– Но…
– Ты меня пойми, солдат. Я как вспомню, в чем ты меня обвинил, так мне жить не хочется. А потом думаю, что ты старался не просто так, а ради Ярослава, и признаю, что не имею никакого права на тебя сердиться. Но раз уж ты такой великодушный, пожалуйста, сделай одолжение, исчезни из моей жизни!
– Да не вопрос, Галина Ивановна.
Они попрощались, но Карлина тут же перезвонила снова и сказала, что если ему или близким вдруг потребуется что-то по медицинской линии, договоренность немедленно отменяется.
– Хорошо, Галина Ивановна.
Убрав телефон в карман, он обнаружил, что чай почти остыл, но возвращаться домой пока не хотелось.
У соседей хлопнула дверь: на улицу вышел Лев Абрамович, по случаю дождя в застегнутом на все пуговицы двубортном плаще с кушаком и в берете.
– Привет, – сказал он тихо, – а у нас новости.
– О?
– Фрида получила служебное жилье.
– Правда? Поздравляю! Вы рады, наверное?
– Да не то слово! А то мы же умные с ней люди оказались: сначала дом купили и только спустя много времени подумали, как она будет на работу добираться, когда погода поменяется? Прямо растерялись, а тут такая удача! Теперь Фридочке только дорогу перейти, и все.
– Ну а ты что? – скрывая тоску и тревогу, спросил Зиганшин. – С ней поедешь?
Лев Абрамович покачал головой:
– Нет, там комната в общежитии, куда мне? Можно было бы в город вернуться, но я ж квартиру свою сдал, да и школу бросать нехорошо.
– Нехорошо.
– Перезимуем как-нибудь, а, Слава?
– Перезимуем.