Элайзабел Крэй и Темное Братство - читать онлайн книгу. Автор: Крис Вудинг cтр.№ 53

Магический знак, как и в прошлые разы, вспыхнув кровавым светом, исчез, замок щелкнул, поддавшись магии. Девушка широко улыбнулась от радости, переполнившей ее душу. Путь к свободе был открыт. Дверь оказалась на удивление тяжелой, Элайзабел стоило большого труда распахнуть ее. Справившись с этим, она перешагнула порог и очутилась в роскошном кабинете с дорогой мебелью и большим портретом королевы Виктории над мраморным камином. На письменном столе красовалось пособие по френологии — череп, разделенный темными линиями на пронумерованные участки и доли. За окном царила кромешная тьма. Только очутившись внутри кабинета, Элайзабел поняла, почему дверь была такой тяжелой. С внутренней стороны она представляла собой одну из секций массивного книжного шкафа. Когда девушка затворила ее за собой, эта секция стала неотличима от остальных. Огромный стеллаж казался монолитным, и она ни за что не поверила бы, что он скрывает в себе потайной ход, если бы только что не проникла сюда через него.

Элайзабел стало любопытно, много ли в «Редфордских угодьях» подобных сюрпризов. И кому принадлежал этот уютный кабинет — самому ли доктору Пайку или кому-то из его ассистентов. Но она не могла себе позволить терять время на раздумья над этими праздными вопросами. Похоже, нынешней ночью в лечебнице не осталось никого из персонала. Тем легче будет выбраться отсюда. Элайзабел понимала, что ей несказанно повезло, но надо торопиться: везение никогда не длится долго. Она вышла из кабинета и осторожно двинулась вперед, неслышно ступая по паркетному полу босыми ногами. В лечебнице было автономное электроснабжение, и длинные коридоры освещались тусклыми лампочками, укрепленными через равные промежутки на потолке. Девушка шла, чутко прислушиваясь к окружающей тишине. Внезапно безмолвие нарушил чей-то крик, проникший сквозь толщу стен откуда-то из глубины здания. Элайзабел вздрогнула от неожиданности, выругалась сквозь зубы и продолжила свой путь, который вскоре привел ее к галерее, возвышавшейся над просторным холлом. У двери, ведущей на улицу, стояла конторка, но за ней никто не дежурил. «И здесь никаких признаков жизни», — не веря своей удаче, подумала Элайзабел.

«Куда же это они все подевались?» — недоумевала она, крадучись спускаясь по ступенькам изогнутой полукругом лестницы, устланной мягкой ковровой дорожкой. Беглянка то и дело с тревогой поглядывала, пригнувшись за резными перилами, в вестибюль, готовая при первом же постороннем шорохе броситься назад. Спустившись вниз, Элайзабел огляделась. Несколько дверей, располагавшихся под галереей, вели в глубь лечебницы, напротив виднелась массивная входная дверь. Девушка со всех ног бросилась к ней. Как и следовало ожидать, дверь оказалась заперта. Элайзабел привычными движениями начертала в воздухе магический знак, и, хотя она проделала это куда более торопливо, чем прежде, дверь открылась. Девушка увидела широкие ступени крыльца, подъездную дорожку, вдоль которой горели электрические фонари, а дальше во мраке угадывались контуры массивных ворот в высокой ограде. Свет в сторожке не горел, вокруг не было ни души. Трудно было ожидать, что весь медперсонал «Редфордских угодий» круглые сутки находится в стенах лечебницы, но в подобных заведениях по ночам обязательно дежурят хотя бы нескольких врачей и медсестер, а также санитаров, Элайзабел это знала наверняка.

Однако ей не было известно, что церемония перевоплощения Тэтч требовала выполнения нескольких сложных обрядов и должна была завершиться только к рассвету. Подавляющая часть подчиненных Пайка из «Редфордских угодий» состояла в Братстве и принимала в вышеупомянутых ритуальных действиях самое активное участие. Остальным Пайк под каким-то благовидным предлогом дал внеочередной выходной, чтобы таким образом избавиться от свидетелей и гарантировать себя от любых неожиданностей. Одним словом, нынче в «Редфордских угодьях» присутствовали только посвященные, только «свои», и все они были заняты делами чрезвычайной важности. Сумасшедшие пациенты могли один-единственный раз провести вечер и ночь наедине со своим недугом. Элайзабел же была помещена в палату для буйнопомешанных с крепкими, надежными замками и звуконепроницаемыми стенами. Пайк намеревался продержать ее там до тех пор, пока не решит, как с ней поступить.

Итак, Элайзабел вышла на каменное крыльцо, и тотчас же холод ноябрьской ночи пробрал ее до костей. Но отступать было некуда. Прижав к груди озябшие руки, она бросилась бежать по гравиевой дорожке из полосы света в спасительную тьму у ограды. Напрямик через поля отсюда до Лондона никак не больше одного-двух километров. Она увидит огни города, как только окажется за оградой, и двинется по направлению к ним быстрым шагом, чтобы хоть немного согреться.

Но, едва добежав до ворот, Элайзабел уже тряслась от холода, зубы ее непроизвольно выбивали частую дробь. И вдобавок она расцарапала подошвы ступней об острый гравий дорожки, так что каждый новый шаг давался ей со все большим трудом. Но она заставила себя перелезть через ворота, спрыгнула с противоположной их стороны и стала вглядываться во мрак. Огни Лондона и в самом деле были отсюда видны, и расстояние до них оказалось примерно таким, как она думала, не учла она лишь одного — что успеет замерзнуть насмерть, не преодолев и половины пути. Одно из двух — либо замерзнуть на дороге в Лондон, либо вернуться в лечебницу.

«Лучше умереть в пути, — подумала она, стуча зубами, — чем снова попасть в руки к палачам, которые не знают пощады».

«А еще лучше, — сказала она себе, — хоть немного побороться за свою жизнь, какой бы безнадежной ни казалась эта борьба».

Стоило ей так подумать, как издалека послышался стук лошадиных копыт и шелест колес повозки, которая двигалась по той самой дороге, у края которой она стояла. И направлялся экипаж, судя по усиливавшемуся шуму, как раз в ее сторону. Элайзабел на всякий случай опустилась на корточки и спряталась за кустарником, росшим у обочины дороги. В душе ее боролись страх и надежда, она не знала, на что решиться, и благодаря этой внутренней борьбе на некоторое время даже почти перестала ощущать холод, от которого невыносимо страдала еще несколько секунд назад.

«А что, если это Пайк? Тебе так не терпится снова очутиться в его руках?» — предостерег ее внутренний голос.

«А что, если нет и я упущу единственную надежду на спасение?» — возразила она сама себе.

Сквозь голые ветки кустарника Элайзабел еще издалека приметила белое пятно с неясными очертаниями, которое двигалось в ее сторону и становилось все крупнее, пока наконец не превратилось в белую кобылу, впряженную в повозку. И лишь когда этот непритязательный экипаж очутился на расстоянии нескольких метров от нее, девушка разглядела рядом с кобылой черного как смоль жеребца. Повозка не притормозила у ворот «Редфордских угодий» и погромыхала дальше, не сбавляя хода. «Значит, — ликуя, подумала Элайзабел, — я спасена!»

— Сэр! Прошу вас, помогите мне! — крикнула она, выпрямляясь во весь рост. — Отвезите меня к пилерам, в ближайший участок! Меня похитили, но я сбежала! — Она вовсе не собиралась прибегать к помощи пилеров, но нельзя же было требовать от незнакомого человека, чтобы он доставил ее в Кривые Дорожки. Это показалось бы ему подозрительным. Тем более если учесть, какого рода лечебница располагалась за воротами, у которых она стояла.