Заветы Ильича. Сим победиши - читать онлайн книгу. Автор: Владлен Логинов cтр.№ 152

29 января Сталин спрашивает Фотиеву, — «не говорю ли Владимиру Ильичу что-нибудь лишнего, откуда он в курсе текущих дел? Например, его статья об РКИ указывает, что ему известны некоторые обстоятельства. Ответила — не говорю и не имею никаких оснований думать, что он в курсе дел»⁵.

Запись о реорганизации РКИ («Что нам делать с Рабкри-ном?»), непосредственно связанную с «Письмом к съезду», Ленин стал диктовать 9 и 13 января 1923 года. Поначалу он полагал, что этот документ, как и другие документы, он сам внесет на обсуждение XII съезда РКП (б) ¹⁰³⁷. Однако ход болезни не давал твердой уверенности в том, что он сможет осуществить свой план. И тогда Владимир Ильич решает опубликовать их в виде статей до съезда.

19,20,22 и 23 января он диктует и редактирует окончательный вариант статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII съезду партии)» и 23-го, около 15 часов, через Марию Ильиничну передает ее редактору «Правды» Бухарину. О том, как разворачиваются события дальше, существует две версии: одна принадлежит Троцкому, вторая — Куйбышеву.

23 октября Троцкий пишет членам ЦК и ЦКК: «Т. Бухарин не решался печатать статью т. Ленина, который со своей стороны, настаивал на ее немедленном помещении. Н.К. Крупская сообщила мне об этой статье по телефону и просила вмешаться в целях скорейшего печатания статьи. На немедленно созванном по моему предложению Политбюро все присутствовавшие: т.т. Сталин, Молотов, Куйбышев, Рыков, Калинин, Бухарин были не только против плана т. Ленина, но и против самого напечатания статьи. Особенно резко и категорически возражали члены Секретариата. Ввиду настойчивых требований т. Ленина о том, чтобы статья была ему показана в напечатанном виде, т. Куйбышев… предложил отпечатать в одном экземпляре специальный номер “Правды” со статьей т. Ленина для того, чтобы успокоить его, скрыв в то же время статью от партии. Я доказывал, что предложенная т. Лениным радикальная реформа прогрессивна сама по себе, — при условии, что, разумеется, ее правильного осуществления… Меня поддержал только т. Каменев, явившийся с опозданием почти на час на заседание Политбюро. Главным аргументом, склонившим к напечатанию письма, был тот довод, что ленинской статьи от партии все равно не скроешь»¹.

В связи с тем, что этот эпизод (под крики «Позор!») всплыл в ходе партийной дискуссии, Валерьян Куйбышев, в письме Комиссии Хамовнической партконференции, предложил 23 февраля 1924 года свою версию: «До заседания Политбюро, когда еще не все члены Политбюро собрались и заседание еще не открылось, в кабинет т. Сталина входили постепенно один за другим члены ПБ и бегло знакомились со статьей Влад. Ильича по корректурному оттиску, принесенному т. Бухариным… У меня лично вначале сложилось впечатление, что усилившаяся к тому времени болезнь Влад. Ильича отразилась на статье. Это впечатление усиливалось нервным настаиванием т. Ленина и нажимом на т. Бухарина, чтобы статья во что бы то ни стало была помещена в завтрашнем номере и ему показана. Между тем обращалось внимание на некоторые отдельные места статьи, которые, будучи взяты обособлено, были непонятны и казались странными: раскол партии, лучший наркомат НКИД, детальное определение количества служащих РКП и т. д.

…Оттиск статьи Ильича ходил из рук в руки, раздавались отдельные реплики (я помню, например, реплику т. Троцкого — “почему НКИД лучший наркомат?”), высказывались летучие отзывы и предложения. В этой нервной обстановке, создавшейся благодаря опасениям за здоровье Ильича, у меня,

'Известия ЦК КПСС. 1989. № И. С. 181.

455

повторяю, не ознакомившегося по-настоящему со статьей в целом, мелькнула мысль: “Если Ильич болен и в статье эта болезнь отразилась, и если Ильичу необходимо показать эту статью напечатанной, то не набрать ли специальный номер «Правды»?” Эту мысль я высказал. Но это были летучие мысли вслух. Я сразу же от этой мысли отказался… Когда статья была прочитана, я не только не сделал такого предложения, но даже и мысли такой не возникало больше, так как все сомнения рассеялись как дым — из-за статьи чувствовался здоровый Ильич — и я высказался за немедленное опубликование статьи»¹.

Итак, 23 января Ленин завершил работу над статьей «Как нам реорганизовать Рабкрин». 24-го Каменев зачитал ее на Политбюро. 25-го января статья публикуется в «Правде». Казалось бы, все хорошо. Но если читатель критически отнесется как к претензии Троцкого на роль «защитника» Владимира Ильича, так и к заверениям Куйбышева о всеобщем «одобрям-се», если усомнится в этом — он будет прав.

Обе версии достаточно точно отражают ту сумятицу, которую породила ленинская статья. Более всего насторожило упоминание о возможности раскола. Тем более что некоторые члены Политбюро уже знали о «Письме к съезду», где также говорилось о подобного рода опасности. Эту проблему они восприняли сугубо персонифицировано. И более того, как отметил Куйбышев, боялись, что поползут слухи о том, что существуют «неизвестные членам партии конкретные разногласия внутри Политбюро…» ^{1038 1039}

«Именно поэтому, — разъяснял Сталин 4 марта 1924 года, — и было принято Политбюро не одно, а два решения: а) немедля сдать в печать статью Ильича; б) разослать всем местным организациям письмо ЦК за подписями всех наличных членов Политбюро и Оргбюро с разъяснением о том, что нет оснований опасаться раскола в партии и ЦК. Это письмо было в тот же день отправлено организациям в шифрованном виде» ¹⁰⁴⁰.

Об обсуждении статьи на заседании ЦК Ленин не знал. Фо-тиева сказала ему, что ей это неизвестно. Но что-то из разговоров, происходивших там, вероятно, дошло до Владимира Ильича. Бухарин, например, вполне мог проговориться Марии Ильиничне о том, что в связи с ленинской статьей как-то упоминалось «Письмо к съезду». Во всяком случае, именно в этот день, 24 января, Ленин сказал Фотиевой: «Прежде всего по нашему “конспиративному” делу: я знаю, что Вы меня обманываете». На мои уверения в противном, пишет Лидия Александровна, он сказал: «Я имею об этом свое мнение»¹.

Что же касалось шифровки, посланной во все губкомы и обкомы РКП(б) (не в тот же день, 24-го, как указано Сталиным, а 27 января 1923 года), то в ней действительно подчеркивалось, что «во внутренней работе ЦЕКА совершенно нет таких обстоятельств, которые давали бы какие бы то ни было основания для опасения “раскола”».

Авторы этого коллективного «разъяснения» всячески акцентировали внимание партийного актива на том, что Ленин тяжело болен, что он не только не принимает участия в заседаниях Политбюро, но ему не посылают и протоколов, что ему запрещено даже чтение газет, ибо врачи предписали Ильичу «абсолютный покой». Иными словами, давалось понять, что реального положения дел в стране и в партии он не знает и знать не может.