Свое время - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 77

Люди не должны существовать по одному, распыленными, расфасованными, космически одинокими единицами в герметичных клетках хроносов. А я не знала, дурочка, прожила двадцать пять внутренних лет и еще невесть сколько могла бы прожить, протянуть как можно дольше в хронозамедлении, не подозревая, что бывает иначе.

— Куда пойдем? — спрашивает Игар.

Мне все равно. Мы уже здесь, мы вместе, можно вообще никуда не идти. Благодарно улыбаюсь ему навстречу, легонько пожимаю руку.

— Придумай что-нибудь, — улыбается и он. — Это Мир-коммуна, здесь можно все. Хочешь есть? Нет?.. я тоже не голодный пока. О! Давай тебя переоденем, Ирма. Новое платье хочешь?

Смеюсь, беспомощно приподнимая надорванный подол юбки, я ее когда-то заказывала за двести с чем-то экво, а потом жалела, под облегающим хроносом она сразу собиралась складками, словно пластиковая обертка, облепляя ноги, ну куда в ней?..

Кружусь на месте, юбка взлетает колоколом, задевает Игара, и он тоже смеется, и протягивает руку, и мы идем. Идем все равно куда и зачем, и наше общее время существует помимо нас, и не надо раздумывать, замедлиться или ускорить, не надо распределять, подсчитывать мгновения, словно эквогроши — даже удивительно, что где-то там, раньше, не получалось думать ни о чем другом. А здесь все иначе, наконец-то по-настоящему. Здесь важно, что мы вдвоем. И уже навсегда.

Мы идем, а навстречу нам движутся красивые люди, парами и троицами, маленькими и большими компаниями, и никто не по одному, потому что человек не должен быть один никогда. И каждый из них прекрасен по-своему, у нас ни один сетевой каталог не предлагал такого спектра ярчайших красок, такого полета фантазии и творчества. Потому что мы заняты другими вещами — мы бережем свое время, делая вид, что охраняем собственную самодостаточность, уникальную личность. Чистый обман: все мы давно одинаковы внутри наших хроносов, мы слишком редко встречаемся, чтобы сравнивать. Даже тусовщики, как моя подруга Маргарита… бедная. Урывает, крадет, пытается унести с собой жалкие крохи всеобщего пространства и времени, не зная, что можно просто быть вместе.

— Дом-одежда, смотри. Зайдем?

Конечно, зайдем. Непременно зайдем, это же так интересно, так здорово!

Миниатюрная девушка с малиновым ежиком волос из-под плетеной повязочки на лбу смотрит на нас, улыбаясь, и в ее улыбке отражаемся мы: я, растерянная и смеющаяся, без юбки — в зеркале напротив одни мои ноги, белые, с длинной ссадиной на колене, — и лихой, веселый, хулиганский Игар. Он мечется туда-сюда на бреющем полете, от одной стойки к другой, и заваливает меня ворохом одежды, мягкой и скользкой, воздушной и пушистой, всех невообразимых цветов самой богатой раскладки колористической панели: примерь это! И это! И вот это тоже, тебе пойдет!.. И я примеряю: серебристо-лиловая шкурка в обтяжку с золотыми искрами, похожая на хронос; ниспадающее складками алое платье взметается от любого движения, как пламя; черно-белое, в шахматную клетку, с квадратными плечами; полупрозрачное облако цвета морской волны, желтый костюмчик в черный горох, кольчуга из металлических нитей… Нет… Не могу выбрать, Игар, я взяла бы их все. Не напоминай, я знаю, что мы в Мире-коммуне, что вещи не принадлежат человеку точно так же, как человек не принадлежит вещам, но ты посмотри, как красиво!.. Выбор совершенно невозможен, я хохочу в полный голос и вдруг замечаю, что горы одежды уже рассеялись сами собой, непостижимым образом заняли свои места на стойках, вот и замечательно, Игар, что сейчас на мне — то и мое… извини, снова как-то не так сказала, просто — что на мне, то и… Жмурюсь, отворачиваясь от зеркала: так интереснее. Встречаюсь взглядом с малиновой девушкой, и мы с ней слаженно смеемся в терцию, словно заговорщицы и подружки.

— Приходите потом еще, — отсмеявшись говорит она.

— Придем! — откликается Игар. — Потом, попозже — обязательно придем!

Мне очень нравятся эти слова. Слова общего времени, щедрым веером брызг рассыпанного на всех.

Вижу свое отражение в Игаровых глазах. Смеющихся, узких — конечно же, не разберешь, что там на мне надето.

— Куда теперь?

— Не знаю… Куда теперь?

— А вы уже были в дом-беседе?

Спрашивает малиновая девушка-ежик, и мы синхронно оборачиваемся к ней — с одинаковым жадным любопытством. Некстати вспоминаю, что когда-то — удивительно быстро привыкла к новым словам — я возмущалась любым поползновениям на мою частную коммуникацию со стороны кого-то третьего, даже самым невинным советам или предложениям, если специально не запрашивала их сама. Но сейчас я искренне рада, что она с нами говорит, что хочет нам помочь. Игар тоже рад, я вижу. Широкая, с готовностью, улыбка:

— Где?

— В дом-беседе. Туда многие ходят по вечерам.

— Для чего?

— Поговорить.

Игар воспросительно смотрит на меня, и я киваю: да, конечно же, это именно то, что нам нужно — поговорить, позадавать вопросы, хотя последнее и необязательно. Влиться в Мир-коммуну, понять его, стать своими возможно только так — через личный вербальный контакт, иначе говоря беседу, разговор, общение. Мы с Игаром обмениваемся емкими, словно заполненные до килобайта носители, обоюдно понимающими взглядами.

— Где это?

Она рассказывает.

Но мы все-таки находим нужное место не сразу, заблудившись, сбившись с дороги. Игар даже начинает волноваться, смешной, — а для меня это само по себе приключение, яркое, пьянящее! Удивительно, что можно вот так идти, просто идти ногами по дороге среди вздымающихся стен с окнами и дверьми! — и все время поворачивать, и забрести неизвестно куда, и чтобы впереди лежала россыпь вариантов, куда повернуть еще… Смеюсь, вспоминая квесты Всеобщего пространства, жалкую имитацию, игру в поддавки с навигатором, встроенным в капсулу. Я готова сколько угодно блуждать вот так; но Игар нервничает, а навстречу идут какие-то люди, незнакомые, дружелюбные, родные, они могут знать.

Подбегаю вприпрыжку:

— Вы не скажете, как пройти в дом-беседу?

Трое парней смеются, как будто я спросила невесть о чем. Пьянея от собственной смелости, от азарта поиска, от Мира-коммуны! — я хохочу вместе с ними, и пропускаю ответ, вернее, встречный вопрос, ловлю его на излете, отзвуком последней фразы:

— …трах?

Повторяю, кивнув:

— В дом-беседу!

И вдруг они пропадают, внезапно перестают быть напротив, совсем рядом, сближаясь треугольным кольцом, смеяться, тянуть руки; просто исчезают — и все. Кажется, я успеваю заметить одного из них, далеко, скрывающегося за углом, почему-то полусогнутого, переломленного в поясе, или показалось?.. И вроде бы мелькает какая-то серая тень, мимолетная, молниеносная…

— Ирма?

Оборачиваюсь к Игару:

— Я хотела спросить… а они…

— Очень удивились, наверное, — он указывает, смеясь, куда-то поверх моей головы. — Вот.