Варяг. Доблесть воина - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 42

В ином случае он, возможно, огорчился бы тому, что обошлось без драки, но не в этот раз. Тем более что боярин всего лишь защищал эту дурочку. Что непонятно, зачем она подсылала воев к Миловиду, если так уверена, что Илья намерен ее убить?

Гнезно. Самозваная родственница

– В жены? Нет, обманули тебя. Зарица как дочь мне, – грустно произнес боярин. – Не дал Господь детей, вот и подумалось, Он ее прислал.

Едржей и Илья сидели вдвоем в небольшой светлице. Пили вино, закусывая сыром и колбасками. Беседовали. Мирно.

– У меня жена умерла в одночасье от непонятной болезни, – продолжал боярин. – А тут – она. С письмом от меньшого брата. Мол, приюти, помоги, позаботься, как о дочери. Вот глянь… – Он достал из сундучка свернутый пергамент.

Словенская речь была записала латинскими буквами и очень красиво. Писал умелый каллиграф.

– Да, так и есть, – ответил на заданный Ильей вопрос боярин. – Брат мой грамоты не ведал. Он с мечом больше. Но письмо его, точно. Зарица фамильный перстень показала. И языком его писано, Зиборовым.

А знакомое имя, кстати. Да это же тот самый шляхтич, которого зарубил Илья в день, когда Соловья взяли. Выходит, Илья Едржею кровник? Ну, об этом помолчим пока.

Да, в грамоте всё было написано так, как сказал боярин. Принять, заботиться, любить его дочь, как свою. И подписано правильно. Вот только имени девушки в письме не указано. Княжич сразу заподозрил, что если и писан пергамент до смерти Зибора, то, может, вовсе не о Зарице. Может, сама юная разбойница его и написала? А фамильный перстень не обязательно из Зиборовых рук брать.

– Он непутевым был, Зибор, – рассказывал между тем Едржей. – Безобразил, дрался, убивал. Крещение принять отказался. Отцу надоело откупаться от обиженных, выгнал его из рода. Сказал: живешь как хочешь, вот и живи сам по себе. Он и ушел. Сначала у Мешко в дружине был, потом сам. Говорили о нем разное, больше нехорошее. В последние годы ничего о нем не слыхал. А потом вот… Племянница. Родная кровь.

«Дурень ты, – подумал Илья. – Обвели тебя, как простака на ярмарке».

Но обличать Зарицу он не торопился. Сначала с ней надо поговорить. Узнать о Жерке. А теперь ее и припугнуть есть чем.

Он думал, а боярин продолжал расхваливать «племянницу». И учтива, и ласкова, и добродетельна. Образованна тоже, считает, пишет не хуже церковного писаря. И домовита. Боярин на пробу поручал ей дела разные – со всеми справлялась. Даже трудно сказать, чего она не умеет.

Илья мог бы сказать, что она умеет. Глотки резать, стрелами бить, пленных мучить…

– …Крестим ее в Истинную Веру, – продолжал мечтать боярин, – и выдадим замуж за человека достойного, благородного.

И глянул на Илью по-особому. Мол, не ты ли тот благородный и достойный? Разве не за этим ищешь с ней встречи?

– Приданое за ней богатое дам, – гнул Едржей. – Землю. Одна она у меня.

– А ты женись, боярин, – предложил Илья. – Новая жена тебе детей нарожает.

– Нет, – отрезал Едржей. – Хочу на небесах с моей Милославой встретиться. А если с другой обвенчаюсь, тогда что же?

«Вот ведь как, – проникся Илья. – Прям как батюшка с матушкой. Нет, надо его от Соловичны избавлять. Погубит она его. Интересно, знает ли боярин о том, каких подручных отыскала эта «добродетельная»? Ох, вряд ли».

Одно хорошо: боярин решил, что рус – ухажер его новообретенной племянницы. Княжич разочаровывать боярина не стал. Сидел, пил вино, особо не налегая, поддакивал, вопросы задавал простые. За что удостоился боярской похвалы, мол, годами юн, а рассудителен, как муж умудренный.

В общем, одобрил Илью боярин и решил, что нет ему препятствий пообщаться с «племянницей». Даже наедине.

– Ну, здравствуй, Соловушка, – с ходу приветствовал Илья девицу. – Ну, ну, не хмурься! Убивать не буду. Даже Едржею не скажу, кто ты есть.

– А что взамен?

– А взамен, красавица, ты мне правду расскажешь. И если почую, что врешь, пеняй на себя!

– Всё равно тебе Едржей не поверит! – зашипела Зарица. – Любит он меня!

– Не обольщайся. Едржей не поверит, поверит князь Болеслав. И не ерепенься. Не на плаху тебя тащу. Твой выбор, как со мной разговаривать: здесь, в тепле, или в темнице на дыбе.

– Поклянись, что не выдашь!

Красивая девка. На Жерку похожа. Понятно, сестра ведь. Ишь, глаза распахнула, ротик приоткрыла, очаровать пытается… Похожа, да не она.

Илья улыбнулся:

– Обойдешься. Ты, Соловушка, у меня как птичка-синичка в ладони. Захочу – вспорхнешь, захочу… – и сжал здоровенный кулак.

Осерчала. Глазищи так и засверкали…

Но удержала характер. Потому что прав Илья. В кулаке у него Зарица.

– Спрашивай, – сказала, как сплюнула.

– Отрока моего зачем приманивала?

– С тобой его спутали.

– А я тебе зачем?

– Узнать кое-что хотела.

– Ой ли? Только узнать? И что ты узнать хотела, девица-красавица?

– Да всё. Вы ж сами всё рассказываете, когда разнежитесь, – облизнула губки, наклонилась так, чтобы обрисовалась грудь под тканью.

– Расспросить, значит? И худого мне не сделала бы, когда разнежусь… – задумчиво проговорил Илья. – И, резко наклонившись вперед, продолжил: – Врешь ведь!

Напряглась. Зубы стиснула. Промедлила с ответом, а когда открыла рот, Илья, угадав по глазам, перебил жестко:

– Не лги мне! – И тут же смягчился: – Честно отвечай. Не бойся.

Не ей, красавице, с Ильей тягаться. Его спросу такие умельцы учили: батя, старый Рёрех, братья… Держалась Зарица хорошо, но княжич читал ее легко, как ромейский свиток.

– Убила бы! – выдохнула она.

Вот теперь – правда. Но откуда такая уверенность, что силенок хватит? Хотя сейчас не это главное.

– А за что?

– За родню!

Зубки блестят, глаза искры мечут. Ой, хороша!

А всё-таки не Жерка. Чего же в ней не хватает? Хотя взять бы ее в руки… Может, и не хуже окажется?

Зарица, видать, тоже умела угадывать. Вмиг ярость сменилась соблазном. И опять язычком по губкам.

– Зря, – бросил Илья. – Не выйдет. А за что на меня гневаешься, не понимаю. Родню твою я не убивал. Хотя мог бы. Вина ваша доказана. Приспешников ваших под нож, да, я пустил и по Правде. Однако смерти твоих родных на мне нет. Я их на княжий суд отдал. А там уж не моя власть.

– Лучше бы убил! – выдохнула Зарица. – Знаешь, что с батюшкой сделали?

Илья пожал плечами. Отдав Соловья Владимиру, он перестал интересоваться его судьбой.