюартом, Винс об этом позаботился.

Лицо Грейс вспыхнуло.

– Что это значит?

– Не знаю.

– Как ты думаешь?

Детей надо беречь от плохого, но не всегда получается. Особенно когда все происходит из-за того, что они сами вляпываются со всего размаху в дерьмо.

– Это значит, что его наверняка нет в живых.

Дочь закрыла лицо руками.

– Я в него выстрелила. Я его убила.

– А вот в этой части истории возможны варианты, – произнес я. – Всей информацией я не обладаю, но не считаю, что это так.

– Почему?

– По нескольким причинам. Во-первых, из рассказанного тобой следует, что в доме находился кто-то еще. Во-вторых, если бы ты выстрелила из револьвера, то знала бы об этом. Отдача была бы такой сильной, что ты шлепнулась бы на задницу. Скорее всего, у тебя был – а может, до сих пор не прошел – легкий шок. Это результат сильного испуга. Твое восприятие искажено. На самом деле ты не знаешь, что там произошло.

Грейс вздохнула.

– Что дальше?

– Винс говорит: тебе надо забыть, что там вообще что-то случилось.

– Можно подумать, что у меня получится…

Я схватил ее за запястья и крепко стиснул.

– Слушай меня внимательно! Винс не любит шутить. Ты не забудешь о событиях этой ночи, но притворишься, будто забудешь. Он хочет, чтобы ты забыла даже о своем знакомстве со Стюартом Кохом. Он не хочет, чтобы мы с тобой с кем-либо об этом говорили. Не желает, чтобы мы искали Стюарта: спрашивали о нем в больнице, ездили к нему домой, еще куда-либо. И уж конечно, он не хочет, чтобы мы сообщали об этом в полицию.

Даже без угроз Винса я испытывал по части возможного звонка милфордским полицейским противоречивые чувства. Что бы я им сказал? Моя дочь залезла в чужой дом вместе с дружком, который, похоже, нарвался на пулю? Указал бы копам на Винса Флеминга – остальное, мол, узнаете от него? А у Винса, если ему верить, имеется револьвер с отпечатками пальцев Грейс… Этот револьвер играл роль джокера. Даже если Грейс из него не стреляла, а просто выронила. Выстрелить мог кто-нибудь другой, но как быть, если на нем все равно остались ее отпечатки?

– Разве это правильно? – спросила дочь.

– Что?!

– Разве это правильно? Если со Стюартом случилась беда, не важно, из-за меня или еще из-за кого-то, разве правильно не обращаться в полицию? Разве мы не обязаны сообщить им о происшедшем?

Я чувствовал себя так, словно меня испытывают на отцовские и вообще на человеческие качества. Меня вдруг осенило: хороший отец и хороший человек – не обязательно одно и то же. Я еще сильнее сжал ее запястья, на мгновение отвел взгляд, потом посмотрел дочери в лицо.