Сложности любви. Роковые ошибки - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Семеник cтр.№ 61

Прилетели с сыном в Москву, где Господь явил мне еще одно Свое чудо: с нами в самолете летела женщина, которая всю дорогу очень доброжелательно смотрела на нас и улыбалась моему малышу. Когда мы прибыли в аэропорт, она сама стала с нами знакомиться и буквально утащила нас из рук таксистов, настойчиво предлагающих свои услуги. Она оказалась женой российского консула в Бахрейне! Более того, за ней приехал ее сын на машине, и они отвезли нас на Белорусский вокзал сквозь нескончаемые пробки, не взяв ни копейки и дав свой телефон – мол, если что, звони обязательно, поможем! Она – как ангел, который был послан, чтобы помочь нам безопасно добраться да пункта назначения. А на Белорусском вокзале в зале ожидания я увидела церквушку. Мы зашли туда, и я разговорилась с женщиной, продававшей свечи и иконки. Она была так доброжелательна, что я вдруг просто залилась слезами. Я стояла, как школьница, и сквозь поток слез рассказывала, рассказывала… До сих пор, вспоминая эту сцену, сквозь пять лет я заново переживаю свое тогдашнее состояние – я просто не могла поверить, что мы с сыночком вернулись оттуда.

Я вернулась к нормальной жизни, пошла работать, сына отдала в сад. Муж стал прилетать и пытался устраивать скандалы уже здесь, материально почти не помогал, ссылаясь на трудности. «И вообще, это ты мне должна помогать, потому что мне сейчас трудно», – заявил он. Но здесь он мне был больше не страшен, и он это прекрасно понимал. Я больше не хотела быть с ним и лишь ждала повода, чтобы развестись. Повод не заставил себя ждать: он быстро сдружился с местными разгильдяями и пристрастился к ночным гулянкам. В пьяном виде как-то раз он схватил меня за горло и пытался душить. На следующий день я подала на развод, поскольку брак был заключен в нашей стране и по нашим законам, а еще через пару дней силой заставила его уехать.

Прошло несколько лет. Еще перед разводом я встретила своего нынешнего мужа – человека совершенно другого уровня. Мы вместе, и у нас родилось еще двое сыновей. Сын от первого брака живет с нами, мы уехали жить в другой город. Я делаю карьеру певицы, о которой так долго мечтала, параллельно учусь в вузе и делаю еще много чего интересного, о чем даже не представляла еще пять лет назад. Бывший муж еще несколько раз приезжал, искал меня и звонил с угрозами. Я перестала отвечать, и постепенно звонки прекратились. По законам нашей страны, не имеющей отношений с Бахрейном, я не могу ни претендовать на алименты от него, ни лишить его отцовства без его непосредственного участия в деле. Материально он нам не помогает и не считает нужным. Где-то раз в полгода он пытается требовать встреч с сыном, я продолжаю хранить молчание. Я понимаю, что, возможно, для сына, который его помнит и понимает, что произошло с нашей семьей, это не очень правильно, но мне кажется, ввиду неадекватности и непредсказуемости поведения бывшего мужа, дать ему увидеться с ребенком – шаг, который может окончиться непредсказуемо для нас.

P.S. Окончательным моим прозрением в области всей ужасающей сути ислама для меня стал Коран, бережно переведенный в авторитетном исламском учреждении и подаренный мне бывшим мужем. Как ни парадоксально, именно своим окончательным выводам о его деструктивности я обязана книге, которая была призвана соблазнять людей. Именно ради этого я продолжаю хранить это издание с твердой верой в то, что однажды смогу помочь еще одной или, даст Бог, даже нескольким юным дурочкам, собирающимся замуж за прекрасных далеких мусульманских красавцев. Девушки, к вам обращаюсь: наша вера – это наше спасение и на небесах, и уже здесь, на земле. Другого не дано!

Мария

18 лет назад я был в командировке за границей и познакомился там с женщиной, которую сразу полюбил. Наше знакомство было настолько невероятно случайным, а сходство взглядов и характеров настолько поразительным, что во всем этом мне виделось что-то мистическое.

Мы поженились, причем ей пришлось преодолеть сопротивление близких: я был иностранцем из очень бедной страны (еще бы, ельцинская РФ), без особых связей и с профессией, которая не сулила особенного богатства и т. п. В советской (особенно перестроечной) традиции словосочетание «брак с иностранцем» (или иностранкой) почти всегда как-то слегка цинично окрашено. Для многих это был удобный способ уехать. В то время и я, независимо от будущего брака, взвешивал возможности остаться на Западе, но для меня это не было целью жизни.

И вот я женился по взаимной любви, и все было как в сказке. Мы понимали друг друга с полуслова, и моя жена даже подумывала принять православие. Но я не торопил ее, полагая, что переход должен сначала внутренне созреть. В церкви мы не венчались, так как она другого христианского вероисповедания. С работой у меня как-то наладилось, моя жена тоже работала. Мы не купались в золоте, но так называемое «буржуазное счастье» постепенно оформилось: мы купили домик, через несколько лет у нас родился ребенок, потом еще один. Все это время мне казалось, что люди, жалующиеся на злых жен и злых свекровей, – какие-то неудачники. Мои отношения с семьей жены были прекрасными, и теще я доверял, как родной матери. С детьми я говорил всегда по-русски, с женой – на ее языке. Дети были крещены в православной вере и ходили со мной в церковь. Иными словами, почти идиллия семейного счастья.

Не могу, правда, сказать, чтобы я был очень легкий человек – утрата прямой связи с Родиной, чужая среда, ностальгия (хотя, повторяю, – жаловаться я не могу, и за границу я переехал добровольно), иной раз сомнения в себе, в своей работе и прочее иногда выражались в депрессивном настроении. Моя жена утешала и поддерживала меня.

Три года назад она вдруг неожиданно заявила, что дети слишком сильно вовлечены в православный мир, что ей это представляется крайностью. Я почувствовал себя словно преданным со стороны самого близкого человека. Я отвечал ей очень грубо и резко. С тех пор началось наше взаимное отчуждение. Внутренне я в этом обвинял ее. Но в какой-то момент я вдруг почувствовал, что был к ней раньше во многом несправедлив. И стал жить для нее. Я решил полностью разгрузить ее в быту: помимо своей работы, я готовил каждый день, убирался по дому, ухаживал за детьми, научился печь пироги (звучит как-то смешно-сентиментально, но читатели меня поймут).

Так прошли два года. Между нами была, так сказать, корректная дружба. И вот она объявила мне, что не любит меня и хочет со мной развестись. И теперь, поскольку я не могу по финансовым причинам снимать квартиру, а из нашего общего дома меня никто не имеет права выгнать, мы живем вместе в нашем домике. И у нас раздельные полки в холодильнике. И я получаю почту от ее адвоката, вроде: «Как нам стало известно от нашей клиентки, Вы позволили себе незаконным образом воспользоваться продуктами питания, лежащими не на указанной Вам полке. От имени нашей клиентки предупреждаем Вас…» – и т. д. И каждый мой просчет тотчас оборачивается доносом адвокату, который пишет моему адвокату, что, дескать, его клиентка не досчиталась пяти центов, и в том же духе.

Мой адвокат заметил мне, что подобного случая у него не было за все время его практики. Запад Западом, но до такой мерзости люди даже здесь унижаются нечасто. Конечно, мы разговариваем и здороваемся – цивилизация есть цивилизация. А моя любимая теща превратилась вдруг в исчадие отвратительной клеветы по моему адресу (разумеется, за моей спиной). И во всем я ощущаю страшный холод и дикую, хотя и лицемерно скрываемую, неприязнь. Мне жаль детей, которые все это чувствуют и страдают. И мне хочется как можно скорее найти новую работу и переехать на другую квартиру – подальше от этого кошмара, от женщины, которую я начинаю ненавидеть и которую мне хотелось бы презирать.