Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Фриц Лейбер cтр.№ 163

– Колдовство всегда меня интересовало. Конечно, только суеверные глупцы могут в него верить, но им часто прикрывают преступления и всякую мерзость как на суше, так и на море. И не говорите мне, что ваши жрицы Луны занимаются белой магией, а не черной. Мне лучше знать.

А под конец приковыляла и матушка Грам, завернутая в такое количество одежек, что больше всего напоминала взгромоздившийся на снегоходы узел с тряпьем.

– Поскольку я хозяйка этого шабаша, то моя обязанность приглядеть за вами, чтобы вы не натворили чего лишнего, а заодно и не позволить никому помешать вам. – С этими словами она устремила на Гронигера проницательный, но дружелюбный взор.

С ней пришла проститутка Рилл, тоже жрица Луны; ее левая рука была изувечена, почему она и испытывала странную симпатию к Фафхрду, у которого части руки не было вовсе (считалось, что ее отношение к герою ничего общего с сексом не имело).

Вот эти пятнадцать человек и стояли теперь в храме Луны, обратив свои взоры на восток, где за причудливыми, со множеством фронтонов, крышами небольших, прилепившихся друг к другу домиков Соленой Гавани вот-вот должно было взойти ночное светило. То и дело слышался хруст снега – ожидающие переминались с ногти на ногу, чтобы не замерзнуть. При каждом их движении массивный деревянный колокол, подвешенный на цепи в арке из китового уса, начинал вибрировать, то ли сочувствуя ожидающим и, вспоминая ужасный шторм прошлой ночи, то ли предвещая приход Богини.

Когда серебристое мерцание на востоке стало особенно ярким и переместилось в середину изломанной линии крыш, девять женщин отошли в сторонку, повернулись к мужчинам спиной и сгрудились так, чтобы те не могли услышать призывных слов, произносимых Афрейт, или увидеть священные предметы, которые извлекла из-под широкого плаща Сиф.

Затем, едва лишь ослепительно-белый, узкий, словно ноготок младенца, край лунного диска показался над фронтоном центральной крыши, раздался всеобщий вздох облегчения и сбывшейся надежды, тут же повторенный и многократно усиленный колоколом. Обе группы лунопоклонников распались и смешались и, взявшись за руки, пустились в пляс вокруг храма. Дважды обогнули они строение по кругу, затем хоровод стал изгибаться между резными каменными столбами, изображавшими разные ипостаси ночной богини: Снег, Волк, Семя, Ведьма, Призрак, Убийца, Молния, Сатир, Урожай, Вторая Ведьма, Мороз и Влюбленные. Процессия поворачивала сначала вокруг каждого шестого столба, потом вокруг каждого четвертого, третьего, второго и наконец обогнула каждый в отдельности.

Во главе процессии грациозно, точно во сне, двигались пять девочек, ведомые Мэй. За ними топал старый Урф – проворно, но не попадая ногами в такт; зато матушка Грам, несмотря на свой объем, двигалась на удивление легко и ритмично. Рилл замыкала шествие, держа в покалеченной руке наполненную жиром левиафана незажженную лампу.

По мере того как свет луны становился все ярче, Пальчики со все большим удивлением и страхом взирала на покрывавшую каменные столбы резьбу, представлявшую странно жестокие сцены и причудливые руны, которыми испокон веку пользовались островитяне. Видя ее трепет, Гейл сжала руку подруги и постаралась успокоить ее, объяснив, что на колоннах изображены приключения Скелдир, легендарной королевы-ведьмы, в Подземном Царстве, куда она спускалась в незапамятные времена, чтобы обрести силы и поддержку для борьбы с Симоргией, трижды пытавшейся подчинить остров своему владычеству.

Когда семь мистических кругов танца были завершены, а тонкий лунный серпик превратился в полновесный сверкающий диск, окруженный плотным кольцом темноты, Мэй повела извивающуюся, точно змея, процессию через луг на запад, уверенно находя дорогу при ярком свете Скамы (самое священное имя Богини Ночи). Сначала их путь пересекали длинные тени двенадцати резных столбов и арки из китового уса с висящим в ней огромным колоколом, но уже скоро темные полосы остались позади, и участники ритуальной процессии вышли на снежную целину, где с прошлой ночи никто не успел еще оставить следов и только стебли замороженной травы хрупко ломались под их ногами. Мэй вела процессию не по прямой, а то и дело сворачивала влево и вправо, подражая изгибам сакрального танца, но при этом строго придерживалась западного направления, так что тени танцующих все время опережали их.

И тут Афрейт звонко выкрикнула «Скама!», и все запели, подражая ритму танца, первую песню Богини:

Когда в ночи восходит Луна на небосвод,

Двенадцать разных ликов в себе она несет:

Здесь Снег, и Волк, и Семя, Ведьма, Дух, и Тать с Кинжалом,

Гроза и Похоть, Плод и Чары – Ведьма вновь жива недаром,

Мороз опять кончает год, хоровод Любовь ведет;

Владычица Тьмы и Любовница Ночи

В темной вуали и белой сорочке!

На пять ударов сердца их голоса смолкли, затем Афрейт вновь выкрикнула «Скама!», и они затянули Ее вторую песню. Ритм переменился, и шаги их стали более плавными и скользящими:

О Грозная Владычица Тайны Темноты,

В великом и в малом являешься ты:

В радуге светлой, что в небе дугой,

В пыли дорожной, что лежит под ногой,

Искры и пламя, вулкан и звезда

О чуде далеком помнят всегда;

Кометы и град, яркий отблеск бистория,

Судьбы людей, повороты истории:

Это деянья твои, о Луна,

Ночи Любовница, Страха Сестра.

Вновь пауза – на этот раз всего в четыре удара сердца длиной, – вновь выкрик «Скама!», и вот уже они задвигались в новом ритме, резком и маршеобразном, точно повинуясь некоему призрачному барабану:

Снег-Луна, Волк-Луна, Семя-Луна, Ведьма-Луна;

Дух-Луна, Нож-Луна, Гром-Луна, Похоть-Луна;

Серп, Ведьма-Два, Лед-Луна, Страсть-Луна.

Скама зовет, Скелдир идет

В узкую нору ногами вперед,

Чудища ждут, гады ползут,

Ноги вперед королеву несут;

Сквозь землю и камень

Вперед ногами Скелдир идет.

Чу! Ей страшно – зовет:

Вдруг видит луну у себя под ногами -

В логове тьмы серебристое пламя!

На этот раз Афрейт позволила всей компании передохнуть подольше, но через двадцать ударов ее призывный вопль прозвучал вновь, и, по-прежнему держась за руки и продолжая двигаться на запад в причудливом танце, лунопоклонники завели все сначала. Над северной оконечностью луга нависла громада Эльвенхольма – прямой и узкий, точно каменная игла, покрытая снегом да ошметками замерзшего вереска, вздымал он свою угловатую вершину на такую высоту, куда ни один лучник, даже самый искусный, не смог бы послать стрелу. Две луны назад, в роковой День Летнего Солнцестояния, все они – кроме старого Урфа и илтхмарки – приходили сюда на пикник. К югу тянулась гряда холмов – поначалу очень небольших, скорее похожих на плавные изгибы пожухшей от мороза травы. Именно к ним и вела свою изгибающуюся в танце процессию Мэй.