Нити зла - читать онлайн книгу. Автор: Крис Вудинг cтр.№ 45

Она отслеживала яд. Завязывала узлы и сворачивала петли, чтобы остановить его распространение. Вынимала пораженные нити и отпускала их вовне, не причиняя никому вреда. Возводила опухолевые барьеры и снимала их, как только миновала опасность. Дважды ей казалось, что она справилась. Но каждый раз крошечная капелька яда оставалась незамеченной и тут же стремилась расползтись дальше. Истощение могло вот-вот подкосить ее, но воля была сильна. Она не позволит Джугаю умереть. Ни за что.

И вдруг все закончилось. Кайку открыла ярко-малиновые глаза. Она вновь очутилась в топях. Во взгляде Тсаты читалось благоговение, даже вздох Номору выдал сдерживаемое уважение. Джугай дышал нормально. Лицо обрело обычный цвет. Он глубоко спал. Полностью дезориентированной Кайку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где она и что произошло.

«О боги! Я же не знала, не догадывалась даже, что может сотворить моя сила… Почему я не позволила Кайлин меня научить?»

Ощущение эйфории, глубже и сильнее всего, что она когда-либо испытывала в жизни, затопило ее. Она спасла жизнь. Не защитила друга в битве, не предупредила об опасности — почти физически оттащила его от грани жизни и смерти. Она уже познала опасное опьянение Узором, но это был другой экстаз, более чистый, более настоящий. Она воспользовалась своей силой не для того, чтобы уничтожить, а чтобы исцелить. Более того, ее этому никто не учил. Улыбка осветила ее лицо. Кайку засмеялась от радости и облегчения. А потом поняла, что плачет.

Император Мос проснулся от собственного крика. Крепко вцепившись мясистыми руками в расшитые золотом простыни, он пробежал по спальне диким взглядом, а когда понял, что уже не спит, рассудок вернулся к нему. Но наваждение рассеялось не сразу. Унижение, горе, гнев…

Слишком жарко. Полдень давно миновал. Несмотря на открытые ставни, в императорской спальне висела духота. Комната была просторная, полы отделаны черным лашем, на балкон на северо-восточной стороне Императорской крепости вела арка. Овальные окна поменьше располагались по обе стороны от арки. Через них в комнату вливался чересчур яркий свет.

Кровать стояла в центре. Остальная мебель — туалетные столики, зеркала, изящный диванчик — в основном принадлежала Ларании. А кровать Мос получил в подарок от иттриксианского посла в самом начале своего правления. Столбиками ее служили рога какого-то огромного животного из Иттрикса, каждый — длиной в шесть футов. Они симметрично изгибались наружу. Золотые обручи и драгоценные камни украшали их.

В воздухе кисло пахло перегаром. Мос ощущал во рту вкус старого вина. В глотке пересохло. Император лежал голым посреди сбитых простыней.

Его венценосной жены в постели не было. И запах ее духов тоже не чувствовался. Значит, она здесь не ночевала.

Воспоминания приходили медленно. Эстивальная неделя еще только началась. Мос помнил пир, музыкантов… и вино. Много вина. Расплывчатые лица и смех всплывали в его сознании. В голове пульсировала боль.

Ссора. Ну, разумеется, какой-то скандал. Они в последнее время повторялись все чаще и чаще. Когда сшибаются две головни, искры летят во все стороны. Но на этот раз император пребывал в мирном настроении. Он все еще чувствовал некоторую вину за ту сцену в павильоне, когда едва не ударил жену. Он подлизывался к ней, и праздновали они вместе. Чувствуя хрупкость перемирия, Мос сносил ужасную компанию, которая липла к Ларании. Ради этих отталкивающих расфуфыренных позеров пришлось даже оставить своих сдержанных и интересных собеседников.

И, конечно, не обошлось без Эзеля и ее братца Рекая. Книжный червяк нашел себе ровню в свите Ларании. Мос вспоминал, что плохо держался на ногах от выпитого вина и мало говорил, а они все время несли какую-то тарабарщину, болтали про ничего не значащие вещи… Будто нарочно пытались исключить его из разговора! Что он знал о древних философах? Какое ему дело до классической винаксианской скульптуры? Время от времени Ларания старалась вовлечь его в беседу. Так голодной собаке бросают объедки! Ему не о чем было с ними говорить!

Все кусочки головоломки складывались в единую картину. Моса трясло от возмущения: они не обращают на него, императора, внимания. Он чувствовал удовлетворение: Рекаю и Эзелю его присутствие явно не по вкусу. И вожделение… Очень сильное вожделение. Он помнил, как сильно хотел Ларанию, этот голод нужно было утолить. Но он не попросил жену лечь с ним в постель.

Не делать же этого перед павлинами, с которыми она общалась! Это оскорбило бы его мужскую гордость. Она должна идти с ним, когда он пожелает. Ему не пристало умолять. Боги, он же император! Но он боялся, что, если прикажет ей, она откажется. Слишком своевольная…

Он хотел уйти. И хотел, чтобы она пошла с ним. Он не хотел ее оставлять. Ночью, когда сознание прояснилось, он понял, что не хочет оставлять ее с Эзелем. Он им не доверял.

Последнее, что помнил Мос, это рассвет. Плотное, душное облако винных паров притупило чувства, он не мог сидеть дольше. Император громко и грубо объявил, что идет почивать, при этом он выразительно поглядел на Ларанию. Все павлины церемонно, как того требовал ритуал, пожелали ему доброй ночи. Ларания торопливо поцеловала мужа в губы и сказала, что скоро присоединится.

Но так и не пришла. И Мосу этой ночью снились необыкновенно яркие кошмары. Он помнил только один и не мог избавиться от вызванных им чувств. Ему снилось такое… Невидимый, он вошел в комнату, где его жена царапала ногтями спину какого-то мужчины, который бился между ее ног. Она вздыхала и стонала, как если бы была с Мосом… А он стоял бессильный, не имея возможности вмешаться или взглянуть в лицо человеку, с которым Ларания наставляла ему рога. Слабый, жалкий. Когда Какр запугал его, словно ребенка, Мос чувствовал себя так же.

Он откинулся на постели и крепко стиснул зубы. Сначала главный ткач, теперь жена? Уж не сговорились ли, чтобы унизить его? Разум говорил: вероятно, Ларания все еще там, где он ее оставил, веселится, неутомимая в своей жажде жизни. За это он ее и любил. Но Мос никогда не узнает, что произошло в те часы после рассвета. Воспоминание о сне мучило его. Злой, он ждал возвращения жены.

Жители Ашики знали, что следует бояться наступления ночи.

Эстивальная неделя стала для них проклятием. Больше не праздновали. Это было крохотное, недавно появившееся в Разломе поселение, состоявшее в основном из ученых и их семей. Обычно их состояние позволяло нанимать в охрану солдат. В последние годы все больше и больше народу стекалось в Ксаранский Разлом, чтобы избежать гнетущей атмосферы и растущего напряжения в городах. Ткачи везде имели глаза и уши — но только не здесь. Основавшие Ашики ученые и мыслители больше боялись преследований за радикальные идеи, чем слухов о Разломе.

А слухи ходили всякие…

Удача осенила их прибытие в Разлом. Ведомые Занией, Шинту или обоими сразу, они нашли укромную долину на восточном берегу Рана. Сначала она показалась им дурным местом: полным-полно останков, как в склепе… Они испугались. Но прагматичные ученые не верили предрассудкам. Вскоре они догадались, что произошло и почему это место — идеальное для основания нового города. Здесь сошлись в бою две враждующие силы. Они боролись за территорию. И уничтожили друг друга. Выжившие рассеялись. На землю никто не претендовал, а потому ученые мужи заявили свои права на нее.