Двоедушница - читать онлайн книгу. Автор: Рута Шейл cтр.№ 67

Она тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Переодетая Ника встала рядом. Обе словно отражали друг друга в невидимом зеркале, неразличимые ни по одежде, ни по лицу, ни по одинаково слипшимся, давно немытым волосам.

Дев открыл глаза и рассматривал дело рук своих с нескрываемым восторгом.

– Что теперь? – спросила Ника.

– Ты нас не перепутаешь? – перебила Арсеника в точности тем же голосом.

– Обалдеть! – простуженно восхитился Девлинский. Поднялся с раскладушки и подошел, пристально вглядываясь в абсолютно одинаковые черты обеих девушек. – Это еще страшнее, чем я себе представлял.

Вдоволь налюбовавшись, он взял одну из них за руку и коснулся губами кончиков пальцев. Затем повторил то же со второй, на этот раз не спеша ее отпускать. Арсеника внутренне напряглась, не понимая, что происходит и что может за этим последовать.

– Ваши пальцы пахнут ладаном, и в ресницах спит печаль ^[4], – продекламировал он, с насмешливым видом откинув голову.

Да у него жар, догадалась она. И, судя по всему, неслабый бред.

– Ты стала много курить, – пояснил Дев, как само собой разумеющееся. – И это заметно. Но на всякий случай… – с этими словами он снял золотое колечко – то самое, которое дала ей Божена, – с безымянного пальца ее левой руки и переодел на правую. – Не снимай его.

На непривычном пальце кольцо причиняло неудобство. К тому же, поступок Дева выглядел двусмысленно, и Арсеника не понимала, к чему был сделан этот намек.

Дев тем временем с блеском горячки в глазах обаятельно улыбался Нике.

– Спасибо, что довезла. – Не меняя выражения лица, он развернул ее спиной к себе и ткнул пистолетом в затылок. – А теперь шаг вперед. Не сюда. Туда.

Ника послушно уперлась лбом в стену возле вешалки с засаленными телогрейками. Дев сбросил старые спецовки на пол и пошарил руками по стене. За вешалкой обнаружилась кладовая – дверь была оклеена теми же обоями, что и во всей комнате, и почти не выделялась.

Сдвинув щеколду, он распахнул створку.

– Забирайся.

Ника помотала головой.

– Там слишком тесно.

Сунув руку в темный провал, он извлек оттуда бутылку с узким горлышком. За пыльным стеклом плескалась мутная жидкость.

– Так лучше? Извиняй, удобств нема. Батиным припасам они ни к чему.

Каждое его слово сопровождалось надсадным кашлем. Жертва глядела на своего жалкого мучителя с нескрываемым отвращением.

– Тебе нужны лекарства, – сказала Ника. – Это может быть воспаление легких.

– Пошла к черту.

Смерив его взглядом, полным ненависти, она пролезла в люк, и Арсеника перестала ее видеть. Чтобы снова запереть дверь, Деву пришлось покрепче прижать створку коленом. Видимо, внутри и правда было катастрофически мало пространства.

– Прибери, – отрезал он, неверной походкой возвращаясь к столу. Пока Арсеника вешала обратно пахнущие мазутом куртки, он выдернул пробку из бутылки и делал глоток за глотком прямо из горлышка. Давился кашлем, но попыток выпить не оставлял. Большая часть спиртного лилась мимо рта. Когда Арсеника снова на него посмотрела, Дев лежал, уткнувшись лицом в стол. В одной руке он по прежнему сжимал бутылку, вторая покоилась на оружии.

Арсеника неслышно подошла и встала рядом. Она безо всякой задней мысли смотрела на свалявшиеся на затылке темные волосы Дева и вдруг отчетливо увидела, как целится ему в голову. Сердце бешено забилось. Мгновение – и его бы не стало…

Дев застонал во сне, прогоняя наваждение. Арсеника погладила его по спине. Такой неустроенный, беспомощный… Пытается казаться сильным, хотя на самом деле совсем другой: загнанный, одинокий, уставший… Как и она сама.

– Скоро все закончится, – в приступе внезапной нежности прошептала Арсеника. – Все закончится, и мы уедем в Москву. Вместе.

Думала, не услышит. Но он услышал и прохрипел, не поднимая головы:

– Какое еще вместе? Зачем ты мне нужна там, юродивая?

Комната покачнулась. Арсеника зашаталась и едва не потеряла равновесие. В груди полыхнуло так, что стало нечем дышать.

– Но ты ведь… – сдавленно проговорила она, – ты же сам сказал…

– Я помню все, о чем говорил. И не надо мне тут исполнять. Дура.

Позабыв об опасности быть увиденной, она вылетела на крыльцо. Трясущимися руками прикурила сигарету, втянула дым и зажмурилась. По щекам градом катились жгучие слезы обиды.

Да, он не обещал, что возьмет ее с собой в Москву. Но тогда, лежа вместе с ней в горячей ванне, он сказал: «Ты для меня. Ты моя и ничья больше». Разве можно забрать кого-то себе, а потом выбросить, словно ненужную вещь?

Вдалеке горестно вскрикнул паровозный гудок. Арсеника незряче посмотрела в темноту и двинулась вперед. Она шла, не разбирая дороги. Шла и не чувствовала, что идет.

Прости, что не могу ответить тем же, – вот что сказал он потом.

Чертов ублюдок. Возомнил себя богом, а сам – клоун несчастный, лузер, сволочь и психопат. Ни одна нормальная девушка на такого даже не посмотрит.

– Сволочь, – твердила она, – подонок…

Для чего тогда он надел ей на палец кольцо, словно обещая совместное будущее? Что за показная шутка?

Сначала Арсеника хотела отшвырнуть украшение в сторону, но без привычной тяжести руке было пусто, и она ограничилась тем, что вернула его на левую.

Под ногами хрустнул гравий. Ночь была морозной. Волна горячего воздуха почти обожгла лицо. Вскинув голову, Арсеника отшатнулась – колеса локомотива прогрохотали всего лишь в нескольких шагах.

Она стояла на насыпи, но не помнила, как там оказалась.

«Маневровый че-эс два» – отчетливо произнес голос Дева.

Если б можно было вернуться в то время, когда он еще рассказывал ей о поездах!

Он уедет. Слева в груди кольнуло незнакомой болью. Он уедет. Там, куда уходили рельсы, начинался рассвет. Он уедет и заберет с собой ее жизнь, потому что ее жизнь – это он. Пассажирский состав летел из точки «А» в точку «В», не собираясь задерживаться на станции Арзамас-Сортировочная. Он уедет…

Арсеника опустила голову и закрыла глаза. Она не видела приближающегося поезда, но земля под ногами едва ощутимо вибрировала, тонко звенели рельсы, в студеном воздухе повисло ожидание. Волнение охватило Арсенику с головы до ног. Она глубоко вдохнула и качнулась с пятки на мысок. Кончики пальцев, зубы и кожа головы под волосами зудели от нетерпения.

Три. Два. Один.

Резкий удар в грудь опрокинул ее навзничь. Арсеника покатилась с насыпи, не разбирая, где земля, а где небо. Пронзительный вой проносящейся мимо многотонной махины, казалось, заполнил собой весь мир.