Четвёртый - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Калашников cтр.№ 32

Наши немногочисленные фунты капитана действительно не заинтересовали, но совсем прогонять незадачливых беженцев он не стал, потому что кочегар ему был надобен, да и работу по приборке кают кому-то делать нужно. Словом, уже через полчаса я устроился в кубрике, а Ольга в каюте вместе с буфетчицей. Мы буквально забились в норку, наплевав и на местный колорит, и на все здешние достопримечательности - сидели, никуда не показывая носа, дожидаясь отплытия.

Основной массы членов команды видно не было - всем заправляли грузчики, которых, как заметила Оля, принято называть докерами. Они принимали со стрелы портового крана поддоны, уставленные тюками, а потом растаскивали их по всему трюму, укладывая плотно, без зазоров. И так - слой за слоем. На моё понимание - хлопок везут для порохового производства.

Ещё удалось понять, что корабль наш считается не очень хорошим для службы на нём, потому что капитан - крутой перец с суровым норовом, гоняет команду почём зря. Это я шлифовал свой английский, занимаясь расспросами всех, с кем случалось перекинуться словечком. И ещё он не берёт в команду мусульман - такой вот пунктик у мужика. Сам-то я к приверженцам ислама вообще никак не отношусь, потому что полный безбожник - делю мир на тех, кто желает верить, и тех, кто хочет знать. А на берегу в сторону Ольги не все хорошими взглядами смотрели - вот мы и решили тихонько посидеть, не разыскивая лишних приключений.

Дни стояли пасмурные - жара не донимала. Да и зима здесь нынче - с десяти до четырёх можно и в рубашке ходить, а в остальное время тянет залезть в курточку.

Отплыли мы не на рассвете и не в прилив, а просто отвалили от стенки, едва завершили погрузку - матросы как раз запечатывали трюмы, а мне было пора на вахту к топкам. Ух и напахался! Вот, вроде, и физически крепок, и питаюсь полноценно, и с лопатой не понаслышке знаком, а непривычная работа взяла своё.

Но условия жизни ругать не стану - душ с опреснённой водой, в кубрике не воняет, на столе баранина и лимонный сок. Как на мой вкус - курорт, да и только. Оля тоже огорчённой не выглядит - попросила меня сделать ей лёгонький кастет, чтобы не повредить пальцы, когда окорачивает самых настырных ухажёров. Я ей и отлил из алюминия - как раз извёл "столовые приборы", ещё трофейные, что таскались с нами в вещмешках, а потом и в чемоданы перекочевали.

Так вот - если не считать внимания мужской части экипажа, жизнью она довольна. Сказала, что, намахавшись тряпкой, очень хорошо засыпает.

Потом началась жара - мы пересекали и тропические воды, и экватор, а железная коробка парохода очень нагревается в жарких солнечных лучах. У топки эти впечатления только усугубляются, несмотря на вполне приличную вентиляцию. Меня эти упражнения с лопатой стали здорово выматывать. Хорошо, что каждые сутки за кормой остаётся около пятисот километров, так что нетрудно прикинуть по карте и рассчитать, сколько вахт осталось до Кейптауна.

***

В знаменитом порту, расположенном неподалеку от южной оконечности Африки, мы провели три дня в ожидании рейсового парохода. Раньше такие называли пакетботами, а в моё время - лайнерами. Хотя, на право именоваться словом лайнер именно эта посудина никак не могла претендовать - маленькая и неказистая. Короче - грузопассажирский пароход, выполняющий регулярные рейсы. Вот он и прибыл точно по расписанию, принял нас на борт - денег на билеты хватило, тем более что и заработали мы немного на предыдущем отрезке маршрута.

Скромная каюта, сносная кормёжка и усиленные занятия испанским - радиограмму родителям Ольги о том, когда и как мы прибываем, удалось отправить вообще без проблем. Да, в установленный срок нас доставили прямиком в порт Монтевидео, где подругу чуть не затискали совсем не старые папа с мамой.

- А это мой Ваня, - наконец очередь дошла и до меня. - Он мне только понарошку жених, а на самом деле мы супруги.

Взгляды родителей, до этого момента любопытные, разом сделались совсем другими. Причем они смотрели на меня разными глазами. Отец - правым, щуря левый, будто целился. А мама с грустинкой. Или печалью - поди, так сразу разбери! А тут ещё мальчишка лет пяти или шести внёс окончательную ясность:

- Значит, ты в Олькиной комнате будешь спать, а моя вся останется моей, - констатировал он с явным удовольствием. Русские слова он произносил без напряжения, но с лёгким акцентом.

- Хуан родился в Испании, - сразу доложила мне Оля. - В России ни разу не бывал. Когда мы вернулись домой, он остался за границей и рос при дедушке.

- Дома всё расскажешь, - мягко прервал отец. Мама кивнула и легко подхватила оба чемодана - мой, и подруги. Почему-то ей никто в этом не воспрепятствовал. Потом мы ехали в открытом автомобиле дореволюционного вида - откидной верх и колёса со спицами указывали на то, что это жуткая древность даже для нынешних времён. Причем Олю за руль категорически не пустили - сказали, что она не справится без инструктажа. Да и дороги не знает.

Привезли нас за город, где в скромном доме, притаившемся среди кустов и деревьев, проживало семейство вместе с почтенных лет дедулей.

- Ещё один Хуан на мою голову, - проворчал тот, когда нас представили друг другу. Признаться, я ожидал разбора своего морального облика и упрёков в адрес Ольги, но ничего подобного не происходило - мальчишка, как я понял младший брат моей невесты? Жены? Подруги? Пусть пока просто Оленьки, плотно заполнил эфир изложением своих взаимоотношений с соседскими ребятами. Когда я выставил прихваченную из родительского дома поллитру, в дополнение к винным бокалам были выставлены рюмки. Как я понял, при белогвардейском дедушке и малолетнем сынишке ни о чём серьезном говорить не полагалось.

Поэтому мы поделились скудными впечатлениями от пребывания на древней земле Ирана, о погоде во время морского путешествия (ужасающих штормов не случилось), услышали, что ежегодный карнавал нынче обязательно состоится, и что шерсть нынче на рынке подвисла - немцы хотели бы купить, но им не позволяют. Вот и лежит она пока без движения, теряя в цене.

- Так японцам её впендюрить, и дело с концом, - рассудил я. - Они как раз на Советский Союз готовятся бочку накатить - будут нуждаться в тёплых вещах, рассчитывая на сибирские морозы.

Пылающий взгляд дедули тут же меня остановил. Оля мгновенно это заметила и поторопилась вступиться:

- Да не бойся, деда, не полезут они к нам. Когда мы немчуру от Москвы шуганём - сразу передумают и нападут на Америку. А шерсть-то уже купят к тому времени.

Старик перестал сверлить меня взглядом и позвал какую-то Хуаниту, вместе с которой отправился укладывать внука баиньки.

- Кажется, вы стоите друг друга, - произнёс отец, проводив взором ушедших.

- Рада за тебя, дочка, - улыбнулась мама. - Вам никогда не будет скучно друг с другом. А ум - дело наживное.

Оля взглянула на меня нерешительно, а потом мы ушли. У нас по плану урок испанского.

Ноябрь в южном полушарии, это аналог мая в нашем северном. То есть тепло. К тому же тут субтропики - как в Грузии. В общем, одеваются в Уругвае легко и абсолютно по-европейски. Это я приметил во время прогулок по городу - он тоже весь из себя европейский то ли на французский, то ли на итальянский манер - тяжеловесных испанских мотивов или мавританской ажурности в глаза не бросилось.