Чесменский гром - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 29

Эскадра продолжала плавание. К утру следующего дня, обогнув Скаген, она вырвалась на долгожданный простор. Дремотно ворочались тяжелые свинцовые волны, крепкий ветер срывал с гребней пену и стелил ее полосами. Вытянулись в нитку многометровые вымпела.

— Люфт попутный! Идем полный бейдевинд! — доложил адмиралу спустившийся к нему Плещеев.

На палубах кораблей и судов царило оживление. Кажись, проскочили!

Рваные остатки тумана рассеялись окончательно, и взору российских моряков предстало мрачное Немецкое море.

Сообщения с театра военных действий за сентябрь — октябрь 1769 года:

9 сентября. В крепости Хотин, осажденной русской армией, начался бунт. В тот же день турецкий гарнизон покинул крепость. Хотин был занят нашей армией без выстрела.

22 сентября. В годовщину коронации императрицы Екатерины II генерал Голицын за взятие Хотина произведен в генерал-фельдмаршалы и отозван в Санкт-Петербург. Командующим Первой армией назначен генерал Румянцев.

26 сентября. Отряд Первой армии под началом генерал-поручика Эльмпта занял город Яссы. Русская армия стала на зимние квартиры, однако мелкие отряды продолжали движение вперед к югу, вышли к Дунаю, заняли крепости Галац и Бухарест.

1 октября. Партия запорожцев при старшине Сафронии Черном настигла при деревне Хаджи-бей партию турок в 200 человек, шедших из Очакова в Аккерман. Запорожцы атаковали и разбили ее наголову. Отбили 2 знамени, булаву и литавры.

13 октября. К крепости Бендеры подошел отряд графа Витгенштейна. К коменданту с письмом о сдаче был выслан майор Тырко. Приняв письмо, турки скрылись в крепости. Спустя два часа завязалась живая перестрелка. Ночью Тырко предпринял со своей партией отчаянное нападение на предместье и, взяв богатую добычу, спокойно отступил, наделав в крепости тревогу, так что до самого рассвета производилась сильная канонада.

14 октября. С рассветом сильный неприятельский отряд начал выходить из предместья. Напав на казаков и гусар Тырко, он вышел из-под выстрелов крепости и был разбит. Турки потеряли 200 человек и 1 знамя.

1 ноября. Из Польши. Эскадрон драгун, гренадерская рота и 2 единорога под началом бригадира Александра Суворова, пройдя за ночь тридцать шесть верст, вышли в тыл крупному отряду конфедератов братьев Пулавских под Ореховом, решительно атаковали и разбили его, несмотря на шестикратное превосходство неприятеля.

«По разбитии пулавцев под Ореховом вся провинция чиста», — доносил Суворов в штаб Третьей армии.

Попутный зюйд-вест вздувал паруса. Теперь корабли держали путь к берегам союзной Англии.

Когда-то в здешних водах фрегаты Петра, следуя из Архангельска в Кронштадт, захватили целую флотилию шведских каперов. Известие о той победе вызвало в Европе переполох небывалый ^[30].

От резких порывов ветра корабли валило во все стороны, но шли лихо, парусов не убавляя. Чтобы не привлекать к эскадре излишнее внимание, Спиридов велел спустить вымпела и идти под флюгерами. Сам адмирал — под белым флагом, Елманов — под синим, а Грейг — под красным.

Миновали банки Фиш и Допер. Небритые рыбаки, побросав сети с задохшейся треской, тревожно взирали на проходящую эскадру.

Одни сутки сменялись другими. Через каждые восемь склянок — смена вахт. На случай потери в море адмирал определил местом сбора скалистый мыс Фламбаро-Хид на восточном побережье Англии.

Вот наконец и долгожданный мыс. На фок-мачте «Евстафия» подняли ординарный гюйс и пальнули из пушки, вызывая лоцманов. Тщетно. Лишь эхо от выстрелов было ответом.

Спиридов с обидой выговаривал Крузу:

— Пилоты сии давным-давно наняты Иваном Чернышевым для проводки эскадры нашей Каналом, и плачено за то им золотом щедро. Где же их носит нелегкая?!

На «Трех Иерархах» Грейг убеждал офицеров:

— Британские лоцманы — лучшие в мире! Причина их отсутствия — неточно составленная инструкция. В России такое не редкость.

Офицеры иерарховские слушали хмуро, но помалкивали. Не сдержался лишь за ужином в кают-компании лейтенант Петр Карташев ^[31]. Горяч был лейтенант, обид не терпел:

— Коли все для Грейга в Англии хорошо, чего же он к нам заявился? Сидел бы на своем острове да пиво хлестал. Мы его не звали!

Услышав неосторожные слова, уткнулся носом в тарелку грейговский любимец капитан-лейтенант Дугдаль, защищать в споре бригадира было опасно.

Грейга на «Иерархе» не любили, несмотря на его всегдашнюю приветливость и глубокие познания в морском деле. Бригадир буквально изводил офицеров, часами держа их у себя, нудно внушая правила одоления противника, а если прибавить к этому весьма скверное знание им русского языка и огромную самонадеянность, то иерарховских офицеров понять было можно.

Поджидая лоцманов, на кораблях и судах занимались одним — погребали покойников. Хлестко полоскались приспущенные андреевские флаги. На эскадре начался самый настоящий мор. Умерших считали уже десятками...

У Фламбаро-Хид было потеряно четверо суток.

* * *

Европейские газеты тех дней пестрели сообщениями о трудностях похода русской эскадры; статьи полны были злословия и обидных слов. Обсуждение исхода экспедиции стало едва ли не самым модным в великосветских салонах. Особо азартные даже заключали пари. На то, что эскадра не дойдет, ставили пять против одного!

Одним из немногих, кто искренне желал успеха русским морякам, был великий Вольтер. Узнав о трудностях адмирала Спиридова, фернейский старец обратился к просвещенным европейцам с посланием. «Благословите Петрополийский флот, зависть, умолкни, народы, дивитесь!» — писал мыслитель.

Однако политическая обстановка вокруг эскадры продолжала накаляться. В конце октября 1769 года испанский посол по поручению своего двора представил герцогу Шуазелю соображения Мадрида об опасности появления русских в Средиземном море для французской и испанской торговли с Востоком.

— Наши соединенные флота должны воспротивиться этому, а дворы обязаны сделать зарвавшейся России соответствующую декларацию, — настойчиво внушал он французскому министру иностранных дел.